Капитал в XXI веке - Томас Пикетти

Начнем с Германии. Интересно сравнить путь, пройденный Великобританией и Францией, с эволюцией, имевшей место в Германии, особенно в том, что касается смешанной экономики, о масштабах которой в послевоенные годы мы только что рассказали. К сожалению, немецкие исторические данные более разрозненны, что объясняется поздним объединением страны и многочисленными территориальными изменениями, и не дают возможности удовлетворительно исследовать период до 1870 года. Тем не менее расчеты, которые мы произвели для периода после 1870 года, позволяют выявить как общие черты с Великобританией и Францией, так и целый ряд различий.

Прежде всего обращает на себя внимание то, что в целом эволюция была схожей: с одной стороны, в долгосрочной перспективе на смену сельскохозяйственным землям пришел недвижимый, промышленный и финансовый капитал; с другой — соотношение между капиталом и доходом неуклонно увеличивалось после Второй мировой войны и вскоре должно достичь уровня, предшествовавшего потрясениям 1914–1945 годов (см. график 4.1).

График 4.1

Капитал в Германии в 1870–2010 годах.

ордината: Стоимость национального капитала (в % к национальному доходу).

Примечание. В 1910 году национальный капитал Германии составлял 6.5 лет национального дохода (из них 0.5 года приходились на зарубежные активы).

Источники: piketty.pse.ens.fr/capital21с.

Можно отметить, что, если судить по стоимости сельскохозяйственных земель, Германия в Прекрасную эпоху была ближе к Франции, чем к Великобритании (сельское хозяйство за Рейном еще не исчезло), и что немецкий промышленный капитал имел больший вес, чем в этих двух странах. В то же время иностранные активы накануне Первой мировой войны в Германии были в два раза ниже, чем во Франции (около 50 % национального дохода против более чем года), и в четыре раза ниже, чем в Великобритании (около двух лет национального дохода). Во многом это объяснялось отсутствием у Германии колониальной империи, что, кстати, порождало серьезную политическую и военную напряженность: можно вспомнить о марокканских кризисах 1905 и 1911 годов, в ходе которых кайзер попытался оспорить французское преобладание в Марокко. Это ожесточенное соперничество за колониальные активы, разгоревшееся между европейскими державами, внесло свою лепту в создание той атмосферы, в которой летом 1914 года была объявлена война: не нужно подписываться под всеми выводами Ленина (книга «Империализм как высшая стадия капитализма» была опубликована в 1916 году), чтобы разделять это мнение.

Также можно отметить, что благодаря положительному торговому сальдо в течение последних десятилетий Германия накопила солидные зарубежные активы. В начале 2010-х годов их объем приближается к 50 % национального дохода (из них больше половины было приобретено после 2000 года), т. е. почти достиг того же уровня, что и в 1913 году. Это не очень впечатляет по сравнению с британскими или французскими активами Прекрасной эпохи, однако весьма существенно по сравнению с нынешними позициями двух бывших колониальных держав, которые близки к нулю. Сравнение графика 4.1 с графиками 3.1–3.2 показывает, насколько разными были исторические пути Германии. Франции и Великобритании с XIX века по сей день: до определенной степени они были зеркальным отражением друг друга. Учитывая, что сегодня Германия располагает очень высоким положительным торговым сальдо, это расхождение, вполне вероятно, еще больше увеличится в будущем. Мы к этому еще вернемся.

В том, что касается государственного долга и распределения между государственным и частным капиталом, немецкий путь довольно близок к французскому. Средняя инфляция в Германии составляла около 17 % между 1913 и 1950 годами, т. е. цены в этот период увеличились более чем в 300 раз (тогда как во Франции в 100 раз), благодаря чему страна смогла растворить свой государственный долг в XX веке. Несмотря на большой дефицит во время обеих мировых войн (государственная задолженность ненадолго превысила планку в 100 % BBП в 1918–1920 годах и в 150 % ВВП в 1943–1944 годах), оба раза инфляция позволила очень быстро вернугь долг на очень низкий уровень: всего 20 % ВВП в 1930 и в 1950 годах (см. график 4.2[125]). Вместе с тем использование инфляции приняло крайние формы и так сильно дестабилизировало немецкое общество и экономику, особенно во время гиперинфляции 1920-х годов, что немецкое общественное мнение прониклось сильными антиинфляционистскими настроениями[126]. Этим и объясняется парадоксальная ситуация, которую можно наблюдать сегодня: страна, охотно прибегавшая к инфляции в XX веке, чтобы избавиться от долгов, т. е. Германия, не хочет даже слышать о повышении цен более чем на 2 % в год; страна, которая всегда расплачивалась по своему государственному долгу, выходя порой за разумные пределы, т. е. Великобритания, придерживается более гибкого подхода и не видит ничего зазорного в том, чтобы центральный банк выкупал значительную часть государственного долга, тем самым немного разгоняя инфляцию.

График 4.2

Государственное богатство в Германии в 1870–2010 годах.

ордината: Государственные активы и долги (в % к национальному доходу).

Примечание. В 2010 году государственный долг Германии равнялся одному году национального дохода (столько же стоили государственные активы).

Источники: piketty.pse.ens.fr/capital21с.

В том, что касается накопления государственных активов, немецкий опыт также ближе к французскому: в Германии государство имело значительные доли в банковской и промышленной сфере в 1950-1970-е годы, которые были частично распроданы в 1980-1990-е годы, но вовсе не исчезли полностью. Например, федеральная земля Нижняя Саксония сегодня по-прежнему владеет 15 % акций — и 20 % голосов, гарантированных законом, который Европейский союз пытается оспорить, — компании Volkswagen, мирового и европейского лидера в производстве автомобилей[127]. В 1950-1970-е годы, когда государственный долг практически был нулевым, чистое государственное имущество в Германии приближалось к одному году национального богатства, тогда как частное имущество, находившееся тогда на очень низком уровне, едва достигало двух лет (см. график 4.3). Так же, как и во Франции, государству принадлежало от 25 до 30 % национального капитала в десятилетия восстановления и немецкого экономического чуда. И так же, как и во Франции, замедление роста в 1970-1980-е годы и увеличение государственного долга (которое началось задолго до объединения страны и продолжилось после него) привели к полному изменению курса в последние десятилетия. Чистое государственное имущество практически равно нулю в начале 2010-х годов, а на частное имущество, которое неуклонно росло с 1950-х годов, сегодня приходится почти все национальное богатство.