Рассветники - Юрий Никитин

– Прости, – сказала она с порога, – но нам нужно срочно менять офис.

– А что с этим не так? – спросил я зло. – Кстати, это не офис, а лаборатория.

– У вас уже есть имя, – объяснила она, – репутация, вес. Понимаю, настоящим ученым, а вы настоящие, все равно, хоть в сарае, лишь бы работа двигалась, но люди в массе своей просты, они все так же судят по одежке, потому банки строят такие гигантские здания из дорогого мрамора, чтобы впечатлить. Раньше так строили церкви, теперь же возводят дома солидных трастов и страховых кампаний…

– Мы ни те, ни другие, – отрезал я.

Она покачала головой.

– Ты лучше знаешь свое дело, а я… людей. Увидишь, отношение к вам сразу изменится на уважительное, когда из этих комнатушек переберетесь в более… соответствующее. Если хочешь, давай закажем исследование.

Я помолчал, она права, она вообще права в таких вопросах, я уже понял, что у нее некое чутье на людей, на их взгляды и вкусы.

– Нам нельзя прерывать исследования, – сказал я наконец.

Победная улыбка скользнула по ее губам, я уже отступаю, хорошо, теперь надо не дожать, а как раз подстелить соломку и заверить, что работа не прервется…

– Работа не прервется, – сказала она, будто прочла мои мысли. – Я все сделаю.

– Как?

– Присмотрю здание, – объяснила она, – потом размещу оборудование. Вам останется только перебросить файлы на новые сервера, а затем переехать на новое место. Уверяю, это займет не больше часа!..

– Нам и минута дорога, – ответил я. – Но… ладно, если уверена, что это повысит нашу неприкосновенность для всяких…

Она сказала быстро:

– Будут отсеиваться как ненужные звонки, так и посетители! Я сама продумаю систему.

Я вздохнул тяжело:

– Но деньги… мне стыдно будет признаваться Фонду, если истрачу что-то не на оборудование и зарплату!

– Об этом тоже не беспокойся, – заверила она. – Во-первых, тебя ценят очень высоко. Ты даже не представляешь, как высоко. Не знаешь? А я знаю. Во-вторых… а почему бы мне пару миллионов из личных средств не потратить на это дело?.. Нет-нет, не вскидывайся, не сверкай глазами. Я на булавки, как говорится, трачу больше. Могу же подготовить свое рабочее место? Ах да, я твою мужскую гордость задела?

Я сказал сердито:

– Да, задела.

Она спросила с любопытством:

– Сильно?

– Очень, – ответил я с вызовом. – И я не приму.

– Примешь, – пообещала она зловеще. – Я настойчивая, я тебя дожму, дорогой. Никуда не денешься, влюбишься и женишься, как говорили в старину… Нет-нет, насчет влюбиться и жениться – это шуточка, нам как раз с тобой противопоказано даже приближаться друг к другу ближе, чем на шаг, но в остальном создадим идеальную команду.

Я смотрел с непониманием.

– Это как… ближе, чем на шаг? Серьезно?

Она кивнула:

– Да.

– Это… у тебя было такое чувство?

Она снова кивнула:

– Да, но зачем о грустном? Давай лучше о работе. Еще я предлагаю…

– Погоди, – прервал я, – мы же бывали ближе, чем на этот чертов шаг! Ты меня таскала в постель и там имела, как хотела. Это что, не близость?

Она вздохнула, в глазах появилось мечтательное выражение, но тут же исчезло, словно его сдул холодный ветер.

– С тех пор мы не только выросли, – сказала она грустно, – но изменились тоже… Мы теперь двое других людей, понимаешься?

Я молча посмотрел на ее губы, невольно опустил взгляд на такую знакомую грудь, поспешно вздернул голову. Глаза Эльвиры впервые выглядят грустными, что для нее раньше было просто немыслимо.

– Жаль, – сказал я и тут же пожалел о своих словах, их можно истолковать в ином смысле, – жаль своего детства. И юности.

Она вкусно засмеялась, уже прежняя, собранная, элегантнейшая и властная.

– А сейчас старик?.. По статистике, именно в твоем нынешнем возрасте обзаводятся семьями. В общем, продолжайте работать, как будто не было никакого землетрясения и цунами. Это я о себе. Новое помещение присмотрю сама.

Наверное, это опрометчиво, вот так принимать в команду человека, который приходит непрошенным и заявляет, что будет работать у нас. Но моя податливость объяснима: женщины такого класса, как Эльвира, вращаются только в кругу королей, президентов и олигархов даже не первой сотни, а первого десятка.

Второе, ее деды-прадеды, а потом и родители, всегда были в руководящей верхушке, строили то коммунизм, то социализм с человеческим лицом, то демократию, работали искренне и честно, хотя во времена дикой приватизации прихватили несколько миллиардов долларов, «чтобы ворье не растащило», но все равно остались владельцами не только счетов в Швейцарии, но и определяющих отраслей страны.

Самое главное, в чем не люблю признаваться и не признаюсь, я все еще чувствую себя ботаником, которому бы сидеть дома за микроскопом, изучать амеб, но вот обстоятельства выталкивают наружу, на люди, где должен держать нужную морду лица, улыбаться, жать руки, говорить приятные слова, хотя хочется послать, что делать в этом внешнем мире.

И вот я уже руководитель целой группы, которую я как бы и не создавал, оно само так получилось, когда получил грант за уникальное исследование и обязался продолжить и расширить работу.

А Эльвира с ее чутьем и пониманием людей сразу просекла мою трусливую суть, в те старые дни она обращалась со мной, как с надувной куклой, властно и бесцеремонно, а сейчас вот повторяется то же самое, и я только беспомощно изображаю руководителя, что вот подумал и решил ее принять.

Лаборатория, вернее, отдельно стоящее здание под нее, отыскалось так быстро, что я заподозрил, не решила ли она все загодя, а ко мне пришла только тогда, когда оставалось подписать договоренные и согласованные бумаги о вступлении в права собственника.

– Шеф, – сказала она бодро, – поехали! Пора принимать новое помещение. Ты меня повезешь или я тебя?

– Кто у нас самец? – огрызнулся я.

– Ты, – заверила она поспешно, – ты! Даже альфа. А я твоя самка.

– Моя?

– Мы все твои, – заверила она.

– Поехали, – буркнул я.

И хотя сейчас по центру города вообще нельзя на ручном, но все-таки я слева, а она справа, как бы напоминание, кто старший. Эльвира красиво откинулась на спинку, лицо спокойное, я старался смотреть вперед на дорогу, потому что когда глаза поворачиваются в ее сторону, то в первую очередь вижу высокую грудь, невольно задерживаю на ней взгляд, в мозгу сразу проскакивают со скоростью молний всякие воспоминания, что я с нею проделывал, а Эльвира из тех, кто все замечает и понимает…

Я поглядывал на экран навигатора, автомобиль упрямо прет в центр города, наконец проскочил через Садовое кольцо и почти подобрался к Бульварному, но свернул и замер на крохотной стоянке перед домом из красного кирпича старинной постройки со всякими лепнинами и буржуазными излишествами.