Найду тебя по звёздам - Анна Нева

Встаю и направляюсь в спальню. Но Заир следует за мной, чуть ли не на пятки мне наступая.

— Я тебя не отпускаю! — рычит он мне в затылок.

— А я тебя не спрашиваю, — отвечаю безразлично.

Но Заир протискивается в спальню раньше меня, подлетает к кровати, на которой стоит чемодан, и начинает рыться в нём, расшвыривая вещи по всей комнате. Потом кидается к моей сумке, и проделывает с ней то же самое. Развожу руки в стороны и хлопаю себя по бёдрам.

— Что ты творишь?

— Вот! — Заир сжимает в пальцах красную книжицу. И мои глаза круглеют, когда он прячет её у себя в заднем кармане джинсов.

— Твой паспорт у меня. А теперь собирай вещи, мы едим к Юсуфу.

— Ты!..

После приступа полной апатии, меня вдруг охватывает самая настоящая ярость. Откуда только силы взялись, но я подрываюсь, и набрасываюсь на Заира, словно дикая кошка, пытаясь дотянуться до его зада. Мы боремся зло, самоотверженно, как самые настоящие звери, стремящиеся разорвать друг друга. Но наш «бой» неравен, а потому короток, всего несколько секунд. Заир ловко выкручивает мне руки, и вдруг крепко прижимает к себе, утыкаясь носом в шею, и судорожно втягивает в себя воздух, будто нюхает. А потом резко отталкивает.

— Не провоцируй меня, Линара, — свистящим шёпотом цедит он сквозь зубы, грозя мне пальцем. — Иначе мы оба об этом пожалеем. Смирнов!

— Да, Заир Самирович?

— Проконтролируй, чтобы через десять минут госпожа Загитова с вещами сидела в машине. А если нет — ты уволен, ясно?

— Да, Заир Самирович.

— Ублюдок… — тяжело дышу, сдувая со лба выбившуюся прядь и оправляя задравшуюся кофточку.

— Ты еще не знаешь, какой, — с волчьим оскалом отвечает мне Тураев. — И не дай Бог тебе узнать.

От его пинка прикроватный пуфик отлетает к противоположной стене, и с грохотом падает на пол, а я в страхе закрываю лицо ладонями.

Заир буквально выбегает из комнаты, шарахнув напоследок дверью. А вместо него в спальню осторожно пробирается Женя.

— Ну, что? — тихо спрашивает он.

— Что «что»? Пипец, что.

Стою посреди комнаты, уперев руки в бока, обозреваю окружающий меня бардак. Вот такой бардак теперь и в моей жизни.

— Налей что ли ещё, Жень.

**

— Посмотри на эту толпу, тут только меня не хватает, — ворчу я, глядя, как Аська собрала вокруг себя кучу народа, словно Солнце планеты. Даже Горилла каким-то образом вклинился в этот хоровод.

Евгений лишь мрачно ухмыляется, укладывая наши сумки в багажник.

— Говорю тебе, не спорь с Тураевым. Он и так на пределе.

— Я с ним теперь вообще разговаривать не буду.

— Хорошо бы. Только не думаю, что он тебе позволит это. Ладно, садись.

— А ты едешь?

— Нет, с вами Игорь поедет.

Стою у двери машины, уже собираюсь нырнуть внутрь, но притормаживаю и снова поворачиваюсь к Евгению.

— Слушай, а откуда здесь Марина? Она с вами приехала, что ли?

— Нет, Тураев вызвал её дня три назад, — неохотно отвечает Евгений.

— Зачем?

Женя отводит глаза, а я ехидно хмыкаю.

— Ну, чего мнёшься? Так и скажи: для личного пользования.

— Линара!

— Что «Линара»? Думаешь, я не знаю, кто она Тураеву? Прекрасно знаю. Мне просто интересно, что она здесь делает? Или это какой-то хитрый план Зотова? Видишь ли, если бы вы не скрытничали, а поделились со мной своими соображениями, мне было бы легче ориентироваться, и я не попадала бы впросак, как, например, сегодня, с Роксаной.

Евгений немного смягчается. Достаёт свои тёмные очки, протирает их краем майки и водружает на нос.

— Марина нам действительно кое в чём помогла. С её подачи мы, если можно так выразиться, столкнули камень с горы. Теперь он катится, набирая обороты, а нам приходится ориентироваться по ходу, подстраиваясь под быстро развивающиеся события.

— Жень? — капризно морщу нос.

— Что?

— Ты меня совсем не успокоил. Лучше бы у вас был план.

Евгений смеётся. Боковым зрением улавливаю, как Заир кидает в нашу сторону быстрый взгляд, одновременно усаживая Марину в шикарный Мерседес. Следом забирается сам, вместе с Аськой. Моё же место в более «скромном» Ауди, с Юсуфом и Роксаной, которые уже подходят к машине.

Ну что ж. Мой отпуск, похоже, продолжается.

Глава 33. Линара

Едем по довольно живописной местности. Юсуф всю дорогу развлекает нас с тётей рассказами о достопримечательностях, о климате и здешней кухне, почитателем которой он является. Говорит о своих детях, внуках, кто чем занимается, и кто где учится. Осторожно расспрашивает меня о моей жизни в Москве. Я отвечаю уклончиво, не вдаваясь в подробности, и мудрый Юсуф тут же переводит разговор на другую тему, видя моё нежелание распространяться о себе.

Роксана в основном помалкивает. Очевидно, что настроение у неё далеко от радужного, и в этом я с ней солидарна. Она оскорблена поведением зятя, который осмелился так открыто демонстрировать свои новые отношения, что даже потащил свою любовницу на семейное сборище, но присутствие кузена сдерживает её от желания высказаться по этому поводу. Однако я уверена: тётя своё наверстает, когда мы останемся наедине.

Интересно, что бы она сказала, если бы узнала, что и я не без греха? Что целовалась и обнималась с её зятем, и даже получала от этого удовольствие? А, правда, зачем Заир делал это, когда под боком у него была Марина? Он ни во что не ставит женщин? Или это какой-то хитрый ход в отношении меня? Ну, нет, не может же он быть настолько мерзавцем. Или может? Да что я, собственно, знаю о Заире?

И снова уверяю себя, что ничего не хочу о нём знать. История с Асей вот-вот разрешится. Скоро я отправлюсь обратно в своё одиночное плавание, и моя жизнь вернётся на круги своя. Как и до него.

Забыть. Хочу забыть всё, как страшный сон.

Виляем по горной дороге, затем спускаемся снова к морю. Курортная зона осталась позади, а здесь, в небольшом городке, малолюдно и тихо. Медленно плутаем по кривым улочкам с белёными домами, вдоль стен которых стоят большие глиняные горшки с цветами и туями; делаем круг по вымощенной булыжником площади и останавливаемся у огромных деревянных ворот, таких старых, что они потемнели от времени до черноты.

Охранник Юсуфа выпрыгивает из авто, распахивает перед нами тяжёлые створки, прилагая немалые усилия для этого, и наша процессия торжественно вплывает внутрь.

Сказать, что я поражена, это ничего не сказать. Это даже не дом, а целая крепость,