Рассказы о Джей-канале - Олег Клинков Клинков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На улице уже стемнело. Моросил жёсткий холодный дождь из тех странных, "рябых", дождей, когда асфальт не блестит под уличными фонарями, а отсвечивает матовым. Справа и слева темнели слепые громадины перевалочных складов. Оттуда доносился привычный производственный шум – грузили капсулы для ночной смены. Максимум к завтрашнему утру все эти грузы ("обвязка", как говорили в Управлении) будут в пунктах назначения, всех этих экспедициях, поселениях, на исследовательских станциях, наблюдательных постах, разбросанных теперь по всей Вселенной. Редко, когда рейс длился дольше одной смены…
"И это теперь всё… – как-то необязательно подумал Олев. – Это и весь Канал…"
Вахтовый автобус мог быть только после планёрки, и Олев, застегнув куртку и перехватив поудобнее сумку, зашагал в сторону жилых корпусов, где ждала его полупустая квартира, не квартира даже – место, где он бывал между полётами. Он так и подумал о ней – "место"… Он вдруг поймал себя на мысли, что, пожалуй, в подробностях и не вспомнит, что и как в ней было. Раскладушка была, это точно, и стул рядом с ней. Чемоданы с книгами… Небольшая стопка распакованных в углу… Тренажеры, гантели… Тревожный динамик, само собой. Всё? Должен был быть ещё стол… На кухне-то стол точно был, они там частенько сидели со Стебловым и Хализовым, а вот в комнате…
Его нагнал звук двойного хлопка и сразу же вслед за этим вязкий гул двигателей – из Канала выходила, судя по всему, последняя пара дневной смены. Он не обернулся. Всё, что там могло происходить, он знал наизусть. Пожалуй, в девяносто пяти случаях из ста он мог бы вслепую – по хлопку – определить, кто именно приземлился. Он было попробовал и сейчас, но сейчас не игралось…
Когда-то – очень давно – его поражало, а со временем стало как-то обыденно, повседневно удивлять, что почти все, кто летал в Канале и даже по многу лет, не знали, что каждый из них, выполняя то, чему учили в лётных училищах – штатный выход из Джей-канала – делал это совершенно по-своему, иногда неожиданно по-своему. Были довольно неважные пилоты – просто обыкновенные пилоты – с изумительно сочным, веским, солидным хлопком на выходе, каждый раз как будто исполнявшим гимн торжеству человека над слепыми силами природы…
"Хализов вон до сих пор звонче всех выходит…" – мимоходом подумал Олев.
Когда он попытался рассказать об этом в лётном училище, его подняли на смех и долго потом называли то "хлопководом", то "хлопковедом". И он перестал говорить об этом. Только со Стебловым. Удивительно, но даже Стеблов – Паша Стеблов, пилот от бога – поначалу вообще не понял, о чём идёт речь!.. Это потом он научился более-менее уверенно распознавать приземлявшиеся капсулы на слух, вслепую, и они даже развлекались этим на дежурствах. Но Паша почти всегда проигрывал – он знал, верил, но всё-таки не слышал. Во всяком случае, гораздо хуже, чем Олев…
"А вот у "пришлых" абсолютный слух был, у всех без исключения… – вдруг подумал он. – И выходили они из Канала каждый раз по-разному, с каким угодно хлопком или вовсе без хлопка, так, как им в тот момент, видимо, хотелось…"
Фалин, старший из "пришлых", потом, когда они начали иногда летать в паре, показал Олеву, как это делалось, и Олев, забавы ради, научился имитировать выходы любого из ещё остававшихся к тому времени в Центре пилотов. По крайней мере, Фалин утверждал, что отличить было невозможно. Кроме того, Фалин научил его гасить хлопок, что даже вполне овладевшему этим навыком Олеву казалось чудом – хлопок на выходе представлялся естественной составляющей общения с Каналом, его закладывали в алгоритм работы посадочной автоматики…
Мысли Олева вернулись к сегодняшнему "голландцу". Тот водил его за нос минут сорок, то зависая, будто приглашая, то срываясь лёгким броском и уходя либо вперёд, либо в область градиентов возле стенок щупальца, куда соваться и думать было нельзя. Он так и не подпустил Олева даже на расстояние опроса. Впрочем, как и во всех прошлых случаях.
"Откуда он взялся?.. – привычно думал Олев. – Тромбов уже пять лет, как в Канале не видели. И об исчезновении пилотов не сообщалось… Почему его больше никто не видит?.. Не бред же у меня… Хоть бы один чей-нибудь ещё рапорт… "Голландцы"-то вышли тогда все…"
Возвращение "голландцев" (Андрей Олев, пилот-исследователь)
…Они посыпались из Канала, буквально как горох. Ни до, ни после Андрею не доводилось видеть ничего подобного – за какие-то полчаса из Канала вывалилось тридцать семь капсул. Он, случайно оказавшись в тот момент возле посадочных площадок, вместе с подбежавшими из ближних ангаров техниками едва успевал отводить приземлявшиеся капсулы, не открывая люков, с ещё сидевшими в них пилотами к краям площадок, как в небе над ними тут же проявлялись следующие. Удары хлопков и рёв двигателей обрушивались сверху, и Андрей после второй пятёрки капсул понял, что совершенно оглох. Кто-то сунул ему в руки защитные наушники, он машинально надел их, но это уже ничего не изменило, да и не имело тогда никакого значения – надо было отводить капсулы к краям площадок. Даже мысль о том, что все вываливающиеся капсулы были "голландцами", а Андрей в силу своей должности понял это сразу, и почему-то сразу же понял, что их, этих капсул, будет точно тридцать семь – по числу "летучих голландцев", обитавших последние несколько лет в Канале, даже эта мысль, в любое другое время заставившая бы его забыть обо всём остальном, крутилась где-то в сознании далёким фоном, отодвинутая на потом. Тогда надо было отводить севшие капсулы к краям площадок…
Должно быть, в Центре была объявлена тревога, потому что, когда всё закончилось и откинулись люки последней пары капсул, Андрей, осмотревшись, увидел несколько санитарок и пожарных машин, стоявших вокруг посадочных полей, и множество людей, помогавших приземлившимся пилотам выбираться из люков. Несколько капсул с откинутыми люками уже отводили к ангарам.
Сели действительно "голландцы", все тридцать семь. Андрей видел не всех, но заметил Баркова, Фалина, Зимина, молодого Божичко, Истомина, ещё кого-то. Их окружили люди, их пытались обнимать, пожимали руки, наверно, что-то кричали… А те растерянно стояли среди окружавших.
"Что произошло?.. – тягуче, сквозь ватную глухоту подумал Андрей. – Почему он их отпустил?.. Что будет теперь?.."
Севшим "голландцам" было кому помочь, он не был нужен, и Андрей, сняв наушники, опустился прямо на траву рядом
