Звонок мертвецу. Убийство по-джентельменски - Джон Ле Карре

Он посмотрел в сторону сада. Ели, растущие вдоль дорожки, достигали почти самого угла дома и дальнего конца лужайки, загораживая задний двор от игровых полей. Убийца добрался до дома по тропинке через лужайку, а потом сквозь линию деревьев у дальней оконечности сада. Пристально вглядевшись в снежный покров, Смайли с трудом смог различить тропу. Белая застекленная дверь в левой части дома наверняка служила входом в оранжерею… И тут он вдруг понял, что ему страшно — его пугал и сам дом, и темно-зеленые тени елей. Это чувство пришло к нему как боль, возвращающаяся после окончания действия анестезии. Плющ со стен, казалось, тянулся к нему, стремясь ухватить и потащить за собой, как старуха тянет за руку упирающегося ребенка. В лунном свете дом казался больше и неопрятнее, чем был на самом деле, приобретая необычные очертания и отливая маслянистой чернотой стен. Завороженный этим зрелищем, Смайли преодолел страх и пошел к нему. Тени изгибались и изламывались, то резко двигаясь, то полностью замирая, прячась в густом сплетении веток плюща, то сливаясь с неосвещенными окнами.

Не без тревоги он отметил в себе первую волну надвигавшейся паники. Да, ему уже было страшно, но теперь все ощущения слились в безмолвном вопле ужаса, когда возбужденный мозг не в состоянии больше различать зрительное, слуховое и осязательное наваждения. Он повернулся, чтобы побежать обратно в сторону дороги, но невольно оглянулся через плечо в сторону дома.

На тропинке стояла женщина и смотрела на него. У нее за спиной медленно раскачивалась на петлях открытая дверь оранжереи.

Какую-то секунду она стояла неподвижно, а потом бросилась к оранжерее. Преодолев страх, Смайли последовал за ней. От угла дома он с изумлением увидел, что она не скрылась внутри, а задержалась у двери и раскачивает ее туда и обратно, разглядывая в задумчивой сосредоточенности ребенка, нашедшего новую игрушку. Стоя к Смайли спиной, она вдруг резко повернулась и заговорила, растягивая слова, как типичная уроженка Дорсета, и с глуповатой детской интонацией:

— Я подумала, вы — Дьявол, мистер, но ведь у вас совсем нет крылышков.

Смайли застыл в нерешительности. Любая попытка подойти ближе могла испугать ее и обратить в бегство. Он посмотрел на женщину через разделявшую их полосу снега, стараясь понять, кто перед ним. Голову незнакомки покрывал то ли старый чепчик, то ли обрывок шали, на плечи был накинут темный плащ с капюшоном. В руке она держала ветку с желтыми листьями и слегка помахивала ею, разговаривая с ним.

— Но вам ни за что мне не навредить, мистер, потому что у меня есть против вас оберег. Стойте-ка лучше на месте, мистер. До маленькой Джейни вам все равно не дотронуться.

Теперь она уже выразительно вытянула ветку в его сторону и тихо засмеялась. Одной рукой она продолжала держаться за дверь, а разговаривала, склонив голову набок.

— Держитесь подальше от маленькой Джейн, мистер, пусть она и красавица.

— Да, Джейн, — мягко сказал Смайли, — ты очень красивая девочка. Я ведь вижу. А какой замечательный на тебе плащ!

Явно довольная комплиментом, она взялась за лацканы плаща и медленно повернулась, причем выглядело это как неловкая пародия на движения модели, демонстрирующей наряд.

Смайли обратил внимание на болтающиеся рукава плаща.

— Есть такие, кто смеются над Джейни, — сказала она, капризно надув губы. — Но никто из них не видел, как летает дьявол, мистер. А Джейни его видала, да, видала. У него еще были серебряные крылышки, как две рыбки, и Джейни их тоже видала.

— Где ты взяла этот плащ, Джейни?

Но она только сложила руки вместе и медленно покачала головой из стороны в сторону.

— Он — плохой, мистер. Ох, какой он плохой.

А потом вдруг снова рассмеялась.

— Но я видела, как он летал. Летал, будто вместе с ветром. — Опять смех. — А сзади у него была луна, и она освещала ему путь, вот как! Они как брат с сестрой — дьявол и луна.

Подчиняясь импульсу, Смайли сорвал со стены пучок листьев плюща и протянул ей, медленно и осторожно.

— Ты ведь любишь цветы, Джейни? А у меня есть цветы. Красивые цветочки для красавицы Джейни.

Он подошел почти вплотную, когда она резко сорвалась с места и с удивительным проворством бросилась бегом через лужайку, сначала исчезнув среди деревьев, а потом и вовсе свернув куда-то в сторону от дорожки. Смайли не бросился вдогонку. Все его тело было покрыто холодным потом.

Но как только он добрался до отеля, сразу позвонил инспектору Ригби.

Глава 7

Церковь короля Артура

Кофейня при гостинице «Герб Солеев» более всего напоминала павильон тропиков в ботаническом саду «Кью Гарденс». Построенный в ту пору, когда самым модным растением стал кактус со своим неизбежным спутником бамбуком, зальчик был задуман архитектором как поляна среди джунглей. Стальные опоры, разделенные на секции, словно стволы пальм, поддерживали высокую стеклянную крышу, призванную, видимо, заменить собой небо Африки. Огромные горшки и кашпо из покрытой бронзовой или зеленой глазурью керамики содержали в себе все самое красивое и плодовитое, что мог предложить мир кактусов, а на бамбуковых диванах между ними пожилые постояльцы отеля попивали кофе, вспоминая, должно быть, сколько неудобств перенесли когда-то, участвуя в сафари.

Попытки Смайли добыть бутылку виски и сифон с содовой в половине двенадцатого ночи увенчались успехом далеко не сразу. Складывалось впечатление, что журналисты, как стервятники, объевшиеся падалью, разлетелись по гнездам. Единственным живым существом, встреченным Смайли, оказался ночной портье, который воспринял его просьбу с глубочайшим неодобрением, посоветовав запоздалому гостю отправляться спать. Обычно начисто лишенный напористой настойчивости, Смайли в этот раз проявил это качество сполна, обнаружив в кармане пальто монету в пол кроны, которую неловким жестом сунул в руку престарелого представителя обслуживающего персонала. Смайли не назвал бы это чудом, но необходимого эффекта добился. К тому времени, когда Ригби добрался до отеля, он уже сидел в кофейне рядом с ярко горевшим газовым камином, а на столике перед ним стояли стаканы и бутылка спиртного.

Оперативно, но в мельчайших подробностях Смайли доложил инспектору обо всех событиях вечера.

— Мое особое внимание привлек плащ. Плотный, скорее мужской, — завершил он рассказ. — Я сразу вспомнил о синем поясе и…

Он оставил фразу незавершенной. Ригби кивнул, поднялся и быстро вышел через двойные двери на пружинах к стойке портье. Вернулся он через десять минут.

— Думаю, нам надо отправляться туда и брать ее, — сказал он. — Я уже вызвал машину.

— Нам? — переспросил Смайли.

— Да, если вы не возражаете. В чем дело? Неужели боитесь?

— Боюсь, — честно ответил Смайли.

Деревня Пилль расположилась к югу от Норт-Филдз на высокой скале, которая совершенно неожиданно вырастала из абсолютно плоской и слегка заболоченной равнины, именуемой долиной Карн. Вся она состояла из нескольких каменных коттеджей и небольшой гостиницы, где пиво подают только в той части здания, где живет владелец. Если смотреть на деревню со стороны игровых полей Карна, то издали ее можно принять за развал крупных камней поверх каменистого же холма, поскольку с северной стороны домов не видно и различима только конусообразная скала. Местные историки считают Пилль древнейшим поселением на территории Дорсета, возводят происхождение его названия к англосаксонской гавани, которую римляне превратили в настоящий порт в те времена, когда вся низменность еще представляла собой морское дно. Вам непременно расскажут и легенду о том, как король Артур сделал здесь остановку для отдыха после семимесячного плавания и как здесь же ему явился святой Андрей — покровитель мореплавателей. На месте их встречи король возвел церковь Пилля, где возжег по одной свече в честь каждого месяца, проведенного в морских скитаниях. Предание гласит, что в церкви, которая до сих пор стоит одинокая и заброшенная на вершине холма, с тех пор зарыта бронзовая монета, врученная Артуром настоятелю, прежде чем пуститься в новое плавание к острову Авалон.

Инспектор Уильям Ригби — сам увлеченный краевед — прочитал Смайли краткую лекцию по историческому и легендарному прошлому Пилля, пока их машина осторожно продвигалась вперед по заснеженному проселку.

— Эти крошечные глухие деревушки — странные местечки, доложу я вам, — заметил он. — Зачастую в них живут всего три-четыре семьи, члены которых женятся друг на друге, так что скоро их не отличишь, как выводок котят. Вот откуда берутся все наши деревенские и городские идиоты. Они сами называют это метой дьявола, а по мне так чистое кровосмешение. И сами же потом изгоняют дурачков и дурочек из деревень — словно хотят любой ценой избавиться от позора. Вы же понимаете, о чем я?