Кровавая осень - Брайан Макклеллан

Почти одновременно с инспектором из второй кареты вышла комиссар полиции Хюви в сопровождении трех подчиненных. Она коснулась шляпы, приветствуя Адамата, поднялась по ступенькам к ничем не примечательной двери и дважды постучала.

Дверь приоткрылась, и после короткого разговора комиссар со своими помощниками зашла внутрь. Адамат следовал за ними.

– Держись ближе ко мне, – сказал он Соу-Смизу, едва лишь гигант выбрался из кареты. – Я ни на крану не доверяю этому Кларемонте.

Адамат трусцой бросился догонять комиссара.

– Бездна, что вообще делает здесь Кларемонте? – спросил он.

– Баллотируется на пост премьер-министра, – с серьезным видом ответила комиссар Хюви.

У нее был тихий голос, но цепкий взгляд. Ее свободный костюм ухитрялся выглядеть одновременно деловым и элегантным. Русые волосы под шляпой были тщательно завиты. Хюви назначил на пост комиссара полиции еще Железный Король, незадолго до своей смерти. По слухам, она одной из первых узнала о перевороте и казни молодого короля и произнесла мгновенно ставшие крылатыми слова: «Мы живем в проклятое время».

– Нет, я хотел спросить, что он делает во дворце?

– Он арендовал дворец у города. Здесь же проживают его солдаты и Избранные.

– И мы позволили им занять дворец?

– Насколько мне известно, ревизор дал согласие. Это лучше, чем оставлять дворец пустым. Кларемонте заплатил астрономическую сумму за аренду, а город отчаянно нуждается в деньгах.

– Удивляюсь, как Тамас не сжег это место дотла.

– А я нет. Дворец – часть нашего культурного наследия. Ему больше четырехсот лет. Его стены и своды – сами по себе произведение искусства. Думаю, Тамас прекрасно понимает, что нельзя разрушать все это из-за одной лишь озлобленности.

В словах комиссара был определенный смысл. Адамат отметил, что даже стены просторной кухни, по которой они проходили, покрыты яркими фресками.

– Тем не менее, – добавила Хюви, – Тамас приказал передать большинство картин, статуй и мебели в Национальную галерею. Говорят, часть из них будет продана, чтобы расплатиться с долгами. Остальное выставят на всеобщее обозрение. На мой взгляд, похвальное решение.

– Хотя безопасней было бы уничтожить все, что напоминает об аристократии.

– Правильно. Но мне кажется, что Тамас – не просто прагматик. Кто бы мог подумать?

Они вышли из кухни и по лестнице для прислуги поднялись на второй этаж. Адамат не раз слышал, будто бы переходы задней части дворца представляют собой запутанный лабиринт, но впервые испытал это на себе. Следуя за слугой Кларемонте, они сделали столько поворотов, что человек, не обладающий таким Даром, как у инспектора, с легкостью мог бы заблудиться. Инспектору постоянно приходилось поторапливать Соу-Смиза, замиравшего возле каждой диковины по пути.

Так они прошли через десятки комнат, каждая из которых казалась просторней предыдущей, с еще более богатой золотой отделкой и красочными фресками. Камины вдоль стен были облицованы мрамором, роскошные портьеры закрывали окна, погружая все вокруг в полумрак, оставшуюся мебель предохраняли от пыли белые чехлы.

Неожиданно слуга отступил в сторону и указал на дверь.

Хюви со своими помощниками воспользовалась приглашением, а сам Адамат на мгновение задержался на пороге. Кларемонте приказал провести их через служебные помещения дворца, а не в огромные ворота парадного входа. Был ли в этом какой-то скрытый смысл? Возможно, он хотел показать гостям, что они ниже его по рангу?

Инспектор оглянулся, убедился, что Соу-Смиз не отстал, и прошел в дверь.

– Добро пожаловать!

Голос Кларемонте эхом отражался от сводчатых потолков комнаты размером приблизительно тридцать на сорок футов. В отличие от тех помещений, по которым слуга провел гостей, это украсили исключительно серебром – включая краску на стенах и декоративную отделку. Даже мраморная облицовка двойного камина была светло-серого цвета, в тон стенам. Фреска на потолке изображала какого-то героя древности, заключавшего сделку с двуликим астральным существом.

Бруде. Вряд ли Кларемонте случайно выбрал для разговора именно ту комнату, в которой за посетителями будет следить святой покровитель Брудании.

Давно уже пробило девять утра, но Кларемонте все еще был одет в роскошный халат поверх шелковой пижамы. Он сидел у окна, небрежно откинувшись на спинку кресла, выполненную в форме птичьего крыла, и держал в одной руке чашку, а в другой – свежую газету. Когда Хюви подошла ближе, он встал и повторил приветствие.

– Прошу прощения за мой вид, комиссар. Накануне я до поздней ночи работал над предвыборной речью, которую должен произнести сегодня на собрании Городского общества садоводов.

Хюви протянула ему руку:

– Спасибо, что согласились принять нас без предварительного уведомления.

– Не стоит благодарности. О, инспектор Адамат. Доброе утро, сэр.

– Доброе утро, – натянуто ответил Адамат.

По спине его медленно стекла капля пота.

– Как поживает ваша красавица-жена? Здоровы ли ваши дети?

Адамат заставил себя улыбнуться: получилось ужасно фальшиво.

– Не знала, что вы знакомы с инспектором, – удивилась Хюви. – И со всей его семьей.

– Инспектор был среди тех, кто приветствовал меня, когда я прибыл в город, – самодовольно усмехнулся Кларемонте. – А про его жену я слышал много хорошего.

Возможно, постороннему человеку его усмешка показалась бы добродушной, но Адамат почувствовал в ней скрытую издевку. Кларемонте протянул руку инспектору.

– Прошу прощения, что не могу пожать вам руку, – отважился произнести Адамат.

– Как вам угодно, – почти промурлыкал Кларемонте. – Хюви… Можно я буду называть вас просто Хюви? Полагаю, вы приехали поговорить со мной о том неприятном инциденте, что произошел вчера с Рикардом Тумбларом?

– Так и есть, – подтвердила комиссар.

– Хочу вас заверить, что я не имел к этому никакого отношения. – Кларемонте вернулся к креслу и грациозно опустился в него, слегка распахнув полы халата. – Позвольте предложить вам завтрак. Яйца, кофе, булочки?

– Нет, спасибо, – ответила Хюви. – Надеюсь, вы понимаете, что мы должны изучить ваши бумаги. Это чрезвычайное происшествие, а вы соперничаете с господином Тумбларом в борьбе за пост премьер-министра. У вас есть и возможность, и мотив для этого преступления.

– Понимаю. Я охотно позволю вашим людям просмотреть бумаги и опросить слуг. Но, разумеется, не затягивая дело, иначе это может помешать избирательной кампании.

– Мы сделаем все возможное, чтобы не допустить разглашения подробностей.

– Большое спасибо.

Адамат еще раз окинул взглядом комнату, надеясь отыскать какую-нибудь пропущенную при первом осмотре деталь. А заодно и пытаясь взять себя в руки. Хороший инспектор никогда не позволит эмоциям взять над собой верх.

В комнате стояли еще три кресла, но Кларемонте не предложил никому из гостей присесть. Яркое солнце светило в окно, отбрасывая по полу длинные тени и мешая как следует рассмотреть самого Кларемонте. Продуманный ход или случайное совпадение?

Что-то в этой картине насторожило инспектора, но он пока не мог уловить, что именно.

Продуманный ход, наконец решил Адамат. Такой человек, как Кларемонте, ничего не делает случайно. Получается, что и его пижама тоже должна что-то означать. Безразличие? Или неуважение?

– Лорд Кларемонте, – произнес Адамат, прервав какое-то его объяснение. – Вы можете назвать какую-либо причину, по которой вы не заинтересованы в смерти Рикарда?

Кларемонте, похоже, озадачил этот вопрос.

– Да, и даже несколько. Во-первых, неудачное нападение на господина Тумблара только вызовет к нему сочувствие.

– Или продемонстрирует слабость вашего конкурента.

– Возможно, но он пользуется большой популярностью среди избирателей. Во-вторых, в случае смерти Рикарда его место занял бы кандидат на пост вице-премьера. Я не испытываю особого желания соперничать с Таниэлем Два Выстрела, знаменитым героем войны. Учитывая слухи о том, что он убил бога, и всю прочую чепуху. Толпа почитает Таниэля почти так же, как и его отца.

Но согласится ли Таниэль занять место Рикарда? Адамат решил не задавать этого вопроса, чтобы случайно не подсказать Кларемонте какую-нибудь идею.

– Значит, вы полагаете, что вам выгодней иметь дело с живым Рикардом?

– С живым и стоящим на моей стороне. – Кларемонте с опечаленным видом покачал головой. – Кто бы на самом деле ни совершил это преступление, часть избирателей, несомненно, обвинит во всем меня. Я предпочел бы, чтобы ничего подобного вообще не происходило. Сейчас мое положение весьма благоприятно – у меня хорошая репутация, и число моих сторонников увеличивается день ото дня. Я получил поистине невероятную поддержку, начиная с того момента, как приехал сюда. До выборов осталось чуть больше месяца, и такая неприятность, как этот взрыв, может изменить ситуацию и настроить избирателей против меня.