Кровавая осень - Брайан Макклеллан

– Могу я спросить, кто будет вашим помощником?

– Через несколько дней вы все узнаете, как и остальные жители Адро. Это моя козырная карта, если позволите. Не хочу раньше времени раскрывать ее.

– Понятно. Простите, что помешал вам, комиссар.

Хюви удивленно посмотрела на замолчавшего инспектора, а затем вернулась к прерванному разговору с Кларемонте, задав ему несколько обычных вопросов. Адамат с удовольствием отметил, что она стала действовать жестче, чем до свержения Манхоуча. От своих друзей, все еще служивших в полиции, он слышал, что проводить расследования теперь стало намного легче, поскольку расшаркивание перед аристократами перестало быть обязательной частью их работы.

Несколько минут Адамат молча слушал беседу, а затем выскользнул за дверь в главный коридор северного крыла дворца. Ему необходимо было срочно вернуть ясность мысли. Что-то неправильное в этой комнате не давало ему покоя. Что-то ускользающее от понимания, дразнящее своей неуловимостью.

Инспектор прошелся по коридору, прислушиваясь к стуку своей трости и тяжелым шагам Соу-Смиза за спиной. Только эти звуки нарушали тишину. Странно, ведь во дворце разместилось больше пяти тысяч солдат и слуг Кларемонте. Следовало ожидать от них более бурной деятельности.

Легкий шум привлек внимание Адамата. Он обернулся и двинулся на звук мимо трех пустующих гостиных к четвертой, откуда раздавалось слабое шуршание, на поверку оказавшееся скрипом перьев сразу полусотни писцов. Гостиную переоборудовали в канцелярию. Несколько десятков клерков прилежно работали, сидя за столами, а между ними расхаживал надзиратель, иногда наклоняясь к кому-либо из них и шепча что-то на ухо.

Адамат продолжил изучать северное крыло дворца. Он нашел еще две комнаты, в которых работали клерки, и зал с печатным оборудованием. Прессы стояли холодные, но их, несомненно, пускали в дело недавно, поскольку все стены были обиты ватином, приглушающим шум, а под сводчатым потолком на веревках сохли тысячи газет.

Значит, Кларемонте решил печатать собственную газету, в дополнение к тем, что он выкупил у конкурентов Рикарда. Разумно.

– Кларемонте выглядит очень уверенным, – заметил Адамат, и его слова эхом раскатились по залу.

– Да, – прогрохотал в ответ Соу-Смиз. – Чересчур уверенным.

– Мне это не нравится. Ты слышал, чтобы его кто-то поддерживал?

Соу-Смиз покачал головой:

– Люди разное говорят. Кому-то он нравится, другие его ненавидят. Ничего определенного.

Это не слишком успокаивало. Адамат постучал пальцами по набалдашнику трости.

– А в самом Кларемонте тебе ничего не показалось странным?

Теперь Соу-Смиз пожал плечами:

– Выглядит неплохо.

Он нахмурился и громко хрустнул костяшками пальцев, так что звук разлетелся по всему залу. Лорд Ветас убил племянника Соу-Смиза, и кулачный боец не забыл об этом. Адамат внезапно понял, что не стоило приводить его сюда.

Конечно же, если бы Соу-Смиз пробил стену головой Кларемонте, это облегчило бы жизнь многим.

– И все-таки мне что-то… – начал Адамат и замолчал, поскольку они уже вернулись в серебряную комнату.

Слуга Кларемонте с подозрением посмотрел на них, но не спросил, где они были.

– Ах, вот и вы, инспектор, – сказала Хюви. – Мы уже уходим.

Она нетерпеливо махнула шляпой в сторону двери.

– Прошу прощения, комиссар, – обратился к ней Кларемонте. – Могу я поговорить с инспектором один на один?

Хюви раскланялась и вышла. Сердце Адамата учащенно забилось. Поговорить с Кларемонте один на один? Инспектор боялся, что не справится с искушением размозжить ему голову тростью. Однако кивнул Соу-Смизу и через мгновение оказался наедине с лордом Кларемонте.

– Инспектор, – начал тот, – надеюсь, все недоразумения, которые, как вам могло показаться, произошли между нами, остались в прошлом.

Адамат прикусил язык. «Ваш человек похитил моих детей и жену! Издевался над ними самым отвратительным образом и обрек на смерть моего старшего сына! Я не успокоюсь, пока не увижу вас мертвым».

– Как вам будет угодно, – ответил он, вспомнив одну из фраз, которые ему часто приходилось произносить в неприятных разговорах с аристократами.

– Не тратьте напрасно на меня свое время, инспектор. Я не собирался убивать господина Тумблара и не знаю, кто пытался это сделать. Я мог бы предложить свою помощь в расследовании, но сомневаюсь, что вы ее примете.

– Посмотрим, – сказал Адамат, подражая снисходительному тону Кларемонте. – И спасибо за совет.

Кларемонте резко встал со стула и подошел к инспектору. Солнце теперь светило ему в спину, окружая сияющим ореолом, так что Адамату пришлось отвести взгляд.

– Если бы я хотел убить господина Тумблара, – почти шепотом произнес Кларемонте, – он давно уже был бы мертв.

– Или ваши люди просто не справились с работой.

– Вы в самом деле крайне подозрительный человек, инспектор, – фыркнул Кларемонте. – Как бы эта подозрительность не свела вас в могилу раньше времени.

Он повернулся к Адамату спиной. Инспектор почувствовал острое желание броситься на него. Оглушить тростью, а затем… Адамат не сомневался, что успеет его задушить, прежде чем кто-нибудь ворвется в комнату.

Вместо всего этого инспектор попытался сочинить достойный ответ на угрозу. Так ничего и не придумав, он покинул комнату. Соу-Смиз, Хюви и полицейские ожидали его в соседней комнате.

– Что он хотел? – поинтересовалась Хюви.

– Ничего особенного, – пробормотал Адамат.

Их вывели обратно через лабиринт коридоров и служебных помещений дворца. Инспектор забрался в карету, которая качнулась гораздо сильнее, когда рядом устроился Соу-Смиз. Адамат постучал тростью по крыше, но карета не двинулась с места.

– Инспектор, – заглянула в окно Хюви. – Было бы лучше, если вы держались подальше от Кларемонте.

Было бы лучше. Но не получится.

– Я обязан выполнить свою работу, комиссар. При всем уважении к вам.

– Вот и держитесь подальше со всем уважением. Кларемонте – не тот человек, который нам нужен.

– Откуда вы знаете?

Хюви сняла шляпу и наклонилась к окну, но, взглянув на Соу-Смиза, жестом попросила Адамата выйти. Они отошли от кареты шагов на десять.

– Один из моих сотрудников – Одаренный, – тихим голосом объяснила она. – Нам удалось сохранить это в тайне, потому что его трудно различить в Ином третьим глазом.

– И какой у него Дар?

– Поклянитесь, что никому не расскажете.

Адамат молча кивнул.

– Он распознает ложь. Чувствует, когда человек обманывает, а когда говорит правду. Он наше секретное оружие, и если Владетель узнает об этом, то, несомненно, прикажет убить его.

Адамат присвистнул:

– И не без причины.

Он слышал о таких случаях. Очень ценный и редкий Дар. Инспектору хотелось спросить, что этот человек делает в полиции, когда мог бы стать «говорящим правду» при каком-нибудь короле и жить… ну да, по-королевски. Но этот вопрос мог обождать.

– Значит, Кларемонте не лгал?

– Ни полслова. Немного лукавил, когда уверял, что мы можем опросить всех его слуг, но это неудивительно. У такого человека не может не быть тайн. Но он не приказывал убить Рикарда.

Адамат попрощался с комиссаром и, тяжко вздохнув, снова уселся в карету.

– Что-нибудь важное? – спросил Соу-Смиз.

– Сказала, что Кларемонте не замешан в этом.

– Мм…

– Вот и я так думаю. Я даже не знаю, как подступиться к этому делу, если Кларемонте здесь ни при чем. – Карета тронулась, и Адамат мысленно просмотрел список врагов Рикарда Тумблара. – Нужно срочно встретиться с Рикардом. Я хочу узнать, действительно ли у Кларемонте такие хорошие шансы на победу, как он, кажется, сам уверен. Возможно, тогда мы…

Адамат замолчал, захваченный внезапно пришедшей в голову мыслью.

– В чем дело?

– Еще нам нужно будет сходить в библиотеку. Это обождет до завтра, но… О, бездна!

– Что такое? – Соу-Смиз встревоженно приподнял бровь.

– Я сейчас вдруг понял, что же мне так не нравилось в этой комнате. Кларемонте сидел у окна, а солнце светило ему в спину.

– И что?

– Он не отбрасывал тени.

28

Фельдмаршал!

Тамас узнал пронесшийся над колонной голос и внутренне напрягся. Затем послышался стук копыт по дороге и невольное проклятие пехотинца, которого едва не задела лошадь. Олем обернулся в седле, но вовсе не для того, чтобы рассмотреть всадника – как могло бы показаться со стороны, – а чтобы выяснить, кому из солдат он покажет кулак сегодня вечером.

Такая непочтительность, даже по отношению к врагу, никому не должна сходить с рук.

– Добрый день, Беон, – поприветствовал Тамас подъехавшего всадника.

– И вам, фельдмаршал.