Мой грешный муж - Миа Винси

Он поцеловал ее в лоб и улыбнулся ей.

— Ты сокровище. Дас!

Он направился туда, где за дверью стояли Дас и Айзек, настороженно наблюдая за ним.

— Это Бьюкенен! — сказал он Дасу. — Давай отрежем ему коленные чашечки.

Это было не слишком похоже на извинение, но Дас, похоже, понял.

— С удовольствием, — сказал он.

— И, Айзек. Постарайся быть полезным, ладно? Найди этих свидетелей и вытяни из них правду. Деньги, кулаки, обаяние — используй все, что работает.

Джошуа протянул список имен Айзеку и повертел письма в руках. Кассандра стояла в дверях, все еще держа кота на руках и не отрывая взгляда от писем. Затем она наклеила себе на лицо вежливую и приветливую улыбку, отвела глаза и пошла по направлению к лестнице.

— Извините, — сказала она, проскользнув мимо него. — Я должна устроить мистера Твита и покормить его.

Он смотрел, как она уходит, вероятно, в свою спальню. Он должен рассказать ей о письмах. Она поймет. Конца света не будет. Воспоминания не рассыплются в прах. Она имеет право знать.

Он повернулся к Дасу.

— Дедушка Кассандры, герцог Шербурн, неплохо зарабатывает на моих инвестициях, не так ли?

Дас бросил на него задумчивый взгляд.

— Вполне. Вы значительно помогли пополнить его казну.

— Однако, когда моя жена обратилась за помощью к его жене, герцогиня ответила отказом. Не уверен, что смогу продолжать сотрудничать с мужчиной, чья жена так плохо обращается с моей женой. Мне придется навестить его и сообщить ему об этом. Давай устроим с ним встречу.

— Хорошая идея.

Джошуа посмотрел вверх по лестнице, туда, куда ушла Кассандра.

Он посмотрел вниз, туда, где находились его дела.

— Твоя жена действительно учит тебя танцевать вальс, Дас?

— Да. Она присоединилась ко мне здесь, в Лондоне.

Дас на мгновение задумался.

— Она очень хочет познакомиться с миссис Девитт и предложила, чтобы вы оба как-нибудь поужинали с нами.

Ну. Это стало сюрпризом. Джошуа никогда не встречался с семьями своих секретарей. А внучка герцогини вряд ли стала бы посещать дом служащего. Но Кассандре, похоже, нравилось знакомиться с новыми людьми, и она утверждала, что Дас был больше, чем просто служащий, а Джошуа было любопытно.

— Пусть она нам напишет, — сказал он. — Возможно, это какое-то вопиющее нарушение этикета, но Кассандра сама примет решение.

Он посмотрел на письма в своей руке, на лестницу, ведущую вверх, и на лестницу, ведущую вниз.

— Мы с мистером Айзеком можем разобраться с Бьюкененом, — сказал Дас. — Если у вас есть другие дела.

— Хорошо, — сказал Джошуа. — Я просто должен… Верно.

Он направился к лестнице. Он поднялся наверх.

ДЖОШУА ЗАСТАЛ Кассандру одну в ее комнате, она возилась с платьем. Когда он задержался в дверях, она одарила его вежливой улыбкой, стараясь не встречаться с ним взглядом. Какой невыносимой была ее вежливость, когда она носила ее как броню! Он снял ее с нее прошлой ночью только для того, чтобы заставить ее надеть ее снова сегодня.

Он был сам виноват.

— Где кот? — спросил он.

— За ним присматривает моя горничная.

— Где он будет спать?

— Обычно он спит со мной. Если только он тоже не сбежит посреди ночи.

Он позволил себе взглянуть на ее постель. Его платок был аккуратно сложен на прикроватном столике. В вазе стояли три розы, одна из которых была слегка потрепана.

Он резко повернул голову, чтобы посмотреть на Кассандру, которая поспешно наклонилась и сделала вид, что рассматривает подол платья.

— Она очень красивая, не так ли? — сказала Кассандра, потирая пятно, которого, как он подозревал, не существовало. — Я имею в виду Люси.

— Поразительно. — И все же он знал, на какую из сестер ему больше нравится смотреть. — Та другая, рыжеволосая…

— Эмили.

— Однажды она тоже станет красавицей.

— Да. А Миранду называли несравненной.

— До меня доходили слухи.

— Они все большие красавицы, мои сестры.

— Так и есть.

Он посмотрел на письма, которые держал в руке. Откуда-то из коридора донесся смех. Он закрыл дверь от мародерствующих сестер и, после недолгого колебания, запер ее. Он снова поймал ее на том, что она наблюдает за ним; она снова вернулась к платью.

— Итак. — Он пересек комнату и бросил письма на маленький столик. — Если ты закончила напрашиваться на комплименты…

— Я не напрашивалась на комплименты, — огрызнулась она, заливаясь краской. — Я поддерживала беседу. Так поступают вежливые люди. Но, полагаю, ты не хочешь говорить о моих сестрах.

— Верно. Ты хочешь поговорить о письмах, которые я писал своей жене?

— Я твоя… — Она замолчала и улыбнулась своей раздражающей улыбкой. — Это не мое дело.

Она схватила щетку для одежды и яростно набросилась на подол, чтобы оттереть остатки грязи.

— И ты говоришь, что это я невозможен, — пробормотал он. — Как можно быть такой раздражающей?

Она перестала чистить подол.

— Что, черт возьми, я на этот раз натворила?

— Попробуй быть немного честнее. Возможно, тебе понравится. Мне бы вот понравилось.

— Ты хочешь сказать, что я нечестная?

— Ты не ведешь себя нечестно только тогда, когда ты пьяна или возбуждена. Ты думаешь, что вежливость — это добродетель, но в основном она раздражает.

— Тогда очень хорошо, что тебе удобно говорить то, что ты думаешь.

— А ты попробуй так же.

Она уронила платье и бросилась к нему.

— Отлично! Да! Я хочу узнать о твоей первой жене. Как это она была такой чудесной, что при мысли о том, чтобы переспать со мной, ты убегаешь, как будто я какое-то отвратительное чудовище. — Она замахнулась на него щеткой для белья. — И не смей называть меня нечестной за то, что я прячусь за вежливостью, когда ты прячешься за занятостью. Удивительно, что в твоем расписании вообще нашлось время навестить меня.

Она отвернулась, схватила платье и возобновила атаку.

— Я занят, — прорычал он, подходя ближе. — Я не из тех благородных джентльменов, которым целый день нечего делать. У меня много дел. Это то, кто я есть, это то, что мне нравится, и мне нравится моя жизнь в таком виде.

— Тогда возвращайся к своим делам. Ты знаешь, где дверь. Не забудь снова запереть ее, чтобы я не пришла и не изнасиловала тебя.

— О, ради всего святого, перестань вымещать это на своем платье.

Он выхватил щетку из ее рук. Она потянулась за ней, но он держал ее вне досягаемости.

— Отдай мне это, — потребовала она. — Чтобы я могла одеться и убраться из этого дома, подальше от тебя!

— Я не нахожу тебя отталкивающей, — сказал он.

— Великолепно. Тогда ты будешь не прочь поймать меня, когда я упаду