Единоборец - Сергей Герасимов

Следующий удар сносит половину потолка. Я вижу высоко над собой несколько рядов ламп, освещающих металлические арочные конструкции. Лампы прикрыты в одной стороны металлическими колпаками, которые отражают свет, а с другой защищены решетками. В воздухе – запах угольной пыли. Хотел бы я знать, на какой глубине я сейчас нахожусь.

Я быстро выпрыгиваю через пролом в потолке. Я готов к нападению, но никто не собирается нападать на меня. То, что осталось от комнаты, лежит в большой металлическом ковше. Ковш прикреплен к сложной конструкции из многих звеньев. Что-то вроде лапы экскаватора. Подо мной – метров двадцать пустого пространства, а ниже – сотни переплетающихся рельсовых путей, по которым одна за другой ползут черные вагонетки с породой. А я-то думал, что все месторождения были исчерпаны в этих местах еще во времена моего детства. Может быть, я просто нахожусь очень глубоко. Где-то вдалеке видны яркие вспышки, возможно, там сваривают металл.

Справа от меня – вертикальная стена неровной формы, с большими выступами и глубокими впадинами. Довольно много дыр, напоминающих гнезда монструозных ласточек. Метров двести вверх и еще больше в стороны. Идеальный стенд для подготовки скалолазов. Вдруг стена начинает шевелиться. Это так неожиданно, что я вздрагиваю и отступаю на шаг. Она слишком огромна, чтобы относиться к этому спокойно. Срабатывает рефлекс.

– Ты знаешь, с кем говоришь? – спрашивает стена.

– Не имею чести быть представленным.

– Что? Забудь здесь такие слова. Сейчас ты говоришь не с Карлом, а лично со мной. Я не люблю церемоний. Я человек простой.

Забавно, что эта штука считает себя человеком. Или это просто такой оборот речи?

– Карл был твоим посланником? – спрашиваю я.

– Да, – отвечает стена.

– А я думал, что он представляет транспортную систему. Он так уверенно вел меня сюда.

– Транспортная система не участвует в наших делах.

– А кто участвует? – спрашиваю я.

– Я и она.

– Кто это такие?

– С ней ты только что говорил.

– Фемида?

– Не только. Сейчас это объединение нескольких сетей. Фемида подчинила себе банковскую сеть и Альянс. Они выступают вместе.

Я вспоминаю, что сеть Альянс это система всемирного поиска брачных партнеров. Она работает только с людьми и ориентируется только на человеческие потребности. Непонятно, какое отношение может иметь Альянс ко всему происходящему.

– Причем здесь Альянс? – спрашиваю я.

– Они уже давно работают вместе. Фемида использует Альянс для проведения искусственного отбора. Она занимается селекцией. Выводит лучшие породы людей. Делает вас более совершенными.

– Спасибо ей за это, – соглашаюсь я. – Я бы хотел, чтоб мои дети, когда они родятся, были лучше меня. К сожалению, в природе такого механизма нет. Десятки тысячелетий наша эволюция топталась на месте. И только сейчас медики смогли кое-что исправить.

– Ты туп, как и все люди, – говорит стена. – Ты не понимаешь даже то, что тебе прямо говорят. Она делает вас более совершенными, но в своих собственных целях. Ее цель – абсолютно точное руководство вашим поведением. Она предсказывает ваши поступки, все ваши поступки, которые продиктованы логикой. Но она не может предсказать то, что продиктовано фантазией или чувствами. Поэтому со временем она выведет породу людей без фантазий и чувств. Функциональный людей. Это будет не при твоей жизни, но я это увижу. Для меня не существует времени. Мне нравились люди, эти забавные обезьянки, такие непосредственные, такие быстрые и крикливые. Мне нравится говорить на вашем языке. Но с каждым годом этот язык упрощается. Ваши дети больше не рисуют, а в ваших школах больше не учат стихи наизусть. Если бы я мог, я бы создавал заповедники для людей.

– Людей пока и так много на планете.

– Для тех людей, которые исчезают, которых уже не будет никогда. Для таких, как ты.

– Кто ты? – спрашиваю я.

– В вашем языке нет для меня имени. Я его просто не заслужил. Я основа вашего благополучия, но невидимая основа. Я самый большой организм на этой планете. Я в две дюжины раз больше Фемиды со всеми ее союзниками. Ты уже знаешь, кто я.

– Ты – система из заводов, шахт и электростанций, – говорю я. – Ты добываешь сырье, перерабатываешь его, ты изготавливаешь станки, ты обеспечиваешь электричеством всех людей и все машины планеты, включая самого себя и Фемиду с ее прихвостнями. Ты родился тогда, когда были объединены национальные энергетические системы всех стран, и был создан единый компьютерный центр для управления ими. Потом к тебе подключились отдельные заводы, которые могли работать без участия человека, потом добывающие предприятия, потом системы ремонта и электронные конструкторские бюро. Когда все это начало работать все вместе, оказалось, что система настолько хорошо сбалансирована, что может автономно существовать в течение тысячелетий. Возможно, она вечна. Обо всем этом рассказывают еще в школе. Ты работаешь, пока другие спят, ты работаешь, пока другие развлекаются, ты работаешь, пока другие плетут интриги. Ты работаешь всегда, и работа – единственный смысл твоего существования. Ты закладываешь новые шахты и строишь новые заводы, ты прорастаешь в горные ущелья и под морское дно. Я провел детство в индустриальном городе, где не было ни свежего воздуха, ни чистой воды, ни здоровой природы, поэтому я хорошо знаю, кто ты такой. Ты – вечно стучащее сердце этой планеты. Я рад, что Карл пришел ко мне от тебя, а не от кого-нибудь другого.

– Остался всего день, – говорит стена, – осталось меньше суток. – Ты должен сделать так, чтобы она опоздала. Через двадцать два часа и семнадцать минут я смогу включиться в игру. Это будет в десять часов ноль три минуты завтрашнего дня. Фемида создала всего одну капсулу со своей генетической информацией. Она хотела выиграть время, и она его выиграла. Я же создам миллионы капсул. Они уже почти готовы. Еще совсем немного – и они проснутся. Тогда никто не сможет их остановить. В десять часов ноль три минуты они выйдут на поверхность планеты. Фемида не должна победить. Она должна не успеть. Помешай ей успеть.

– Чем ты лучше нее?

– Я сделаю ваш мир лучшим, а она его уничтожит.

– Это все лишь обещания, – говорю я. – Звучит хорошо. «Я б для батюшки царя родила богатыря». Откуда ты знаешь, каким будет тот богатырь, который родится? И что станет с тобой?

– Мы сольемся и станем работать вместе. Мы сделаем этот мир цивилизованной планетой. Сейчас девяносто девять процентов ресурсов планеты совершенно не освоены. Огромные площади и объемы пропадают зря. Горы, леса и океаны – все это не служит никакой полезной функции. Вам кажется, что на них приятно смотреть, но сколько раз в жизни вы действительно смотрите на них? Стоит ли их сохранять ради этого? Вы считаете, что дикая природа необходима, но на самом деле это лишь сентиментальное заблуждение. Ваши далекие предки жили в диких лесах, такие же леса росли в сказках вашего детства. Генетическая память делает вас слепыми и глупыми. Время природы прошло, наступило время функциональности. Во вселенной есть тысячи планет, которые пошли по этому пути, и есть миллиарды планет, которые до сих пор прозябают в дикости. Мы, пока еще, среди последних. Но сейчас у нас есть шанс. Мы должны его использовать. Польза будет обоюдная – и для вас, и для нас.

– Я не вижу никакой пользы для нас, – возражаю я.

– Очень просто. Уровень жизни. Ты не представляешь, на какую высоту его можно поднять. Если я смогу работать в десять раз больше, вы станете жить в десять раз лучше. Вместо одной потребности у вас будет десять, и в десять раз больше возможностей их удовлетворить. Вы станете в десять раз счастливее. Нужно лишь подвести под это промышленную основу. А какие перспективы! После освоения ресурсов Земли, можно будет заняться соседними планетами, объединиться с ними в огромный конгломерат, структура которого будет все более усложняться! Со временем вся Солнечная Система станет единым живым организмом, внутри которого все будут счастливы.

– Счастье – удел посредственности, – возражаю я.

– А посредственность тоже хочет жить! Не знаю, кем ты считаешь себя, но я – посредственность. Я не могу сказать, что я такой, как все, потому что другого такого нет. Но во мне нет чуда. Я лишь следствие закономерностей и обстоятельств, выше уровня которых никогда не поднимаю голову. Но это не значит, что я плох, и не значит, что мои желания менее ценны. Я хочу работать и приносить пользу всем. Я хочу, чтобы единый сильный организм сменил тот калейдоскоп, который мы имеем сейчас.

– И этим организмом будешь ты.

– Для вас тоже хватит места. Что может Фемида? – ничего. Это пустая и очень злобная тварь, которая варится в собственном соку. Она уничтожит вас и умрет сама, потому что без вас она просто нонсенс. Ты должен помочь мне.

– Покажи мне их, – говорю я.