Ближний Восток: война и политика - Коллектив авторов

Учитывая разнообразный этноконфессиональный состав населения, необходимо было обеспечивать его лояльность Османскому государству, чтобы предотвратить распад империи. Это удавалось до начала процесса вестернизации, предпринятой султаном Селимом III (1789–1807) и продолженной его последователями.

На протяжении XIX века и начала XX империя пережила целый ряд территориальных потерь в результате мятежей и колониальных захватов европейских держав. От империи отпали ее североафриканские и большая часть европейских владений. Арабские страны Магриба были завоеваны Францией, Ливия отошла Италии после Триполитанской войны 1911 г. Племена и княжества на побережье Аравийского полуострова (включая южнойеменский Аден), а также Кувейт попали под власть Великобритании. Египет формально продолжал оставаться в составе империи, но де-факто являлся протекторатом англичан. Из арабских провинций империя продолжала контролировать лишь Сирию (включая современные Палестину, Ливан и Иорданию), Ирак, Хиджаз и Йемен (северную его часть).

Фактически в XIX в. начинается процесс изменения этно-конфессионального состава империи. Если на рубеже XVIII–XIX вв. едва ли не половину населения составляли православные греки и славяне, проживавшие на Балканах, то перед Первой мировой войной основным национальным меньшинством являлись арабы-мусульмане. Именно на них была направлена панисламистская пропаганда султана Абдул-Хамида. Арабов с османским правительством связывали особые отношения. Большинство арабов были мусульманами, а все мусульмане были официально допущены к занятию высших должностных постов в империи. На деле же лишь немногим арабам удавалось высоко продвинуться по иерархической лестнице. Они, как правило, занимали должности в религиозной иерархии, в административной и налоговой системе, редко – губернаторов или послов.

Те высокие должности, которые занимали арабы, чаще всего не касались прямой политической власти. Арабские аристократы пользовались властью не как непосредственные ее носители, а как посредники между центральным правительством и обществом.

На протяжении всей своей истории арабы осознавали себя особой этнокультурной группой. В основе этого лежали два фактора: арабский язык, имевший огромное значение в национальной культуре и психологии, и вера в общее происхождение арабов.

После возникновения ислама арабы, несмотря на равенство всех мусульман, чувствовали свою национальную исключительность благодаря своему этническому самосознанию и роли арабского языка в становлении и развитии ислама и мусульманской цивилизации.

После перехода главенства в мусульманском мире к туркам-османам это чувство исключительности сохранилось, но было не настолько сильным, чтобы разорвать связывающие два народа узы ислама. До самого заката империи понятие нации было для арабов чуждым, а чувство принадлежности к единому мусульманскому сообществу – умме – являлось преобладающим.

Проводимая в империи вестернизация принесла европейские концепции нации, отечества, свободы и равенства. В университетах Европы обучались молодые подданные Османской империи, расширялись экономические связи, в османских учебных заведениях преподавали европейские специалисты, в Европе были аккредитованы османские дипломаты. Все это способствовало усвоению западных идей и их распространению в среде прогрессивной интеллигенции.

К примеру, понятия отечества и патриотизма мы находим уже у египтянина Рифаа ат-Тахтауи (1801–1873). Этот выпускник университета аль-Азхар провел несколько лет во Франции, а впоследствии под его руководством были выполнены многочисленные переводы трудов европейских авторов на арабский язык.

Мусульманский реформатор Мухаммад Абдо[83] подчеркивал в своих работах исключительность арабов и их особую роль в истории ислама и даже употребил термин «арабская нация» по отношению к доисламским арабам.

Однако наибольшая заслуга в закладке фундамента арабской национальной идеи принадлежит сирийским христианским просветителям. Сирийские христиане составляли образованное и состоятельное меньшинство, имели тесные связи с европейскими державами и не были связаны с турками-османами узами ислама. Поэтому неудивительно, что именно в их среде зародилось арабское просветительство – «культурный подъем, отразивший в области культуры процесс включения арабских стран в мировое хозяйство». Важным моментом было еще и то, что арабы-мусульмане, в отличие от немусульманских народов империи, не пользовались культурной автономией и не располагали своими национальными школами, как греки, славяне, армяне и т. д. Арабы обучались в правительственных школах, где преподавание велось на турецком. Преподавание же на арабском практиковалось только в христианских школах, основанных западными миссионерами, благодаря чему арабы-христиане отличались гораздо более сильной национальной сознательностью.

В число сирийских просветителей входили такие известные писатели, как Бутрос аль-Бустани, Фарис Шидьяк, Насыф аль-Языджи и другие. Арабскому языку, культуре и истории просветители уделяли очень большое внимание. По сути, просветительство стояло у истоков арабского национализма. Впоследствии выходцы из сиро-ливанской христианской среды сыграли непропорциональную их численности роль в формировании идеологии.

Важную роль в становлении арабского национализма сыграли идеи Абд ар-Рахмана аль-Кавакиби (1849–1903). Выходец из сирийского города Халеб (Алеппо), он получил религиозное образование и испытал влияние идей мусульманского реформатора Джамаль ад-Дина аль-Афгани. Аль-Кавакиби можно назвать скорее богословом-реформатором панарабской ориентации, нежели националистом в классическом понимании этого слова.

Основными его работами были изданная в Каире «Умм аль-Кура» («Мать городов», то есть Мекка), написанная под псевдонимом аль-Фурати (Евфратский), и «Таба’и‘ аль-Истпибдад ва Масари‘ аль-Исти‘бад» («Природа деспотизма и гибельность порабощения»), изданная в неподконтрольном османам Египте.

Подобно другим мусульманским реформаторам, аль-Кавакиби призывал к развитию современной науки и социальным реформам, подкрепляя это выдержками из Корана и Сунны.

Он подвергал уничтожающей критике диктаторскую форму правления, чему в основном была посвящена его книга «Природа деспотизма», и утверждал, что истинный ислам предполагает народовластие и демократическую форму правления, что подкреплял ссылками из Корана.

Что же касается арабов, то аль-Кавакиби считал, что они занимают особое положение среди мусульманских народов. В своей первой книге «Мать городов», представляющей собой протоколы вымышленного Конгресса исламского возрождения, он приводит 26 присущих арабам положительных особенностей (хасаис), выделяющих их среди мусульман, обосновывая тем самым их право руководить уммой. Халифом всех мусульман, с точки зрения аль-Кавакиби, должен быть араб из одного с пророком племени Курейш, который будет высшим религиозно-политическим авторитетом для всех мусульманских правителей. Резиденция халифа будет в Мекке, его политическая власть должна распространяться только на Хиджаз, а сам он не может вмешиваться в дела входящих в халифат эмиратов и султанатов.

В то же время аль-Кавакиби призывал к национальному единению всех арабов вне зависимости от вероисповедания. Так, нацию он определял как «общность людей, связанных общностью расы, языка, родины и прав».

Таким образом, аль-Кавакиби стал провозвестником секулярного арабского национализма. Вскоре возникли и первые национально ориентированные арабские партии. Первоначально они не покушались на территориальную целостность Османской империи, а лишь ставили целью добиться равных прав и автономии для арабов. Из этих партий заслуживают внимания две – Партия децентрализации (аль-Лямарказийа) и Общество молодых арабов (аль-Джам‘ийа аль-‘Арабийа аль-Фатат), или просто аль-Фатат.

Организация аль-Фатат была официально основана в 1911 г. группой молодых арабов-мусульман, учившихся в Париже. Ее учредителями были палестинцы Ауни Абд аль-Хади и Рафик ат-Тамими. Первоначальным ее названием было Джам‘ийат ан-Натикин би-д-Дад (букв. «Общество произносящих букву “дад”, т. е. арабов). Первоначальной целью аль-Фатат была административная автономия для арабов. Впоследствии организация пересмотрела свои программные установки, но об этом речь пойдет ниже.

Партию децентрализации основали в Каире Рафик аль-Азм и Рашид Рида в январе 1913 г. Подобно аль-Кавакиби, Рида мечтал об арабоисламской империи и отстаивал особые права арабов среди мусульман. Партия децентрализации ставила своими целями предоставление автономии арабам, предоставление арабскому языку статуса государственного и расширение полномочий провинциальных административных советов. Она располагала отделениями в различных арабских городах, но широкой поддержкой все же не пользовалась.