Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

Оливар указал на тучного мужчину среднего роста, облачённого в тёмные с золотом многослойные одеяния Экклезеархии. Он стоял в окружении свиты из поющих аколитов, носителей кадил и сервиторов-писарей, пара кающихся грешников в капюшонах стояли у него за спиной, держа святыни, соответствующие его рангу: длинный увенчанный имперской аквилой посох из полированного адамантия и массивную копию «Лектицио Дивинатус», чьи священные тексты были отчеканены на золотых страницах. Руки его были приветственно распростёрты вперёд, словно он намеревался заключить Галлеаса в объятия, как родного сына, блаженная улыбка светилась на его херувимском лице.

Ветеран-сержант не обратил на священника внимания, его взгляд был прикован к высокой и мрачной фигуре, стоявшей немного позади и на заметной дистанции от экклезеарха и его свиты. Человек был одет в сюртук с глубоким разрезом, сшитый из матово-обсидианового шёлка, руки его сжимали трость из красного дерева с вырезанными гексаграммическими символами. Рядом с ним стояла одетая во всё чёрное женщина, лицо которой скрывалось за вуалью. Их сопровождали техно-жрец в капюшоне, два неуклюжих боевых сервитора и отряд суровых, вооружённых хеллганами штурмовиков в потрёпанной панцирной броне.

Галлеас поднял правую руку и его отряд замер, достигнув конца прохода. Как и у Рояса, его левый наплечник украшал серебряный череп Караула Смерти. Дюжины боевых наград и пергаментов украшали нагрудник брони цвета полуночной синевы, древний силовой меч в отделанных золотом ножнах висел на его бедре. Перчатки, как и у остальных боевых братьев, были выкрашены в цвет свежепролитой крови.

— Я — ветеран-сержант Багровых Кулаков Сандор Галлеас, — провозгласил он громоподобным голосом, перекрывая гам толпы. Восторженные люди притихли.

Человек в сюртуке хмуро посмотрел на Галлеаса. У него было лицо хищника, крючковатый нос, острый подбородок и пронзительный взгляд глаз цвета полированного сланца. Секунду спустя он выступил вперёд, деревянная трость гулко застучала по металлической палубе.

— Сержант, — неодобрительно повторил он. Голос его звучал сурово и неумолимо. — Я просил Педро Кантора прислать мне десять его лучших воинов.

Галлеас расправил плечи и посмотрел на человека перед собой.

— Каждый из нас сражался в тысяче битв во имя Императора, — ответил он. — Мы сокрушали армии и завоёвывали миры. А вот ты кто такой?

Глаза человека сузились.

— Я — лорд-инквизитор Анатоль Волк из Ордо Ксенос. Он повернулся в сторону женщины с вуалью и поджидающего техно-жреца. — Мой следователь — мамзель Сингх и машиновидец Маккабин. А это, — он махнул рукой в сторону священника, — Эразм Дидо, Понтифик-небожитель Нумидии.

— Аве Император! — произнёс понтифик, сотворив знак аквилы.

— Да славится Он! — раздался ответ толпы, эхо прокатилось по ангару.

Дидо простёр руки в сторону своей паствы. Округлое лицо понтифика было безмятежным. Глубоко посаженные аугментированные глаза светились двумя зелёными фосфоресцирующими точками.

— Мы благодарим Бога-Императора человечества, благословившего наше священное странствие и ниспославшего нам своих Ангелов Смерти, дабы защищали они нас от ужасов бесконечной ночи…

— Это может подождать, — вмешался Галлеас. Он повернулся к Волку. — Вы позвали Багровых Кулаков на помощь, лорд-инквизитор, и мы пришли. Что вы хотите, чтобы мы сделали?

Волк одарил его грустной улыбкой.

— Следуйте за мной.

Мрачное, сводчатое помещение стратегиума гранд-крейсера располагалось сразу же за похожим на собор мостиком корабля. Путешествие из посадочного ангара правого борта заняло почти час, на протяжении которого они перемещались от одного трясущегося, медленно едущего лифта к другому, поднимаясь всё выше из глубин основного корпуса к командным палубам. По дороге Галлеас отмечал тёмные коридоры и пустые помещения экипажа, промозглый воздух и покрытые грязью переборки. Большинство станций мостика были тёмными, немногие присутствовавшие офицеры и рядовые выполняли лишь базовые ритуалы поддержания управления громадным кораблём и надлежащей работы реакторов.

Первым вошёл в комнату Волк, пересёк её всю, пройдя в другой конец стратегиума, в тоже время машиновидец Маккабин склонился над контроллерами гигантского стола в центре зала. Мамзель Сингх осталась снаружи вместе с боевыми сервиторами, а безмолвные космодесантники вошли внутрь. За спиной последнего вошедшего с грохотом захлопнулись противовзрывные двери стратегиума.

— Здесь мы можем говорить с достаточным уровнем безопасности, — сказал инквизитор. Он махнул в сторону машиновидца, тот отозвался бинарным кодом и покрутил контроллеры стола. Тотчас же мягкий перламутровый свет разлился по его тёмной стеклянной поверхности. Волк положил руки на набалдашник трости и вытянулся над столом. Тусклый свет придал измождённым чертам его лица вид зловещей маски призрака. — Вульгарная демонстрация в ангаре достойна сожаления. Были приложены все усилия, чтобы сохранить ваше прибытие в тайне, но едва корабль начал движение, мне пришлось проинформировать экипаж о нашей встрече. Мы едва успели уйти с орбиты Индримир Прайм, когда слухи достигли понтифика, — Волк нахмурился. — Я убеждал Дидо ограничить приветственную делегацию небольшим количеством своих последователей, но я уверен, что сейчас о вашем присутствии знают все.

— И сколько их? — спросил Галлеас.

— Примерно двенадцать тысяч, включая ремесленников, покровителей и прихлебателей. Последние несколько месяцев они собирались на Индимир Прайм для осуществления своего предприятия, — Волк с интересом посмотрел на сержанта, будто был способен заглянуть за маску шлема и увидеть выражение лица космодесантника. — Они прибыли со всего подсектора, даже с Берил Ультра, где на данный момент сражается ваш орден.

— На Берил Ультра мы сражаемся с зеленокожими, — ответил Галлеас. — Прибытие и убытие местного населения нас не интересует.

— Ну конечно. Кстати, как продвигается ваш крестовый поход?

— Он достиг критической фазы. Магистр ордена Кантор опустошил залы Аркс Тирраниса, чтобы укрепить оборону Берил Ультра и остановить наступление Снагрода. Теперь повелитель Снагрода, Архиподжигатель Карадона, полностью переключил внимание своего Вааа! на нас. Кантор планирует контрудар с привлечением нашего флота и десантированием сил резервных рот, чтобы разделить Вааа! на несколько меньших орд, которые мы могли бы полностью уничтожить.

— Дерзкий план, — произнёс Волк.

— Это мастерский ход. Мы нанесём оркам Карадона такое поражение, от которого они не смогут оправиться ещё долгие годы, — напряжённый взгляд Галлеаса упёрся в инквизитора. — Но Кантору потребуется каждый отряд для этого.

В ответ на тускло освещённом лице Волка расползлась жуткая улыбка.

— Думаете, ваши способности больше пригодились для борьбы с ксеносами?

Интонации в голосе инквизитора заставили Галлеаса нахмуриться.

— Это не мне решать. Почему мы здесь, лорд-инквизитор?

Волк пристально посмотрел на Галлеаса.

— Что вам известно о космодесантнике-ренегате, именующим себя Хаксан Осквернитель?

Багровые Кулаки заметно оживились. Галлеас почувствовал учащение пульса, при упоминании этого позорного имени.

— Хаксан впервые проявил себя при восстании на Гидре Секундус, — мрачно ответил Галлеас. — Где сгинул капитан Исидор Монтес и полроты Багровых Кулаков в смертельную ловушку.

— А также инквизитор по имени Маттиас Рабе, — с тяжестью в голосе добавил Волк. — Мой наставник. Выдающийся человек, обладавший редкой проницательностью и всегда находившийся начеку, к тому же он хорошо разбирался в методах нашего извечного врага, — инквизитор не отводил от Галлеаса взгляда. — Думаю, он погиб первым, когда захлопнулась ловушка предателя.

Инквизитор умолк, предаваясь горестным размышлениям. В конце концов, он пожал плечами и продолжил:

— Конечно, к моменту прибытия второй имперской ударной группировки Хаксана уже и след простыл. Корабль Монтеса, точнее, его останки, дрейфовали на орбите планеты, превращённой в лишённую жизни радиоактивную пустошь.

Лицо Волка посуровело.

— Я охотился за предателем с тех пор. И многое о нём узнал за прошедшие шестьдесят лет.

— Расскажите мне, — сказал Галлеас.

Инквизитор выдержал паузу. Он постукивал тростью по палубе, собираясь с мыслями.

— Резнёй на Гидре Секундус Хаксан выторговал себе место в рядах Красных Корсаров, — сказал он. — В течение двадцати лет он владел боевым кораблем — крейсером класса «Готик», забранным с Зифоса, и наносил удары по мирам-святыням по ту сторону Пределов Серпентис. Именно в этих рейдах он получил прозвище Осквернитель. Святые места были повергнуты во прах, или же заражены ужасающей чумой, или осквернены другими способами, слишком ужасными, чтобы описывать их вслух. Тысячи невинных пилигримов были утащены в Мальстрим, чтобы выполнять все прихоти повелителей Хаксана или же быть принесёнными в жертвы на алтарях Хаоса. С каждым таким нечестивым подношением репутация Хаксана росла. Всё больше кораблей и последователей вставали под его знамёна. К 921 году у Хаксана был под командованием небольшой флот из кораблей эскорта и переделанных торговых транспортников, Пределы Серпентис он использовал в качестве плацдарма для глубоких рейдов в сектор Локи.