Занимательная механика - Вадим Панов

Чуть раньше, когда Испанка только-только начала просыпаться, до нее долетали лишь обрывки фраз: «до обеда задержусь точно!», «сами разберетесь!», «у Димки спросите, он заместитель мой или пописать вышел?» — Корзинкин объяснялся с подчиненными. Затем с кухни потянуло вкусностями: ароматом жареного хлеба, яичницы и свежесваренного кофе. Умопомрачительные запахи окончательно стряхнули сон, и последовавший после кулинарной паузы разговор Испанка прослушала полностью.

«С клиентом, наверное…»

Мысли текли с медлительностью путешествующего по веткам ленивца. Не хотелось подниматься, не хотелось узнавать, сколько времени, не хотелось возвращаться в реальную жизнь. Пусть останется только Лева. Пусть он войдет в комнату и принесет завтрак в постель. Пусть приляжет рядом, и они съедят вкуснейшие в мире тосты с вкуснейшей в мире яичницей, запивая все это вкуснейшим в мире кофе. И пусть тосты могут оказаться подгоревшими, яичница недосоленной, а кофе чересчур крепким — плевать. Главное, что Лева будет рядом и они будут есть пищу, приготовленную им для нее.

— Доброе утро, Терри.

— Ле-е-ва…

Между тарелок и бокалов лежала алая роза.

— Доброе утро, красавица.

«Господи, как же хорошо!»

Он поцеловал Испанку именно так, как ей хотелось: глубоким поцелуем в губы. Пальцы чуть скользят по щеке, несильно… даже не прижимая, а направляя лицо к нему. А потом, когда поцелуй закончился, пальцы мягко поднялись чуть выше, нежно прикоснулись к мочке уха.

— Проголодалась?

— Очень!

Ночь оказалась на редкость бурной.

— Как насчет легкого завтрака?

Он прилег рядом, именно так, как ей представлялось. Она чувствовала тепло его плеча, чувствовала его запах — он успел принять душ, слышала его дыхание. Ей было хорошо, как никогда в жизни. Рядом с ней лежал мужчина мечты. ЕЕ мечты. Немного забавный внешне, совсем не похожий на героя, и в то же время — мужественный. Стоило, действительно стоило ехать в Москву.

Испанка поймала себя на мысли, что благодарна Гончару. И плевать, что он практически заставил ее войти в команду, ведь не случись этого, она бы никогда не встретила Леву.

— Чем занимаешься днем? — осведомился Корзинкин.

— Еще не знаю…

В ее сумочке проснулся мобильник.

— Лежи, я принесу. — Лева легко соскочил с кровати и подал женщине сумочку. — С работы звонят?

Испанка посмотрела на экран: Травник. Машинально отметила время: почти полдень. «Ничего себе!» — улыбнулась, вспомнив, что уснули они на рассвете. Немного подумала, а затем нажала на кнопку «пропустить». «Не хочу ни с кем говорить!» Но настроение не ухудшилось. Она перевела взгляд на Леву и сказала:

— С работы, мой Лев, с работы. Но они подождут.

Разговор с Ильгаром подтвердил главное: Лала и Назим действительно желали угробить любимого мужа и брата. Именно так: Лала и Назим. Каждому из них в отдельности смерть Арифа была не особенно выгодна. Лала получала небольшое, по ее нынешним меркам, состояние, Назим же и вовсе оставался лишь с тем, что успел скопить. Его будущее в отсутствие брата-благодетеля оказывалось под угрозой. Зато вместе они могли претендовать на большую часть наследства Арифа. В качестве исполнителя сладкая парочка выбрала Ильгара: сказка о побоях, заботливо подсунутый пистолет, указание благоприятного времени и места… Волков не сомневался, что Ильгара должны были убить сразу же после покушения. Концы в воду, так сказать. Ариф становился жертвой безумного мстителя, а безутешная вдова и грустный брат вне подозрений.

Но появился Оружейник.

Он же Призрак.

Странный человек, в совершенстве владеющий искусством убийства.

«Каждый идет по канату, смерть поджидает едва ли не за каждым углом, однако тысячи различных причин позволяют нам ускользать, дожидаясь своего часа. Но если выбрать подходящий момент, человека можно убить, просто пошевелив пальцем».

Призрак-Оружейник всегда выбирает ПОДХОДЯЩИЕ моменты. Сломанные видеокамеры, расслабленная охрана… добавляются несколько штрихов, и привычные, не таящие угрозу места превращаются в смертельные ловушки.

«Что же ты за человек?»

В сентиментальные мотивы старика Федор не верил, точнее, оценивал вероятность подобного процентов в пять, не более. Еще пять процентов на то, что Оружейника нанял Назим Гусейн — если так, то к чему история с пистолетом? Получается, интерес убийцы в чем-то другом.

В чем?

И почему Оружейник оставил Ильгара в живых?

Очкарик не знал ответов на два этих вопроса, но понимал, что именно они станут ключом к разгадке происходящего.

Живой Ильгар, знающий, где находится логово Оружейника, показался пригласительным билетом в гости. Минут десять Волков боролся с искушением направить по указанному юношей адресу оперативников: скрытно оцепить здание, послать внутрь пару разведчиков, если клиент на месте — штурмовать квартиру, если нет — устроить засаду. Боролся и поборол.

Нет, нет и нет. Если Оружейник действительно поддался сентиментальным чувствам, то он уже покинул логово. Если же за его действиями прячется неизвестный пока мотив, то кавалерийская атака может все испортить. Надо ехать самому.

Это был один из тех старых домов, что прячутся за фасадами центральных улиц. Непрезентабельного вида, с разбитым тротуаром вокруг и скрипучей дверью подъезда. Один из тех домов, до которых еще не добрались охотники за дорогой землей в центре, который еще не успели снести, чтобы воткнуть на его месте бетонное чудовище любимых городским правительством турецких архитекторов или просто отреставрировать и перепрофилировать под бизнес-центр. В этом доме еще жили люди. Учитывая стоимость земли в центре Москвы, обитать им здесь оставалось недолго, однако сейчас старые тополя еще окружали старое здание, стуча ветками в старые окна с обычным стеклом.

Старое, грязноватое здание.

Вид этого дома, столь резко контрастирующий с отреставрированными уличными фасадами, неожиданно напомнил Волкову о его первом визите в Ленинград. Наслушавшись от родителей и сверстников рассказов о красоте Северной столицы, маленький Федя отчаянно мечтал попасть в чудесный город, и вот, когда ему исполнилось десять, родители устроили эту поездку. Мосты, медленно поднимающиеся в белую ночь, изумительные фонтаны Петергофа, красота Екатерининского дворца, величие Исаакиевского собора, знаменитый Александровский сад и бесконечные залы Эрмитажа… Сказка, ожившая сказка! Но однажды, во время прогулки по Невскому, они зачем-то зашли в… парадное, оказавшись за кулисами Северной столицы. И увидели исписанные глупыми фразами стены, разваливающуюся лестницу и обшарпанные двери. И почувствовали резкий запах мочи. С тех пор Ленинград стал для Очкарика городом фасадов, и он не мог заставить себя называть его Питером, тем более — Санкт-Петербургом. Это все еще Ленинград, и потребуется много времени и труда для того, чтобы город вновь стал соответствовать старому названию.