"Наследие" Печать Бездны - часть 1 - Вячеслав Седов

— «Конюшими вам надо было идти, молокососы, а не сопровождением знатной дамы!» — подумал Феникс, сплюнув себе под ноги ту горечь, что скопилась на языке от шлейфа сильванийских духов, которыми и мужчины и женщина были облиты простаки с ног до головы.

— Еще раз повторяю свой вопрос и, как видите, по-сильванийски, — прорычал полукровка, и снова произнес, чеканя каждое слово, — Какого черта вам здесь надо?!

— Как вы смеете, сударь, так выражаться при…?!

— При ком? — скривился Карнаж от певучего голоса молодого эльфа-блондина, что картинно отвел спавшие на лицо локоны, — Кого это занесло сюда на мою голову из лесной братии?!

— Вы… как вы?! — запнулся второй эльф, не сильно отличающийся от своего товарища голосом и статью, не считая того, что был шатеном, — Вы должны почтить за честь… то, что ее честь…

— А если я не «чту за честь», то, что «ее честь» топчется у порога моего жилища!? — ощерился Феникс.

— Вы хам, сударь!!!

— Разрази меня гром, если вы не специально учились говорить это хором, господа эльфы!

Блондин отступил назад, совершенно не давая тем самым шанса своему товарищу вмешаться вовремя, и даже вытащил шпагу из ножен на пару дюймов.

— Ба! — картинно развел руками «ловец удачи», с насмешкой прибавив, — Сударь, я так не дотянусь и до кончика вашей шпаги! Дайте я вам покажу кое-что… Смотрите хорошенько!

Карнаж спокойно подошел ближе:

— Да стойте вы на месте! Не гоняться же мне за вами целый день? Вот так…

Их разделяло с полдюжины шагов. «Ловец удачи» дал время сильванийцу успокоиться. Феникс был быстрее не то что одной шпаги, даже двух вместе взятых и в руках не этих щенков, а опытных бретеров. Теперь. И он прекрасно это знал.

— Ну вот, — Карнаж резко приблизился, подойдя почти вплотную к блондину.

— И что теперь? — глаза эльфа округлились.

Откуда ему было знать, что красноволосый настолько быстр.

— А теперь — по зубам, — хищно улыбнулся «ловец удачи».

Сильваниец рванул клинок из ножен, но основание рукояти уперлось в бандаж полукровки. Тем не менее, Карнаж пожалел своего противника, хотя мог бы съездить по этому молодому смазливому личику набойками на костяшках перчаток, но эльф отделался только ударом основания ладони в подбородок и разбитой нижней губой.

Шатен с яростным криком бросился в сторону, вынимая шпагу. Феникс уклонился от неумелого выпада и схватил эльфа за грудки, приподняв над землей.

— Брось! И не буди во мне демона, — понизив голос, прошипел «ловец удачи», но, видя, что эльф пытался вырваться, добавил металлическим голосом, закрыв глаза и снова распахнув их двумя черными пропастями, — Он и так не высыпается.

— Проклятье! — прохрипел эльф, дергая ногами.

— Бросай железку, кому сказано!?

— Что б тебя, выродок!

— Как знаешь, — Феникс ударил лбом в переносицу противника, добавил коленом в пах и бросил на землю.

Краем глаза приметив, что блондин уже достаточно оправился от удара и выхватил зачем-то кинжал, «ловец удачи» с нарастающим урчанием подскочил, приподнял того за шкирку и пинком отправил рыть носом землю.

— Итак, — отряхнув руки, произнес Карнаж, — На чем мы остановились? Ах, да!..

Эльфка нерешительно ступила к «ловцу удачи»:

— Здравствуй, племянник.

— Здравствуйте, тётя.

— Рада видеть тебя.

— Не могу ответить тем же.

Она осеклась…

— Как его здоровье? — Астра вошла в палатку сильванийских целительниц.

Конечно, ее вопрос был задан скорее для начала непростого разговора, чем для того, чтобы действительно узнать положение дел. Как правило, дела всех страдальцев, что оказывались под опекой дев из культа Сильвана, складывались скверно. Приграничье всегда доставляло целителям много хлопот, особенно если на противоположном берегу находился Форпат — странный город, где на фундаменте злачных местечек и трущоб распускался прекрасный цветок мысли и магии.

Глядя на шпили и башни, возвышающиеся за стенами через узкое окно, прорезанное в ткани сильванийской палатки, Астра вздохнула: без дерьма не вырасти розам…

— Вы о полукровке, что вчера дополз до ворот форта с дырой в брюхе? — бесстрастным голосом спросила целительница, отставляя сосуд с недопитым лангвальдским чаем.

— Да, о нем!

— О! Как вы оживились, — сильванийка с завистью посмотрела на придворную даму в дорогом охотничьем костюме темно-фиолетового бархата.

Астра спокойно дала ей время налюбоваться, особенно на отороченные золотом перчатки тонкой черной кожи и высокие сапожки с золотыми пряжками.

Лицо сильванийки будто стало еще острее, чем оно казалось от ввалившихся щек и глубоких теней под глазами, что свидетельствовали о многочисленных бессонных ночах над склянками в компании огарка свечи и сферического сосуда с лангвальдским чаем из специально выжаренных листьев. Как раз тот самый сорт, который особенно любили некроманты и эскулапы, дружно утверждая, что тот и мертвого поднимет.

— Лучше чем вчера… Хотя, — эльфка опомнилась и отвела глаза в сторону, — Ему придется постараться, чтобы выкарабкаться. Кто-то его хорошенько отделал. Но этот «ловчий удачи» оправдал свою профессию — удар пришелся так, что не задел важных органов. Повезло ему. Сейчас у него жар. Все что мы можем сделать — это ждать.

— Это не всё, что вы можете! — твердо произнесла Астра, подступив к целительнице.

— Разумеется, не всё, — легкая и циничная ухмылка пробежала по губам, — Но у нас есть кодекс: я не могу сама взять плату за эликсиры, пусть хоть у этого полукровки кошель на поясе чуть по швам не трещит от золота. А как он выздоровеет? И не захочет платить? Принудить я его не смогу, кодекс…

— Замолчи! Как ты можешь так относиться к чужой жизни?!

— Как и ко всем! Он тут не единственный, кого зашивать приходится. Иным кишки назад заталкиваешь и ниток не жалеешь, всю ночь, собирая бедолагу по кусочкам, а потом не услышишь даже простой благодарности… Или пристукнут, едва по тракту дальше двинется.

— А как же клятва!? Все целители дают её…

— Мадам, клятва есть клятва, на то и придуманы кодексы, чтобы урезонить всякие «клятвы», которые изобретались в старинные времена, когда Сильван еще мальчишкой гонял по лесам белок и оленей. Проку с них сейчас не больше чем с моей бабки, но не убивать же старушку, если сама уж скоро помрет?