Королевская канарейка (СИ) - Кокарева Анна

'Я один между землёю и небом

И мне, никому иному, посылает оно улыбку'.

Японские самураи ценили такие моменты: жизнь была полна событий во времена феодальной розни; смерть всегда близка. Не было никакого завтра. Его никогда нет.

Вся моя жизнь — сейчас.

Опустила веки, задумавшись, а подняв, смотрела уже не в белые небеса, а в глаза цвета океана. Эльф. Видела его мельком издалека в трапезной. Кажется, мы не представлены, но я обратила внимание на внешность, подумав, что, если Трандуила, Леголаса и много кого из них можно сослепу принять за человека, то этого — ни за что. Эта копна белокурых волос ниже лопаток. Эти глазищи, сияющие, сине-зелёные, огромные, в длиннющих ресницах, немного приподнятые к вискам. Не бывает таких людей. Вот Ганконер красавец, но нет в нём такой неотмирности. Чисто эльфийская красота. В апофеозе. Лёгок в движениях даже для эльфа; глядя на его талию, вспоминаются восточные сказки, в которых браслет может служить поясом для героя; и с божественным высокомерием, как все они, принимает восхищённое глазение на себя.

Вспомнила, что и сама лежу на воде, как на блюде, во всей красе, да ещё и занимаю собой почти всё пространство, как кошка на кровати — вроде маленькая, а как лапы туда и сюда разложит, так места больше ни для кого нет. Попыталась себя притопить и сесть на скамеечку под водой, утонула целиком и вынырнула, хохоча и отфыркиваясь.

— Простите. Присоединяйтесь. Сожалею, если мы представлены, а я не помню, как вас зовут. Человеческая память так несовершенна, — и постаралась скорбно вздохнуть (если б человеческая! моя конкретная, эхе-хе).

— Ланэйр, — эльф кивнул.

Всё-таки забавные у них нравы. Очень спокойно, текуче опустился в бассейн, и я совсем близко увидела скользнувшее с бортика в воду совершенное тело. Восхищённо вздохнула, и сама себе удивилась: когда же смущаться начну? Но чувствовала себя легко. Наверное, привыкла. Или когда не рядом с королём, то почти в любой ситуации чувствую себя комфортно. Вблизи от Трандуила как будто сам воздух давить и искриться начинает.

Сначала хотела посидеть рядом минутку, из вежливости, чтобы он не думал, что из-за него ухожу, а потом-таки уйти. Но он спросил что-то про погоду, и через полчаса с удивлением поймала себя на том, что беззаботно и с интересом разговариваю, причём болтается про всё подряд: про чайную церемонию и жизнь в том мире — ни с кем про это не говорила. А он рассказывает про этот мир, и всё так легко и естественно, и чувствую себя, как будто рядом друг — а я ведь не верю даже в понятие дружбы. Спохватилась и заподозрила всякое: легкость, с которой собеседник влез в душу, отдавала профессионализмом. Кажется, он пришёл сюда не случайно. Что ж, подождём. И, сохраняя внешнее дружелюбие, болтала о разном, но не сильно преуспела — не читая мысли, лицо и язык тела собеседник читал очень хорошо:

— Богиня, не надо напрягаться… Я не доставлю тебе огорчения, как сделал это сегодняшний самоубийца.

Обречённо сглотнула. Начало нехорошее. Но молчала и ждала. Чего-то же он хочет от меня. О погоде просто так, кажется, никто со мной не говорит. Жаль. Хорошо болтали. Интересная личность.

— Я давно хотел поговорить, но возможности не было; к тебе так просто не подберёшься. Сегодняшний день оказался счастливым для меня… Как тебе живётся? Не чувствуешь ли ты себя несвободной? Несчастливой?

Задумалась. И снова промолчала. Эльф продолжал, внимательно глядя на реакцию:

— Я вижу, король не вызывает у тебя выраженного отторжения, но прислушайся к себе: может быть, ты хочешь быть свободной от его внимания?

Осторожно спросила:

— Что будет, если я скажу, что хочу?

В аквамариновых глазах появился опасный огонёк:

— Я вызову его.

— Это самоубийство. Он лучший мечник Эрин Ласгалена.

— Эрин Ласгален не единственная эльфийская пуща на свете. Есть и другие, — безмятежно ответил Ланэйр. — Я лориэнский посол. И на мечном турнире сто лет назад поединок у Трандуила выиграл.

О как. Помолчала, переваривая информацию. Посол же продолжал:

— В нынешнем турнире участие могли принимать только местные. Меня не приглашали. Но я и не рвался. Как уже говорил, не хочу тебя опечалить, но хочу, чтобы ты знала, что есть и другие возможности. Если ты говоришь «да» — и целуешь меня, я считаю это согласием на вызов.

Запаниковала и поспешно объяснила, что нет, ничего такого не хочу.

Ланэйр в ответ сверкнул глазами:

— Я же просил не бояться! Я не такое чудовище, как местный король, и ни к чему вынуждать тебя не буду. Только добровольно. Подумай над этим, не отказывай сразу. Я готов всегда, в любое время.

Облегчённо выдохнула, и снова напряглась, задумавшись, не вызовет ли его Трандуил после того, как покопается у меня в голове. Ну, или вышвырнет из Ласгалена. Чтоб готовностью не отсвечивал) Открыла рот, чтобы ещё раз вежливо отказаться, но сказать мне ничего не дали:

— Не надо сожалеть о смерти одного из бойцов. Неважно, сколько живёшь. Жизнь — это мгновение за мгновением, и мера жизни — то, как дух расцветает в каждое из этих мгновений, — ух, какие высокомерные твари! — Богиня, я буду счастлив вступить в поединок. Может быть, ты сейчас хочешь поцеловать меня?

И посмотрел такими глазами, что у меня во рту пересохло. Какая всё-таки красота! В моём бывшем мире жилось иначе. Читала как-то байку:

Одна девушка проиграла спор и по условиям должна была проползти по ночному двору на четвереньках, крича: «Я хочу мужчину!». И вот она ползёт, следом идёт её компания, наблюдая, чтобы условия были выполнены, и, заодно, чтобы никто её не обидел. Девушка ползёт и кричит. На балконе первого этажа курит мужик. Присмотревшись, тушит сигарету и перекидывает ногу через перила. Девушка заметила, и продолжая ползти, закричала: «Я хочу мужчину! Но не этого!»

Так вот, в том мире было просто: внутренняя королева чужих отказывала сходу огромному большинству, что я считала нормальным. Хотя иногда мучилась этим. Как в анекдотике. Хочу, но не этого) Здесь же она несколько ошарашена, по ощущению. Ей подходят почти все. Такие дела.

Я поняла, почему трандуилова богиня три тысячи лет назад шла вразнос. Они этого хотят, просят об этом и смотрят так, что, если бы не понимание последствий, я бы сейчас Ланэйра поцеловала и всё остальное. Тело, наконец отошедшее от стрессов, живущее в холе и в атмосфере, постоянно провоцирующей чувственность, мучительно и внезапно потребовало своего. Мысли он читать не умел, но всё понял.

— Ты желаешь меня в сердце своём, — очарованно.

Да-да, «и кто из вас пожелал женщину в сердце своём, тот уже с ней согрешил», канешна. Помню ехидные размышления писателя Лукина на эту тему: у него персонаж наивно не мог понять, что вот-де, неоднократно забивал он голы в ворота Бразилии. В сердце своём. Так значит ли, что и наяву тоже?

Насчёт сердца, кстати, тоже не скажу, что в сердце. Это другое место, но ладно, так романтишнее)

Но посол — молодец. Трандуил бы накинулся. Этот только желваками сыграл. Понятно. Действие запускается поцелуем, данным добровольно. Посмотрела с благодарностью и позорно сбежала.

29. Вечер веселых сплетен и другие события

нет в мозгу извилин

нет на лбу морщин

нет для грустных мыслей

никаких причин

© Мурка

Я, кажется, начала чувствовать отсутствие Трандуила во дворце — всё вокруг становилось как-то спокойнее. Чувство было отчётливое, и я почти не сомневалась, что владыка куда-то умёлся. Мда, действительно беспокойная должность.

Всё-таки сильно моя человеческая норка отличается от эльфийского жилья. Хоть правильные углы взять. Мило, что об этом позаботились. А освещение всё равно только дневное, да саламандра к вечеру просыпается. Сегодня вьюжно, темновато на улице; она проснулась рано и светится угольями. Брауни уже были и прибрались: всё скрипуче чистое, кровать заправлена. Ожерелье свежеподаренное, оставленное в раздевалке, уже лежит на столике, рядом с ларцом. Присела, открыла ларец и задумчиво поперебирала блестящие даже в таком свете драгоценности. Жемчужные бусы цвета топлёного молока, с каплевидными подвесками из таких же по цвету жемчужин. Такой тёплый цвет, что даже на ощупь кажутся тёплыми. Бриллиантовые звёзды; моховая зелень изумрудов и что-то ещё, и что-то ещё… в детстве очень бы очаровалась и долго перебирала, а сейчас наскучивает быстро. Если владыка исчезнет, это место станет пустым и холодным для меня. Не хочу. Для меня драгоценностями ощущаются эти сказочные существа. Жалко. Наверное, я плохая богиня. Знавала одну даму, которая на моём месте походя, не задумываясь, провоцировала бы поединки и с теплотой вспоминала убитых любовников, радуясь живым. Истинная ветвь, полная цветов, без рефлексирования — живущая только своей женственностью. Косой бы прошлась. Показала бы клятым алиенам мать кузьмы. Я ж не такова.