Лучший мир - Маркус Сэйки

– Куин? – Чушь какая-то. Так звали агента, который приходил к нему домой и рассказал о похищении Эйба. – Какого… как вы узнали, что я здесь?

– Это не имеет значения. Послушайте, доктор, мы расстались не лучшим образом, и я приношу вам извинения. Но нам необходимо поговорить.

– Не понимаю.

– Я это знаю, сэр, это моя вина. Я вам все объясню.

– Мне грозят неприятности?

– Нет, ничего подобного. Итан, нам нужна ваша помощь.

– В чем?

– Не могу сказать об этом по телефону. Это вопрос национальной безопасности.

«Национальной безопасности? О чем это он?

Да какое это имеет значение? Он правительственный агент, а ты американский гражданин».

– Когда?

– Оставайтесь на месте. Я в Вашингтоне, но я реквизирую частный самолет и прибуду через два часа. Если хотите, привезу свежую одежду и обувь.

Итан начал благодарить его, но вдруг подумал: «Обувь?» По ногам поползли мурашки. Он медленно обернулся.

Камера видеонаблюдения у двери развернулась и заглядывала в кабинет управляющего.

За стойкой еще две камеры смотрели немигающими глазами.

За окном камера на телефонном столбе уставилась на его жену и дочку.

– Боже мой!..

– Доктор Парк, мы взяли под свой контроль все камеры, работающие в замкнутой схеме в радиусе двухсот миль. Вот как нам важно встретиться с вами.

– Беспилотник, – сказал Итан, – Национальная гвардия…

«Этот человек затратил огромные усилия, чтобы найти тебя. Это человек, которому ты не поверил при первой встрече. Человек, который лгал тебе о причинах своего прихода».

– Верно. Вы начинаете понимать.

– Нет, – произнес Итан. – Ничего я не начинаю. Почему вы не попросили полицию задержать нас?

– Я же сказал: я вылетаю сам.

– Но еще вы сказали, что время для вас важный фактор. Вы в Вашингтоне. Так почему бы не обратиться к полиции, чтобы нас задержали? – Он перенес трубку к другому уху, уставился на камеру наблюдения. – Потому что вы не хотите, чтобы они участвовали?

Мысли его беспокойно метались, образовывали связи. Да, сыворотка еще была далека от промышленного производства. Но она действовала. Они уже могли одарить несколько человек.

Это была революция во всех смыслах этого слова. Не только потому, что он становился сказочно богат. Это была революция, которая сулила изменить мир.

«Может быть, ДАР не хочет, чтобы мир менялся. Не настолько».

– Если нас задержит местная полиция, – медленно проговорил Итан, – то будет составлен протокол задержания. Оформление. Следствие. Я уж не говорю о том, что свидетелями нашего задержания окажутся несколько полицейских.

– И что это, по-вашему, может изменить?

– Если нет свидетелей, то мы можем легко исчезнуть.

– Исчезнуть? – рассмеялся агент. – Доктор Парк, у вас мания преследования.

– За несколько последних дней был похищен мой босс, блокирован мой город, за моим домом велось наблюдение, военным беспилотникам было выдано задание обнаружить меня. Четыре раза в меня целились из оружия. В двух случаях это были солдаты. Меня ограбили до нитки. Вчера вечером я видел, как гвардейцы убили невинного человека. Те самые гвардейцы, которые, по вашим словам, были отправлены на мои поиски. Мне начинает казаться, что это не мания преследования.

– Итан, послушайте…

И еще одна связь. Эйб. Доктор Эйбрахам Каузен. Гений. Неуживчивый тип, который нашел ответ на вопрос, вот уже тридцать лет мучивший человечество. Вопрос, который довлел надо всем, изменил все. Стал причиной образования ДАР… и «Детей Дарвина». А теперь Эйб исчез, плоды его трудов отсутствовали, в лаборатории осталась его кровь.

– Агент Куин, где сейчас Эйб? – спросил Итан.

Последовало долгое молчание. Потом правительственный агент сказал:

– Доктор Парк, что вы собираетесь делать? Не делайте этого.

Но Итан уже бросил трубку и побежал.

Глава 30

Он никогда не хотел этой должности. Он и вице-президентом даже быть не хотел. Сенаторское кресло – дальше политические амбиции Лайонела Клэя не простирались. Там он мог писать законы и вести диалог о национальных приоритетах, там сильные аргументы и убедительный голос все еще могли изменить мир, так же как Цицерон изменил Рим.

Когда к нему в первый раз пришли из Национального комитета Республиканской партии, чтобы прощупать, не согласится ли он стать вице-президентом при Уокере, Клэй ответил: «Спасибо, нет». Генри Уокер был ему несимпатичен, к тому же Клэю вовсе не хотелось быть в центре внимания. Но они продолжали приходить к нему с таблицами и статистикой, с аргументами о социальной важности и необходимости научной перспективы. Наконец они пришли к нему с откровенной правдой, которая состояла в том, что его участие позволит Уокеру получить голоса на Юге, – в этом-то все и дело.

Даже приняв предложение, он понимал, что его согласие – ошибка. А теперь, на пути в Ситуационный центр, предназначенный для работы в период кризисов, он был уверен в этом больше, чем когда-либо прежде.

Когда Клэй вошел, все встали. Он жестом пригласил их сесть и спросил:

– Что случилось?

Лиги откашлялся и доложил:

– Сэр, около двадцати минут назад, в девять сорок три по местному времени, в Тесле в Новой Земле Обетованной был убит Ник Купер.

Клэй собирался сесть, но, услышав эти слова, замер.

– Ник мертв? – переспросил он и с глубоким вздохом опустился на стул.

– Да, сэр. В ресторан, где завтракал мистер Купер с семьей, вошел анормальный по имени Сорен Йохансен. Он убил двух охранников в штатском, а потом нанес Куперу удар кинжалом в грудь. Клинок пронзил левый желудочек сердца. Купера срочно доставили в больницу «Гардиан дженерал», но врачи по прибытии констатировали смерть.

– А семья?

– Его сын Тодд был ранен во время нападения. Он находится в критическом состоянии.

– А этот киллер, Сорен Йохансен?

– Мы пока выясняем. Но, судя по всему, он исчез.

– Боже мой!.. – Клэй закрыл глаза. – Как же это случилось?

Председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Ювал Рац переглянулся с директором ДАР Йеном Форбасом. Клэй вздохнул. Немалая часть политики заключалась в манипуляциях, имеющих целью прикрыть их коллективную задницу.

Секунду спустя генерал Рац ответил:

– На данный момент у нас есть предварительная информация.

– Ясно.

– Мы не перехватили никаких сведений, свидетельствующих о заговоре. Однако Йохансен прошел мимо агентов службы дипломатической охраны «Эпштейн индастриалз». Он убил двух агентов внутри ресторана, но…

– Является ли Эпштейн соучастником нападения?

– По меньшей мере его люди не смогли предотвратить убийство.

– Это, может быть, объясняется способностями киллера, – добавил Форбас. – Сорен Йохансен – анормальный секундомер. Коэффициент задержки у него составляет одиннадцать целых и две десятых, а это очень высокий показатель. Это означает, что длительность, воспринимаемая нами как одна секунда, в его восприятии составит чуть более одиннадцати секунд. При таком условии он, возможно, просто использует время в свою пользу.

– Откуда нам это известно? – спросил Клэй.

– Он воспитывался в академии. В Хоксдауне.

– В Хоксдаунской академии? – Клэй сложил пальцы пирамидкой. – Там же, где и Джон Смит.

– Да, сэр. И одновременно со Смитом, хотя Смит на два года старше. Но после окончания академии Сорен исчез. Если он и участвовал в государственных преступлениях, то делал это очень осторожно. Нет никаких свидетельств того, что эти двое были как-то связаны. Но я нутром чувствую, что без Смита тут не обошлось.

– Мистер президент, – подал голос Лиги, – мы бы хотели задержать Джона Смита для допроса.

Молчавшая до этого времени Марла Киверс сказала:

– Это политическая катастрофа. После разоблачения истории с «Моноклем» Смит получил громадную поддержку. Он выступал на ток-шоу, стал известным спикером. Его книга несколько недель стоит в бестселлерах «Нью-Йорк таймс». Его арест вызовет сильнейшую ответную реакцию.

– Мы уже прошли эту точку, – возразил Лиги.

Клэй уставился на него. Бывший солдат, провел три десятилетия в разведке, поднялся по карьерной лестнице до поста директора ЦРУ, после чего был назначен министром обороны. Да, биография Лиги сформировала его милитаристский взгляд на мир, но сказать это означало не сказать почти ничего.

«Это еще не значит, что он не прав. В конечном счете ведь Оуэн возражал и против отправки Купера в Обетованную».

– Задержите Джона Смита, – скомандовал президент.

Лиги кивнул генералу Рацу, тот взял телефон и начал что-то тихо в него говорить.

– Кроме того, сэр, – продолжил министр, – нам необходимо форсировать военную операцию против Новой Земли Обетованной.

– Зачем? Если мы считаем, что Смит…

– Купер был послом Соединенных Штатов. Его убийство следует рассматривать как враждебное действие.