Я всегда буду рядом (СИ) - "Noniko_27"

Курт если и заметил перемены в её поведении, то виду не подал. Спокойно поставил поднос на столешницу и пригласил к завтраку.

— Ты сейчас серьёзно? — она попросту не понимала, как реагировать на разворачивающийся перед носом театр абсурда. — Нет… ты точно издеваешься. Думаешь, я буду с тобой чаи распивать, когда ты меня силой удерживаешь в своём доме? Ты же понимаешь, что это незаконно? Это нарушение моих человеческих прав!

— Это временная мера, пока ты не примешь меня. От тебя зависит, когда ты вернёшься к привычной жизни. Чем быстрее примиришься со своей судьбой: быть со мной до конца наших дней — тем лучше.

— Что ты несёшь, — простонала Аннель, упала на диван и обхватила голову руками. — Пожалуйста, одумайся, пока это не зашло слишком далеко. Меня буду искать.

— Не будут; для всех мы уедем в командировку на три месяца. Поскольку ты любишь общаться сообщениями, и беря в расчёт твою загруженность на работе в последнее время, родители упорствовать со звонками не будут. С остальными же можно сослаться на плохую мобильную связь.

— Они поймут, что сообщения отправлены не мной!

— Вот уж вряд ли, — кривовато улыбнулся Курт, а наткнувшись на её настороженный взгляд, подтвердил худшие опасения: — Я читал все твои переписки в социальных сетях и мессенджерах последние пять лет. Ни один человек на этой планете не знает тебя так хорошо, как я, даже твои любимые папа и мама.

Опустив глаза в пол, она сцепила пальцы в замок на затылке. Ужас осознания, что за каждым шагом следили, анализировали самое незначительное, случайно брошенное слово, вытеснил все мысли из головы.

Калейдоскопом воспоминаний перед глазами пролетели все её неуклюжие попытки флиртовать в сети, отправленные фотографии, с явной целью заинтересовать в качестве девушки. Из-за некоторых, особенно откровенных, она по сей день испытывала гадливое чувство стыда. Не понимала, что на неё тогда нашло и откровенно жалела, что так сильно старалась понравиться едва знакомому парню с просторов интернета. Но больше всего под землю хотелось провалиться при мысли о своих слезливых простынях, что катала после очередного неудавшегося свидания, где чуть ли не умаляла объяснить, что с ней не так. А на следующий день, протрезвев, а следовательно, сгорая от позора, стирала все следы минутой слабости.

— Я очень скучал, но не мог к тебе приблизиться… не так много способов быть в курсе жизни человека, от которого вынужден держаться подальше.

— Те парни, — понимающе протянула Аннель, поражённая очередным открытием. Немногочисленные поклонники исчезали после первого свидания вовсе не из-за неё или придуманного Джулией колдовского наговора. Всё оказалось гораздо проще. Настолько проще, что она не удержала эмоций в узде и надрывно расхохоталась. — Оказывается это ты! Ты — моё проклятье…

Аннель накрыла настоящая истерика. Смех постепенно сменился некрасивыми рыдания, призванными смягчить принятия столь оглушающей правды. Рот будто свела болезненная судорога, а горькие слёзы мешались в едином потоке с соплями, что она размазывала по лицу рукавом свитера. Душу рвало нещадно. И как она умудрилась дважды влюбиться в одного и того лживого придурка с маниакальными наклонностями? Неужели он и правда её судьба? Нет уж, скорее злой рок!

Курт не предпринимал попыток успокоить её, сидел и задумчиво смотрел на огонь в камине. Весь из себя такой выдержанный и невозмутимый. Разгроми она пол гостиной, и бровью не повёл бы. Собственно, для человека с семизначной цифрой на банковском счете — это незначительные потери. Чтобы его проняло, надо как минимум дом спалить со всей прилегающими к нему постройками.

У Аннель кончились силы. Она ещё какое-то время просидела на полу в прострации, устало шмыгая носом, наслаждаясь приятным внутренним опустошением. А потом молча поднялась на ноги и присоединилась к завтраку.

Кофе не остыл, поскольку стеклянный кофейник стоял на электрической подогревающей пластине, работающей на аккумуляторном заряде. Маленькие, круглые бутерброды, походящие на канапе, слегка обветрились, но всё ещё сохранили вкус свежих овощей, хрустящих под тонкими ломтиками малосольной форели.

Однако наслаждаться едой в подобных обстоятельствах мог лишь конченый псих.

— Через три месяца ты же меня не отпустишь? — задала она почти что риторический вопрос, протирая пальцы влажной салфеткой после того, как покончила с трапезой. К ней снова вернулась ясность ума.

— Всё будет зависеть от тебя.

— Не слышал, что насильно мил не будешь?

— А ты не слышала про стокгольмский синдром? — вяло отмахнулся Курт с ленивой усмешкой.

На миг ей захотелось улыбнуться, оценив черноту шутки, но вовремя спохватившись, Аннель недовольно поджала губы. Гнев её был направлен в первую очередь на себя саму.

— И что же ты скажешь через три месяца? Что командировка затягивается? Что-то из разряда подобных банальностей? — едко поинтересовалась она, стараясь игнорировать дискомфорт от чуждой ей манеры плеваться ядом. — Папа точно забеспокоится и захочет созвониться… может даже по видеосвязи.

— Я постараюсь оттянуть этот момент, чтобы выиграть тебе время.

— Да не нужно мне никакое время! Просто дай мне уйти…

— Нет.

— Ты сам не понимаешь, что творишь…

— Я делаю тебе или твоим близким больно? Нет. Скорее наоборот, помогаю, тяну за ниточки, чтобы у одних успешно складывалась карьера, а до других не добрались с вполне заслуженной карой недруги.

— О чём ты? — опешила Аннель.

— Думаешь на твоего отца четыре года назад случайно свалился такой большой и громкий проект? Он, конечно, неплохой композитор, но далеко не лучший, — Курт пересел на диван и похлопал ладонью рядом с собой по сиденью. Подзывал её как домашнюю зверюшку. И самое мерзкое — она пошла у него на поводу. Села рядом и позволила себя обнять. — Или думаешь, что госпожа Марблс, предпочитающая заводить интрижки исключительно с женатыми мужчинами, столь удачлива, чтобы впервые попала в немилость оскорблённой женщине? Нет, моё маленькое солнышко. Везде я руку приложил. К слову, твоя подружка — ходячий генератор проблем. Мне пришлось не меньше дюжинны жён от неё отогнать. Чей-то гнев удавалось перенаправить, а других приходилось запугивать. А вот с госпожой Бернгард вышла накладочка — она из слишком влиятельной семьи. Тут нужен более тонкий подход.

— Значит её угрозы не пустой звук? Она реально может навредить Джулс?

— Её отец известный политический деятель, приближённый губернатора. Он особо не высовывается в публичное пространство и по большей части теневой игрок, но, поверь, власти и связей у него хватит, чтобы заставить исчезнуть госпожу Марблс. Стереть сам факт её существования. Для него это такое же плёвое дело, как для нас заказать пиццу из ближайшего ресторана.

— Заставить исчезнуть? — испуганно повторила Аннель. — В смысле? Убить? Джулс хотят убить?!

— Нет. Она же не первая и не последняя любовница Луция, — Курт чмокнул её в кончик носа, из-за чего она непроизвольно расслабилась в его объятьях и теснее прижалась к боку. — Подобный радикальный подход очень быстро обратился бы геноцидом красивых, но доступных за дорогие подарки женщин. Поэтому не думаю, что господин Инстли будет вмешиваться в дела дочери. Неверность зятя — вещь для него наверняка неприятная, но лишь в том случае, если дочку он свою холит и лелеет. А в высших кругах это довольно редкий феномен. Удовлетворение собственных амбиций для людей власти, как правило, гораздо важнее счастья отпрысков. Дочери используются как товар, который необходимо продать подороже; сыновья обязаны наследовать дело отца вне зависимости от того, чем им хотелось бы заниматься по жизни.

— Это баланс. Всегда, когда что-то получаешь, то не менее ценное отдаёшь взамен. Звёзды за популярность и любовь публики расплачиваются отсутствием личной жизни, а люди, рождённые в огромном достатке, вынуждены расти без душевной теплоты, — задумчиво согласилась Аннель. — Такая среда формирует жестоких людей. И если у жены Луция уже накипело… как бы отец к ней не относился, он же всё равно её прикроет, надумай она пойти на крайние меры?