Двойник Короля 9 - Артемий Скабер

Деревяшка полетела в мою голову. Я едва успел увернуться, и она просвистела мимо виска, ударившись о стену с такой силой, что от куска отлетели щепки.

— Так точно! — вытянулся по струнке, показывая готовность подчиниться приказу.

— Сегодня вместе со своим взводом выходишь в бой, — бросил вслед Топоров. — И мне плевать на твои руки. Язык у тебя острый, как и ум, — будешь ими орудовать против врага.

Я кивнул и улыбнулся. Именно этого и хотел.

Вышел из административного здания, ощущая на себе взгляды офицеров и писарей. Все делали вид, что заняты своими делами, но краем глаза косились на мою обгоревшую форму. О нашем разговоре с Топоровым наверняка вскоре узнает весь лагерь, слухи здесь распространяются молниеносно.

Паучков забрал в пространственное кольцо почти в самом конце разговора. У меня оставалось ещё несколько иголок правды, и я использовал их на Топорове. Сам метнуть не смог, я же ранен как-никак… Но паучки, которые висели на потолке, справились с этой задачей.

Итог? На Топорова не действует яд. Но, в отличие от Рязанова, мужик крайне эмоционален. Даёт ли это мне что-то? Отчасти. Возможно, полковник либо светлячок, либо хемофаг, либо обладает очень сильным иммунитетом.

В любом случае его интерес к графу… Я бы поставил на то, что он той же породы. Интуиция настойчиво подсказывала именно такой вывод. Специально выводил его на эмоции, чтобы увидеть хоть намёк на то существо.

К сожалению, в тех условиях и с теми возможностями, которые у меня есть, расколоть полковника не выйдет. Слишком уж сильны эти светлячки, а у меня даже заларака нет. Внутри снова заскребли кошки. Нужно как-то активировать второй артефакт, установить с ним связь. Без такого оружия я слишком уязвим.

Возвращался к нашей казарме, погружённый в размышления. Топоров определённо знал о Рязанове больше, чем говорил. Эта гипертрофированная реакция на смерть графа, настойчивые вопросы о том, что происходило в кабинете…

Он боялся чего-то. Или кого-то. А может, хотел узнать, что-то у меня? Возможно, почувствовал как его собрат или сестра… А хрен знает, что у них там с половым разнообразием… Он почувствовал, как тварь активировалась. И полковник пытался узнать, видел я это или нет.

Приблизившись к казарме, проследил, как кипит работа. Часть моих людей тренировалась под руководством Воронова, другие восстанавливали разрушенный кабинет — тащили доски, сколачивали каркас, выносили обгоревшие части.

Сложнее всего в том взрыве было не обвалить мой туннель и землянку со Смирновым. Для этого я выпустил Па и Ма. Ам ещё раз прокопает, если нужно будет, — не так сложно.

Когда меня заметили, работа и тренировка мгновенно прекратились. Все окружили, тянулись, пытаясь коснуться, хлопнуть по плечу.

— Капитан!

— Павел Александрович!

— Господин!

Командиры отрядов еле оттеснили солдат, чтобы те не раздавили меня своим энтузиазмом. Встречали, как героя. Именно на такую реакцию я и рассчитывал, планируя инсценировку с Рязановым.

В моём плане была ещё одна тонкость: теперь боевой дух взвода вырос как никогда. А это нам очень потребуется в вечернем бою.

— Воронов, Костёв! — позвал командиров.

— Тут! — выскочили две фигуры.

— Там чан в казарме. Это новые зелья, — объявил, указывая в сторону нашего жилища. — Они лучше старых на двадцать процентов. Всё благодаря моему алхимику, который сюда приехал. Помимо всего прочего, усыпляют аппетит, дают энергию и снимают боль.

При упоминании зелий по рядам солдат прокатился восхищённый гул. Глаза их округлились, словно я предложил не боевое зелье, а мешок с золотом. Кто-то присвистнул, кто-то открыл рот, будто не веря услышанному.

— Снимает боль? — переспросил один из бойцов, высокий парень со шрамом через всю щёку. — Господин капитан, да такого же зелья не существует. Это как так? Словно волшебная таблетка какая-то. И всё нам?

— И усыпляет аппетит? — подхватил другой, коренастый мужик с окладистой бородой. — В прошлом бою я от голода чуть сознание не потерял. А когда брюхо подвело, турецкий бугай мне рёбра сломал.

Воронов растерянно хлопал глазами, явно прикидывая стоимость подобного зелья на рынке. Даже не самые образованные солдаты понимали ценность такого коктейля.

Есть одна тонкость: оно разбавленное и подходит для обычных людей, а не для магов.

— Это же… — Костёв запнулся, подбирая слова. — За такое зелье любой аристократ душу продаст, чтобы выжить в бою, энергию получить и при этом без чувства голода.

— И не говори, — кивнул рядовой рядом с ним. — Мой брат служил в гвардии в столице. Там офицеры за обычные десять лечилок по полгода жалованья отдавали. А тут целый коктейль!

Солдаты переглядывались, шептались, не веря своему счастью. Мои акции взлетели до небес. По их лицам было видно, что они готовы идти за мной в любой бой. Ещё бы, командир, который не только спас их от взрыва, но ещё и такие зелья раздаёт. Снова…

— Где чан? — Воронов первым опомнился.

— Тащите сюда! — скомандовал Костёв, махнув рукой нескольким солдатам.

Шестеро крепких парней бросились выполнять приказ. Вскоре они вернулись, неся тяжёлый металлический чан, от которого исходил слабый пар и едва уловимый запах трав и минералов.

— Осторожнее, — крикнул кто-то несущим. — Только не пролейте!

Солдаты передвигались, словно несли не ёмкость с зельем, а цистерну с нитроглицерином. Они переглядывались, боясь пролить хоть каплю драгоценной жидкости. Чан бережно установили на деревянные подставки, которые кто-то тут же притащил.

— По флягам! — скомандовал Костёв.

Началось настоящее священнодействие. Солдаты выстроились в очередь, доставая свои бутыли. Двое самых опытных бойцов зачерпывали жидкость из чана и аккуратно, по самую крышку, наполняли каждую флягу. Третий стоял рядом с тряпкой и сразу же вытирал даже малейшие следы пролитого зелья.

Я наблюдал за этой картиной с чувством глубокого удовлетворения. Каждая капля, каждый глоток зелья превращал моих солдат не просто в бойцов, готовых выполнить приказ, а в настоящих монстров. Внутренний хомяк довольно потирал лапки: ещё один шаг к абсолютной лояльности сделан.

Бойцы принимали фляги, как драгоценный дар, прижимали к груди, сразу же закручивали крышки. Некоторые даже нюхали горлышко, пробовали на язык крошечную каплю, их лица озарялись удивлением и восторгом.

— Господин капитан, — подошёл ко мне один из ветеранов, немолодой мужчина с седыми висками. — Я двадцать лет в армии. Видел разное, но такого… — он замялся, подбирая слова. — За такое зелье я бы и после службы к вам в род пошёл. Хоть