Неизвестный Сталин - Рой Медведев

По архивам Дальстроя, на 1 января 1952 года в его системе работали по трехгодичным «контрактам» 10 348 человек категории особого контингента. Они находились под охраной и не имели права покидать определенное для работы и проживания место. Сведения о том, что в Магаданской области на разные объекты начали прибывать рабочие атомной промышленности, стали в какой-то форме известны и западным разведкам. Однако они были истолкованы совершенно неверно. На Западе пришли к выводу о том, что в Магаданской области планируется строительство атомной электростанции[181].

После смерти Сталина и ареста Берии эта жестокая практика сохранения секретности не применялась. Возвращение лиц особого контингента началось в 1954–1955 годах. Но их свобода местожительства была ограничена областями Урала, Сибири, Дальнего Востока и некоторыми областями центральной России. Им не разрешалось поселяться в пограничных областях. Они становились под надзор местных отделов КГБ. Им также следовало оформлять подписку о неразглашении сведений об их бывшей работе. Эта подписка была бессрочной. Нарушение подписки означало арест и лишение свободы. Даже те сотрудники или рабочие атомных объектов, которые увольнялись по болезни в 1957–1958 годах и позже, попадали под эти ограничения. Отрывочные воспоминания участников строек стали появляться в прессе лишь после 1991 года. Но до этого времени дожили немногие.

Сибирский атомный ГУЛАГ

В 1949 году, еще до успешного испытания первой советской атомной бомбы, Сталин принял решение о строительстве второй очереди атомных заводов, засекреченных и защищенных от возможных атомных бомбежек лучше, чем те, которые уже функционировали. Наличие параллельной системы создания атомных бомб, включавшей реакторы, радиохимические заводы и центр для изготовления самих бомб, резко увеличивало безопасность страны. Определенная независимость параллельных систем обеспечивала также конкуренцию и технический прогресс. Решение о строительстве новых центров оформляли постановлениями Совета Министров СССР, первое из которых (о строительстве подземного атомного комбината в Красноярском крае) было принято летом 1949 года, после того как специальная экспедиция выбрала подходящую скалу на берегу Енисея, примерно в 80 километрах к северу от Красноярска. Осенью того же года здесь был основан лагерь заключенных для постройки железной дороги к Красноярску. Первый военно-строительный батальон прибыл на пароходе «Мария Ульянова» еще раньше по Енисею. Новый центр был впоследствии назван Красноярск-26.

Здесь глубоко под землей, вернее, в скалах, покрывавших строительную зону почти 400 метрами скальной породы, проектировались несколько реакторов и радиохимический завод по производству плутония. В первое время даже жилые районы строились в горных тоннелях. Впоследствии, с ростом города, их вывели на поверхность. Для промышленных объектов в 300–400 метрах от поверхности горного массива сверлили тоннели и залы. Здесь было извлечено больше породы, чем при строительстве московского метро. Лагерь заключенных, естественно, все время увеличивался. Число заключенных достигло максимума к 1 января 1953 года — 27 314 человек, в том числе 4 030 женщин. Красноярский лагерь, также из группы каторжных, в связи со спецификой горных работ получил в МВД название «Гранитный ИТЛ». Краткая хроника истории Красноярска-26 констатирует, что полное расформирование лагерных отделений было проведено здесь только в 1963 году[182].

Вторым сибирским атомградом, строительство которого также началось в 1949 году, был Томск-7, расположенный всего лишь в 15 километрах от областного центра на берегу реки Томь. Здесь также планировали создание нескольких реакторов для производства плутония, радиохимический завод и завод по разделению изотопов урана-235 и 238. Немного позднее новый завод по разделению изотопов урана-235 и 238 был построен и в Красноярской области, примерно в 50 километрах к востоку от Красноярска-26. Этот комбинат был назван Красноярск-45. Но в этом случае в промышленном варианте был реализован не газодиффузный метод разделения изотопов, с помощью которого была изготовлена в 1951 году первая советская урановая бомба, а метод газового центрифугирования, разработанный впервые в СССР с участием немецких ученых, привезенных в СССР в 1945 году. Для начала работ по строительству Красноярска-45 не нужно было создавать лагерей заключенных, они здесь уже были. Именно наличие рабочего контингента определило выбор строительной площадки. В хронике истории Красноярска-45 начало строительства описано весьма кратко:

«Строительная площадка к этому времени была уже задействована под некий военный объект. Началась спешная передача имеющихся сил — одна рота военных строителей — 200 человек, и несколько лагерей — от Минобороны — руководству стройки… Основной рабочей силой, руками которой был возведен город и все промышленные объекты, были военные строители и заключенные. Контингент был сборный — бытовики, уголовники, политические; политические, все как один, с максимальным сроком — „четвертной“… Расформировали лагеря в 1960 году».

«Четвертной» означал 25 лет лишения свободы — такие сроки после войны получали лишь власовцы, бандеровцы и другие националисты. Между тем, как отмечают авторы очерка, работать с уголовниками «было сущей мукой», «а вот „пятьдесят восьмой“ доверяли, они работали хорошо, и среди них было много профессионалов, в частности, шоферов»[183].

Наука и ГУЛАГ

Первые решения о новых центрах атомной физики смешанного военного и фундаментального характера были приняты в 1949 году. Инициатива в этом случае исходила от самих ученых и была частично связана с необходимостью расширения уже существовавших в Москве институтов, создания разных типов экспериментальных реакторов, ускорителей элементарных частиц, радиохимических лабораторий и т. п. объектов, для которых трудно было найти достаточно места в уже перегруженной научными институтами Москве. Но и в тех случаях, когда инициатива строительства исходила от ученых, непосредственное создание того или иного института начиналось с лагерей заключенных. Это было простое решение, которое даже Академия наук СССР принимала спокойно, ходатайствуя перед МВД о выделении строительных контингентов. Заключенными были построены новые здания Физического института АН СССР (ФИАН), Института геохимии АН СССР, Института биофизики Минздрава СССР и несколько других институтов в Москве и в Ленинграде. Небольшой лагерь заключенных появился в 1949 году на севере Московской области, на берегу Волги, где со строительства мощного ускорителя элементарных частиц, синхрофазотрона, началось развитие научного городка, известного позднее как Дубна. Согласно некоторым теориям, среди трансурановых элементов, которые можно было получать на ускорителях частиц, могли быть такие, из которых можно было бы делать атомные бомбы в несколько раз меньше плутониевой.

Два лагеря заключенных появились в 1949 году в Калужской области, на берегу Протвы, недалеко от Малоярославца. Здесь начали строить новый Физикоэнергетический институт и при нем первую в СССР и в мире небольшую атомную электростанцию. Этот новый центр был назван вначале Малоярославец-10, но впоследствии стал известен как Обнинск, от близлежащего села Обнинское. Физикоэнергетический институт был предназначен для изучения реакторов небольшого размера, работающих на сильно обогащенном изотопом-235 уране. Такие реакторы энергетического типа могли в перспективе применяться для двигателей подводных лодок. Все эти стройки были секретными, но не сверхсекретными. Для них не устанавливалась первая степень секретности, которая означала невозможность для штатных сотрудников увольняться по собственному желанию и депортацию заключенных в отдаленные места после завершения строек. Их могли переводить на другие объекты.

Аппетит приходил во время еды, и число заявок от академий на рабочую силу в МВД уже к 1949 году стало превышать все возможности Главпромстроя МВД. 29 сентября 1949 года президент АН СССР академик С. И. Вавилов направил Берии запрос на выделение заключенных для строительства гаража академии и жилого дома для сотрудников Физического института АН СССР. 17 октября того же года замначальника Главпромстроя МВД Волгин, которому Берия переслал просьбу Вавилова с вопросом о возможностях, ответил Берии докладной о том, что возлагать на Главпромстрой МВД такие задачи нецелесообразно, пусть президиум АН СССР обращается в собственное управление капитального строительства[184].

Эпилог

Хотя открытые к настоящему времени архивы позволяют понять очень многое в еще недавно сверхсекретной истории создания ядерного оружия в СССР, далеко не все пока доступно историкам. Нераскрытых тайн еще очень много. Но если снова ставить вопрос, вокруг которого уже давно идет множество споров, — кому принадлежит приоритет в создании в СССР всех отраслей атомной промышленности в столь необыкновенно короткие сроки: разведчикам, ученым или руководителям страны, организационные способности которых также следует оценить достаточно высоко, — то четкого ответа на него нет и не может быть.