Рассветники - Юрий Никитин

На новость, что чипы скоро появятся в продаже, первым откликнулся у нас Кириченко.

– Я вообще не представляю, – пробубнил он с набитым ртом, – как… как обойдемся без лжи и обмана? Вся наша цивилизация не просто пронизана брехней, она построена на ней! Это наш краеугольный камень, это наша основа! Именно со лжи началась цивилизация, наш мир, когда Ева сорвала плод с запретного дерева, а потом врала, что не она, что змей подговорил… Врал Каин, убивший Авеля, врали все пророки, судьи, патриархи и великие цари, врали в древности и врут сейчас… И вдруг это все кончится?

Вертиков покачал головой, поморщился, сказал тоскливо:

– Ну что за бред? Как это враз? Кто снабдит чипами «Омега» все человечество? И где найдется столько хирургов, чтобы всем имплантировали?.. Процесс будет медленным, малыми дозами, даже крохотными. А постепенно человечество способно переварить что угодно, не только таких вот… открытиков.

– А если не переварит?

– Как это? Сойдут с ума и перевешаются?.. Ты не хватай этот кусок, не хватай! Я его для себя присмотрел, а тебе пиццу вредно. Что ж, эти чипы перестанут покупать, а затем и выпускать. А потеря в процентном отношении от всей массы человечества будет невелика. Но, уверен, прогресс и в этой области не остановить. Те, кто перенесет такую встряску, получат преимущество над прочими допотопными…

– Сам ты допотопный!

– Я вообще на тебя пальцем не указывал…

– Ага, только кивал и показывал блудливыми глазками, мол, культурный я, смотрите, а у самого каша на морде.

Кириченко торопливо ветер лицо ладонью, проверил губы, не висит ли что, но там только жир от жареной баранины.

– Ты мне Библию не тычь, – сказал он брезгливо. – Религиозник! Бога нет, понял?

– Ну хорошо, – согласился Вертиков, – Бога нет, но цивилизация все равно существует только благодаря лжи. Одиночкам не надо врать и притворяться, но когда вынужденно начали сбиваться в стаи, чтобы сообща противостоять крупным хищникам, пришлось во имя совместных действий кое-что в себе смирять… Вот неандертальцы оказались неспособными ко лжи, и хотя были умные и развиты сильнее, однако проиграли более мелким, хитрым и подлым кроманьонцам.

– Ладно, это твои были подлые, а вот мои нет!

– И потом, – продолжил Вертиков, – когда в стае кто-то выказывал свои истинные чувства, его изгоняли, так сказать, из общества, а уже как одиночка он тут же становился добычей хищников. А стая, смиряя свои истинные чувства, развивалась, укреплялась, захватывала себе ареал, подчиняла других, и так выросла до современного человечества, сделав ложь образом жизни, на которой держится все, без преувеличений – все! И вот эту ложь разрушить?

– Ну, – пробормотал Кириченко, – есть мнение, что человечество уже почти готово…

– К чему?

– Ко всему.

– Ну-ну…

– Конечно, – сказал Кириченко, – будет шок, немалый даже, но три волны сексуальных революций освободили нас от очень многих предрассудков…

Люцифер сказал уверенно:

– Сейчас вообще нет убийств и даже скандалов на почве так называемых измен, разве не так? Никого не шокирует, что его жена вяжется на службе, как с шефом, так и с сотрудниками. Это плата за то, что работает и приносит домой деньги. Не хочешь измен, держи дома, как в старое доброе или недоброе время!

Сожрав быстро все, что принесли по заказу, наливались крепким кофе, уже малость осоловевшие, сытые, довольные, с затуманенными мозгами, когда вся кровь пошла переваривать еду, а в мозгах пусто. В таком положении только говорить о футболе или политике, ругая дурака-президента и важно сообщая, как бы враз сделали всех счастливыми, подняли ВВП, опустили Америку, бортанули Японию с Китаем, сделали Россию центром нанотехнологий и вообще вернули ей статус единственной сверхдержавы, центра мира и вселенной на страх инопланетянам.

Корнилов с жаром, несвойственным сытому человеку, принялся вдруг обличать священников, что уличены в педофилии, явно насмотрелся передач по жвачнику.

Урланис сразу же начал морщиться.

– Так говорят только малолетние придурки, – сказал он с презрением, – и весьма убогие.

– Малолетние? – возмутился Корнилов. – Вон профессор-химик Черестов говорит то же самое!

– Пусть химичит, – сказал Урланис, – а не лезет, куда не дорос. Тоже малолетний придурок, хоть уже и старый… Если следовать вашей детской логике, в мире не останется ни врачей, ни школьных учителей… Усекаешь или еще нет?

– Нет, – сказал Корнилов уязвленно, – не усекаю твои умности. Поясни такому придурку, как я!

– Поясняю, – сказал Урланис снисходительно. – От врача не требуем, чтобы был моложав, с прекрасной фигурой и отменным здоровьем, верно? От учителей не ждем, чтоб все были нобелевскими лауреатами, не все тренеры – олимпийские чемпионы и рекордсмены…

Вертиков вздохнул мечтательно:

– Хотя было бы желательно.

– Еще бы, – согласился Урланис. – Но в их отношении понимаем, в каком мире живем, а вот от священников требуем, чтобы были святыми!.. А это те же люди, с теми же гениталиями, желудками и кишечниками. И у них те же слабости, как у нас. Нам нужно слушать то, что проповедуют, а не верещать, что иногда срываются, как и мы, поддаются слабостям. Петр трижды трусливо отрекся от Христа за одну только ночь, но его все-таки поставили во главе христианской церкви! Так и эти священники, что срывались, затем каялись, после чего работали еще ревностнее…

Люцифер зевал во весь рот, тер кулаками глаза, морда опухшая, сказал сварливо:

– Хрен знает о чем базарите! Всей религии уже хана. Спасибо ей за то, что открыла научное мышление и дотащила нас до хай-тека, но теперь наша религия – сингулярность.

– Не религия, – поправил Кириченко строго.

– Не религия, – согласился Урланис. – Но что-то… гм… взамен… эдакое…

Он пощелкал пальцами, изобразил мимикой и жестами нечто такое, высокое, эфирное и возвышенно как бы прекрасное, хоть и непонятное даже ему, а уж таким придуркам, как мы, вообще недоступное.

Я вздохнул, сказал деловым тоном:

– Кир, как у тебя с усилителем чуткости?

– Пока никак, – ответил Кириченко и, предупреждая мой следующий вопрос, сказал приподнято: – Зато нашел обходной путь.

– Ну-ну?

– Расположу на одной пластине две, а если поместятся, три ловилки. Тогда при той же мощности будем прощупывать диапазон пошире…

Остальные, видя, что мы заговорили о деле, начали подниматься, расходиться по местам, только Люцифер и Корнилов задержались, Корнилов с ехидной ухмылкой доказывал:

– Мы ведь умные, да? Биоконы – птички небесные, ни о чем не задумываются, а мы всегда стараемся понять, что делаем и что делать надо. Эта вот жажда поскакать по бабам есть мощный инстинкт, на котором вся жизнь: постараться оплодотворить как можно больше самок на свете! Чем больше, тем лучше выполнен долг перед видом… Но сейчас, когда этот, черт бы его побрал, безопасный секес, то нафига буду обманывать свои инстинкты и трудиться зазря?