Никола и его друзья - Жан Семпе

Папа сказал, что все это чепуха, что если бы он ходил за покупками, можно было бы экономить и питаться гораздо лучше, и что ребенку надо идти спать.

— Ну что ж, раз ты такой умный, то и будешь сам ходить за покупками, — сказала мама.

— Прекрасно, — ответил папа. — Завтра воскресенье, и я сам пойду на рынок. Меня-то они не надуют, вот увидишь!

— Здорово! — сказал я. — И я с папой, можно?

Но меня отправили спать.

Утром я спросил у папы, можно ли мне пойти с ним, и папа ответил, что да, что сегодня покупками займутся мужчины. Я обрадовался, потому что вообще люблю ходить с папой, а на рынок — это здорово! Там полно народа, все шумят, как у нас в школе на большой перемене. А еще там вкусно пахнет.

Папа велел мне взять сетку для покупок, а мама попрощалась с нами, посмеиваясь.

— Смейся, смейся, — сказал папа. — Посмотрим, как ты повеселишься, когда мы вернемся с вкусными вещами, и ты увидишь, сколько мы на это потратили денег. Мы мужчины, и нас не проведешь. Так, Никола?

— Ага, — согласился я.

Мама снова усмехнулась и сказала, что поставила кипятить воду для лангустов, которых мы принесем. А мы пошли в гараж.

В машине я спросил у папы, правда ли, что мы принесем лангустов.

— А почему бы и нет? — ответил папа.

К рынку ехало много народу, и нам с большим трудом удалось найти место, где поставить машину. К счастью, папа заметил свободное место. У моего папы отличный глаз! И мы припарковались.

— Ну что же, — сказал папа, — сейчас мы докажем твоей маме, что делать покупки совсем просто, и мы научим ее экономить. Ведь так, дружок?

А потом папа подошел к одной торговке. Перед ней была груда всяких овощей. Он посмотрел и сказал, что помидоры стоят недорого.

— Дайте мне кило помидоров, — попросил папа. Торговка положила в нашу сетку пять помидорин и сказала:

— А что еще?

Папа заглянул в сетку и спросил:

— Как, в одном килограмме только пять помидорин?

— А вы что думаете, — спросила торговка, — что за эту цену получите целую гору? Ох, уж эти мужья! Когда они идут за покупками, — все одинаковые!

— Мужей труднее обмануть, чем наших жен, вот и все! — ответил папа.

— Ну-ка, повторите еще раз, если вы мужчина! — сказала торговка, она была похожа на мсье Панкраса, хозяина колбасного магазина в нашем квартале.

Папа сказал:

— Ну, хорошо, хорошо…

Он отдал мне сетку, и мы ушли, а в это время торговка рассказывала о папе своим соседкам.

Потом я увидел торговца рыбой и на прилавке у него огромных лангустов.

— Пап, гляди! Лангусты! — закричал я.

— Прекрасно, — сказал папа. — Сейчас посмотрим.

Папа подошел к торговцу и спросил у него, свежие ли лангусты. Торговец назвал их прямо необыкновенными! Что же касается их свежести, тут он даже засмеялся: он думает, что они свежие, потом что живые.

— Ну, хорошо, — сказал папа. — Сколько хотите за этого большого, который двигает клешнями?

Торговец назвал цену, и папа вытаращил глаза от удивления.

— А другой самый маленький? — спросил папа.

Торговец опять назвал цену, но папа ответил, что это немыслимо дорого и просто стыдно.

— Может быть, — спросил торговец, — вы хотите купить не лангустов, а креветок? Они стоят по-разному. Ваша жена должна была бы вас предупредить!

— Пойдем, Никола, — сказал папа. — Поищем что-нибудь другое.

Но я сказал, что незачем куда-то идти, что лангусты мне кажутся отличными, они ведь так здорово шевелят своими клешнями, и вообще лангусты — это ужасно вкусно!

— Не спорь, Никола, и пошли! — сказал папа. — Мы не будем покупать лангустов, вот и все.

— Но, папа, — сказал я, — ведь мама поставила кипятить воду для лангустов, надо их купить.

— Никола — сказал папа, если ты будешь спорить, то вернешься в машину и подождешь меня там!

Тогда я заплакал. Нет, правда, мне стало очень обидно.

— Прекрасно! — сказал торговец. — Вы не только скупердяй и морите голодом семью, но еще и мучаете бедного мальчонку.

— Занимайтесь своим делом, — закричал папа — и вообще нечего называть человека скупердяем, когда вы сами — ворюга!

— Это я ворюга? — крикнул торговец. — Я вам сейчас покажу ворюгу!

И он схватил большую камбалу.

— А ведь правда, — сказала какая-то женщина. — Я у вас позавчера купила мерлана, а он оказался несвежим. Даже кошка не захотела его есть.

— Мой мерлан был несвежим? — закричал торговец.

Тут собралась толпа народу, и мы ушли. А все кричали и спорили, а торговец размахивал своей камбалой.

— Мы идем домой, — решил папа. — Уже поздно.

У него был расстроенный и усталый вид.

— Но, папа, — напомнил я, — у нас только пять помидорин. Я думаю, что лангуст…

А папа не дал мне закончить, он потянул меня за руку так сильно, что от неожиданности я выронил сетку. Вот и доигрались! И тут какая-то толстая тетя, она шла за нами, наступила на помидоры, и послышалось «чвяк»! А она сказала, чтобы мы были поосторожнее. Я поднял сетку: то, что я там увидел, не вызывало аппетита.

— Надо вернуться и купить другие помидоры, — сказал я. — Эти пять пропали.

Но папа и слышать ничего не хотел, и мы пошли к машине.

Тут папа рассердился из-за квитанции о штрафе.

— Ну и денек сегодня! — сказал он.

Мы сели в машину, и папа включил мотор.

— Осторожно, куда ты кладешь сетку? — крикнул папа. — У меня все брюки испачканы соком от помидоров! Ты все же смотри, что делаешь!

И тут мы задели грузовик. Вот так всегда и случается, когда делают не то, что нужно!

Когда мы вышли из гаража, куда отбуксировали для ремонта нашу машину, — ничего серьезного, послезавтра она будет в порядке, — у папы был очень сердитый вид. Может быть, из-за того, что сказал ему этот толстяк — водитель грузовика.

Дома, когда мама увидела сетку, она хотела что-то сказать, но папа закричал, что комментариев ему не требуется. В доме нечего было есть, и папа повез нас всех на такси в ресторан. Вот было здорово! Папа ел немного, зато мы с мамой заказали лангуста под майонезом, такого, как был на обеде по случаю первого причастия моего двоюродного брата Эложа. Мама сказала, что папа прав — в бережливости есть что-то хорошее.

Я надеюсь, что и в будущее воскресенье мы снова пойдем с папой на рынок!

Стулья

Что у нас делалось сегодня в школе!

Мы как всегда пришли сегодня утром, и когда Бульон (это наш воспитатель) начал звонить на урок, мы сразу построились. Все другие ребята пошли в свои классы, и только мы остались во дворе. Мы не знали, что происходит, может быть, наша учительница заболела, а нас отпустят домой? Но Бульон велел нам не шуметь и не расходиться. Тут мы увидели учительницу и директора школы. Они разговаривали между собой, поглядывая на нас. Потом директор ушел, а учительница подошла к нам.

— Дети, — сказала она, — сегодня у нас в школе в трубе замерзла вода, труба лопнула, и класс наш залило. Сейчас ведутся ремонтные работы. Руфус, даже если вас не интересует то, что я говорю, мне хотелось бы, чтобы вы вели себя спокойно! Нам придется проводить урок в прачечной. Прошу вас вести я хорошо, не безобразничать и не нарушать дисциплину. Руфус, второе предупреждение! А теперь вперед!

Мы были ужасно рады, потому что это так весело, когда в школе что-то случается. Например, сейчас было просто здорово спускаться вслед за учительницей по маленькой каменной лестнице, которая ведет в прачечную. Нам всегда казалось, что мы хорошо знаем свою школу, но есть столько мест, куда мы почти никогда не ходим, потому что это запрещено.

Мы пришли в прачечную, она небольшая, совсем без мебели, только раковина и котел с трубами.

— Ах да, — сказала учительница, — надо сходить за стульями в столовую.

Тут все подняли руки и закричали:

— Можно я пойду, мадемуазель? Я, я… я!

Учительница постучала линейкой по раковине и звук получился не такой громкий, как в классе, когда она стучит по столу.

— Тише, — сказала учительница. — Если вы будете продолжать шуметь, никто не пойдет за стульями, и мы проведем урок стоя… Ну, вы, Аньян, потом Никола, Жоффруа, Эд и… Руфус, хотя он этого не заслуживает, идите в столовую и не отвлекайтесь! Там вам дадут стулья. Аньян, вы благоразумный мальчик, и я вас назначаю ответственным!

Мы вышли из прачечной ужасно довольные, а Руфус сказал, что мы сейчас здорово повеселимся.

— Тише! — сказал Аньян.

— А тебя, любимчик-подхалимчик, тебя никто не спрашивает! — крикнул Руфус. — Я замолчу, когда захочу, вот так!

— Нет, мсье! — крикнул Аньян. — Ты замолчишь, когда я захочу, потому что учительница сказала, что я командую, и я не любимчик-подхалимчик. Вот подожди! Я все расскажу!

— Ты на что нарываешься? — спросил Руфус.