Утро в раю - Фитц

вую страсть председателя ВЦИК, тем самым отвлекая его

от решения государственных задач и толкая на необдуман-

ные поступки. Полная это правда или частичная, но в лаге-

рях Екатерина Ивановна провела семь лет. Освободили её

в 1945 году. Случившегося супругу она не простила и к нему

не вернулась. А через год Михаила Ивановича не стало.

Вот такое не очень героическое и уж точно малопри-

личное имя – Калининград с 1946 года носит бывший Кёниг-

сберг. И ничего нет удивительного, что многие нынешние его

203

жители выступают за возвращение городу прежнего имени.

И не ему одному. Вопрос о возвращении второму по ве-

личине городу региона Советску старого названия Тильзит

поднимался как раз в дни, когда я был в области. Причём,

как мне сказали, поддержал эту идею едва не сам тогдашний

губернатор области Георгий Босс. Мотивировал он это якобы

тем, что немецкое название города вошло в мировую исто-

рию как место заключения мира и исторического свидания

императоров Франции и России Наполеона и Александра

Первого.

Однако эта идея жутко возмутила «патриотов и борцов

с любыми формами германизации», расценивших её, как

«первый шаг к тому, чтобы поставить под сомнение власть

России над северной частью бывшей Восточной Пруссии».

Впрочем, дискуссии на тему «Калининград или Кёниг-

сберг?» здесь ведутся постоянно. В 1994 году Владимир Шу-

мейко, приехав в Калининград в качестве спикера Совета

Федерации, предложил решить проблему просто: «Давайте

считать, что город назван не в честь всесоюзного старосты,

а потому, что в нём растёт много калины». Это его предло-

Buch Utro v raju_210211.indb 203

09.03.2011 20:48:24

жение породило встречное, не менее оригинальное: «В Ка-

лининграде много коммерческих киосков, носящих название

„Люкс“, поэтому логичнее называть город Люксембургом».

Но как бы то ни было, но в Кёнигсберге, а не в Калинин-

граде Пётр Первый впервые провёл переговоры на высшем

европейском уровне, прошёл обучение артиллерийскому

искусству и получил звание бомбардира и командора, кото-

рое носил потом всю жизнь. И именно здесь, а не в Санкт-

Петербурге, было прорублено первое важнейшее «окно

в Европу». Первые четыре президента Российской акаде-

мии наук были, замечу, профессорами Кёнигсбергского, а не

Калининградского университета, и вообще в Кёнигсберге

в XVIII-XIX веках обучалась масса молодых людей из России,

прославивших её впоследствии.

Что же касается нацистской идеологии и агрессии, то

Пруссия была среди тех земель Германии, где, по мнению

самого Гитлера, влияние нацистов было незначительным.

И именно поэтому он отправил в Кёнигсберг на усиление

Эриха Коха, который к Восточной Пруссии не имел никакого

отношения…

204

…Вообще-то именовать Калининград «Кёнигом», «Кёниг-

сбергом» в советское время считалось некой разновидно-

стью диссидентства, оппозиционности, бунтарства. А стрем-

ление сохранить уцелевшие символы, например, руины того

же Королевского замка, заложенного в 1255 году и оконча-

тельно разрушенного в 1968, приравнивалось едва не к пре-

дательству Родины. Ведь для одних этот замок являлся «ци-

таделью прусского милитаризма», а для других – «символом

древнего ганзейского города».

Да что сохранять, даже фотографировать, тем более пу-

бликовать снимки, на которых были запечатлены остроко-

нечные башни, стрельчатые арки, остатки многоцветных

витражей, булыжная мостовая или красная черепица, стро-

жайше запрещалось. На всё, даже отдалённо напоминаю-

щее о немецком прошлом города и края, было наложено

строжайшее партийное табу.

Ну а если никак нельзя было обойтись без какой-то кон-

кретной фотографии, то она подвергалась непременному

чёрно-серому ретушированию, и классический каркасный

(фахверковый) дом превращался в трущобу, готический со-

Buch Utro v raju_210211.indb 204

09.03.2011 20:48:24

бор – в склад, сказочная вилла – в многоквартирную ком-

муналку.

Власти и «патриоты» очень хотели, чтобы история Кёниг-

сберга закончилась вместе с последним транспортом депор-

тируемых отсюда «навечно» немцев в 1948 году.

Однако Кёнигсберг остался. Вот об этом так и не исчез-

нувшем городе и рассказывает фотоальбом одного из луч-

ших фотохудожников современной России и, пожалуй, Ев-

ропы Дмитрия Вышемирского. Это не моё мнение, хотя я

тоже так считаю, а специалистов, официально именующих

его «продолжателем традиций гражданственных художни-

ков, образ которых сложился в российской культуре ещё

в XIX веке в среде литераторов и живописцев и позже был

экстраполирован на другие виды творчества». Ещё они на-

зывают Вышемирского истинным русским интеллектуалом.

Замечу, не «интеллигентом-богемщиком» (термин фило-

софа А. А. Зиновьева), а именно интеллектуалом.

В своём творчестве Вышемирский постоянно касает-

ся острых тем: это выставки «Горе Армении» (1989), о по-

следствиях Спитакского землетрясения в декабре 1988 года;

205

«Следы ГУЛАГа» (1991), о сталинских лагерях на Колыме,

в Архангельской и Мурманской областях; «Милосердия жду»

(1998), о трагедии России в ХХ веке и мучительном поиске

художником выхода из той бездны, в которой она оказалась,

и вот теперь – необыкновенный по эмоциональной силе

фотоальбом о родном городе.

Представленные в нём фотографии фрагментов Кёниг-

сберга, сохранившихся в Калининграде, обладают волшеб-

ным, я бы сказал, мистическим свойством. Они зовут в глу-

бину, в бесконечность, заставляя размышлять, сострадать

и верить.

В августе 1944 года Кёнигсберг стал первым германским

городом, на котором англо-американцы опробовали новую

тактику уничтожения людей – массированные ковровые

бомбардировки. В результате дотла выгорели целые райо-

ны, было уничтожено почти 50 процентов зданий. Причём

особенно пострадал центр города, застроенный в XVIII-XIX веках. А вот мощные фортификационные сооружения

на подступах к Кёнигсбергу, которые спустя десять месяцев

штурмовали советские войска, фактически не пострадали.

Buch Utro v raju_210211.indb 205

09.03.2011 20:48:24

Но в момент штурма эта «оплошность» была исправлена.

Сразу же после окончания войны новые власти «в целях

искоренения прусского духа» принялись настойчиво и же-

стоко разрушать старинные виллы, жилые дома, церкви,

расположенные на окраинах города, не тронутых войной.

Не пощадили даже редкий по красоте и величественности

Кёнигсбергский замок. Буквально по кирпичику разбира-

лись здания, вырывались дверные коробки, оконные рамы,

демонтировались камины, отдиралась кафельная плитка,

с могил снимали гранитные и мраморные надгробья, и всё

это вывозилось для «восстановления советских городов».

Но некоторые дома всё же уцелели. При этом не обошлось

без курьёзных совпадений. Так, в доме, в котором находи-

лась кёнигсбергская штаб-квартира гитлерюгенда, разме-

стился обком комсомола, а в бывшем прусском полицай-

президиуме – областное управление КГБ.

Всё это, как считают местные интеллектуалы, делалось

с целью не только «уничтожить ненавистную, враждебную

цивилизацию», тотально вытравив даже отдалённые напо-

минания о Пруссии, но и с намерением лишить возможности

206

переселяемых сюда из глубинных районов СССР людей воз-

можности сравнивать два столь разительно отличавшихся

уровня жизни. Но кое-что, повторяю, так и не успели унич-

тожить.

В путешествиях по области, когда взглядом неожиданно

натыкаешься на руины старинной кирхи или фермерского

дома с куском сохранившейся черепичной крыши, ты по-

нимаешь, что это совсем не Германия. Но ведь и не Россия!

А что?

Ответить на вопрос мне помог фотоальбом Вышемирско-

го, неким, и здесь я повторюсь, мистическим образом пере-

дающий портрет духа места, в котором он живёт и которое

считает своей главной и единственной Родиной.

…Как-то так получилось, что утром дня, в который Дми-

трий подарил мне фотоальбом, я приобрёл книгу Сергея

Есина «Далёкое как близкое. Дневник ректора». И вот, воз-

вратившись домой в Мюнхен, я открыл её наугад и прочи-

тал: «Не могу простить советской власти разрушение Храма

Христа Спасителя и разрушение Кёнигсбергского замка, и то

и другое бессмысленно и диктовалось скорее невежеством

Buch Utro v raju_210211.indb 206

09.03.2011 20:48:24

и спесью, нежели чем-либо иным. Надо быть сильным, что-

бы иметь у себя под подушкой чужую историю… Мы всё

время говорим о нашем варварстве, о варварстве немцев