Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Правосудие невиновным. Отмщение павшим, — проговорил он.

— Аминь, — отозвался Оливар.

Двери лифта открылись.

— За мной! — скомандовал Галлеас и ринулся в уходящий от лифта коридор.

Проход к мостику гранд-крейсера напоминал морг. Повсюду лежали груды истерзанных зубьями цепных клинков и изрешечённых болтерным и лазерным огнём тел защитников корабля. В воздухе висел тяжёлый пар от применения горючих жидкостей и смрад крови.

С другого конца коридора доносились вопли и злобные выкрики, перемежающиеся с треском болтерного огня и шипением лазганов. От этих звуков Галлеас воспрянул духом. Впереди он видел пробитые противовзрывные двери мостика и сгрудившихся вокруг бреши вооружённых лазганами культистов, стремящихся пролезть внутрь и присоединиться к сражению.

Галлеас передвинул селектор боеприпасов на болтере.

— Боеприпасы «драконий огонь»! — выкрикнул он. — Три выстрела. Огонь!

Болтеры слаженно громыхнули. Ветераны целились не в культистов, а в переборки прямо над головами противников. Снаряды взорвались при попадании, выпустив облако взрывоопасного газа, который вспыхнул мгновеньем позже. Учитывая узость коридора, эффект был опустошительным. Тех немногих культистов, которых не испепелило сразу, расшвыряло без чувств по сторонам, путь был расчищен. Держа меч наготове, Галлеас ворвался на мостик.

Перед ним открылась картина ужасающей резни.

За восемь с половиной минут Хаксану и его воинам пришлось кровью и потом завоевать каждый метр мостика «Герцогини Хеспер» от противовзрывных дверей до подножия трона капитана. Павшие офицеры, рядовые и бойцы обороны крейсера лежали вперемешку с телами своих врагов. Следующими предатели уничтожили штурмовиков Волка, павших один за другим, по мере того как опустели их хеллганы. Они прихватили с собой примерно вдесятеро больше врагов, прежде чем последний из них испустил дух.

Выжившие отступили, намереваясь в решительном бою защитить капитана корабля. Инквизитор Волк стоял на середине помоста, ведущего к трону, в одной руке он держал свою трость, а в другой — «Инферно». Рядом с ним стояла мамзель Сингх. Она откинула вуаль, демонстрируя изящное темнокожее лицо с племенной татуировкой дикого мира. Её окутывала потрескивающая аура психической силы, но было ясно, что надолго её не хватит.

У подножия помоста кипела отчаянная рукопашная. Восемь предателей в осквернённой силовой броне окружили Тауроса, Джуно и Валентаса. Ветераны уже опустошили магазины своих болтеров и отражали удары цепных топоров и клинков при помощи боевых ножей и одного короткого меча. Однако, было ясно, что даже с учётом превосходных навыков Джуно, долго им не продержаться.

Галлеас не мог рисковать, открывая огонь по сражающимся.

— Смерть предателям! — взревел он, взмахнув Лезвием ночи, словно мстительный ангел, и устремился в гущу сражения. Половина Корсаров обернулись, открывая огонь по Багровым Кулакам из болт-пистолетов. Один из предателей, облачённый в осквернённые доспехи Обречённых Орлов, прыгнул наперерез Галлеасу, нанося сержанту рубящий удар по ногам. Мощным взмахом меча Галлеас отбил удар в сторону и пронзил глотку предателя.

Слева от Галлеаса ренегат сцепился с Оливаром, нечестивый цепной клинок по дюйму приближался к горлу ветерана. Одним движением сержант выдернул свой меч и в упор выстрелил в противника Оливара. А потом на правую сторону его шлема обрушился удар, от которого дисплей погас, а его самого почти сбило с ног.

Галлеас отшатнулся, блокируя следующий удар широким взмахом меча. Ещё один удар пришёлся по нагруднику, цепное лезвие завизжало, пытаясь пробить себе дорогу к груди. Потом дисплей включился, и он обнаружил, что стоит лицом к лицу с предателем в доспехах Злобных Десантников. Предатель поднял болт-пистолет, целясь в лицевую пластину Галлеаса. Он присел как раз в момент выстрела, бросаясь вперёд и с размаху разрубая бок противника мечом.

— Хаксан Осквернитель! — прорычал Галлеас, упираясь плечом в тело предателя, чтобы вытащить меч. — Багровые Кулаки пришли за тобой! Сразись со мной и познай наш гнев!

Тень пала на него. Кто-то, может Оливар, может — Амадор, выкрикнул предупреждение. Громадный кулак, с потрескивающим вокруг него собственным силовым полем, метнулся к голове Галлеаса. Он успел подставить под удар Лезвие ночи, но детонация от пересёкшихся силовых полей швырнула его на палубу.

Хаксан Осквернитель появился перед ним. Бич сектора Локи не носил шлема, демонстрируя бледное, суровое лицо с пронзительными голубыми глазами. Полированные черепа скалились с его потрёпанных наплечников, обрывки людской кожи, покрытые нечестивыми литаниями, закрывали аквилу на груди. Он носил древний болт-пистолет, побывавший в руках великих героев, и багровый силовой кулак, контрастировавший с его тёмно-синей потрёпанной бронёй.

Галлеас мгновенно узнал лицо. Его мог увидеть каждый в Зале Героев на Мире Ринна.

— Монтес! — вскричал он.

— Больше нет, — прошипел бывший капитан, его голубые глаза яростно полыхали. Его силовой кулак устремился к голове Галлеаса.

Галлеас вновь подставил под удар меч и перекатился в сторону. В мгновенье ока он был вновь на ногах. Сержант выронил болтер, но Лезвие ночи всё ещё мерцал в его руке.

— Предатель! — выплюнул он. На душе у него заскребли кошки. — Выродок! Тебя отправили спасти Гидру Секундус, а ты вместо этого погубил её!

Лицо Хаксан скривилось от ухмылки:

— Ложь на лжи. На Гидре Секундус не было никакого восстания, только кровожадный лунатик Маттиас Рабе. Он объявил Экстерминатус ни в чём неповинному миру, только для того, чтобы скрыть сотворённое им самим зло.

Галлеас бросился на Хаксана, клинок размылся в движении, летя в грудь предателю. Осквернитель видел выпад и отбил атаку своим силовым кулаком. Контрудар бывшего капитана чуть не оставил сержанта без головы.

— Ты меня мерзостью называешь, но настоящие монстры угнездились в сердце древней Терры, — сказал Хаксан, повышая голос. — Отвратительные прислужники бога-трупа на золотом троне. Они — настоящая опухоль на душе Империума, и их следует вычистить огнём и кровью.

— Ты отринул свои священные клятвы, — ответил Галлеас. Он сделал выпад в шею предателю, заставив того отступить. Хаксан замахнулся на сержанта, но удар прошёл мимо.

— Лучше уж служить тьме, — сказал Хаксан. — Старая Ночь голодна, но она не лжёт.

— Ты убил своих братьев!

На какой-то миг ярость в глазах Хаксана потускнела. На его суровом лице отразилась печаль:

— Я пытался сказать им правду. Я приказывал им остановиться. Но они не поверили мне. Они слушали Рабе и позволили миру сгореть. Что ещё мне оставалось?

Галлеас увидел шанс и нанёс удар. Лезвие ночи мелькнуло в воздухе, устремившись к груди Хаксана. Предатель отбросил клинок в сторону с презрительной лёгкостью, сержант крутнулся на пятках, силовой клинок полетел по сверкающей дуге и отрезал левую руку Хаксана в локте. Багровый кулак отключился, покатившись по палубе.

Хаксан отшатнулся, завывая от шока и боли. Его болт-пистолет поднялся, нацеливаясь в голову сержанта, но внезапно вокруг его головы возник мерцающий голубой нимб, и лицо его стало вялым. Глаза предателя закатились, а тело медленно опустилось на колени.

— Он наш! — воскликнул инквизитор Волк.

Галлеас замер в движении с поднятым для следующего удара мечом. Он непонимающе огляделся и увидел, что последний воин из банды предателей пал, и битва окончена. Волк медленно спускался по ступеням, а мамзель Сингх осталась на месте, лицо её было напряжено от прилагаемых усилий.

— Мы должны заковать его! — резко сказал инквизитор. — Быстрее! Его воля очень сильна. Лишь боль от полученной раны позволила мамзель Сингх установить над ним полный контроль.

Галлеас уставился на Хаксана.

— Ты знал. Всё это время, ты знал.

Волк свирепо взглянул на сержанта:

— Конечно, ведь это моя работа, знать такие вещи.

— И ты не сказал нам.

Лицо инквизитора окаменело:

— Вы были призваны по определённой причине, сержант. Я говорил вам это раньше. Мне необходимо было увидеть вашу реакцию, когда правда откроется, — губы его растянулись в невесёлой улыбке. — Мне необходимо было лично увидеть, насколько глубоко проникла порча.

— Ты смеешь обвинять нас в предательстве? Багровые Кулаки служили Империуму тысячелетиями!

— Невиновность ничего не доказывает, — шаблонно ответил Волк. Он посмотрел на Хаксана, и улыбка его стала хищной. — Как только я допрошу предателя, истина явит себя.

За громадными смотровыми порталами мостика полыхнул красный свет. Галлеас повернулся и увидел, как находящийся с левого борта «Бич неверных» окутался языками пламени. Яркие точки возникли во тьме за кормой гранд-крейсера и, превратившись в полосы, упёрлись в корпус Корсара, глубоко вгрызаясь в его бронированный бок. Секунды спустя знакомый силуэт безмолвно выплыл в поле зрения: «Неподатливый» наконец-то прибыл, двигатели ярко горели, бомбардировочные орудия разрывали флагман Хаксана на куски. Прочие Корсары уже отворачивали прочь, отчаянно пытаясь скрыться от гнева ударного крейсера. Абордажные космолёты неровными волнами взлетали с «Герцогини Хеспер», стремясь добраться до сомнительной безопасности внутри своих материнских кораблей. Галлеас задумался над числом забранных налётчиками пилигримов, которых Волк обрёк на ужасную судьбу для осуществления собственного плана.