Миражи Амальгамы - Оксана Петровна Силаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему? Вы же могли удочерить Лисёнка?
– И попасть под неустанное око опеки? Они стали бы копаться в моей биографии, проверять, опрашивать соседей, в конце концов что-то бы всплыло, и мне пришлось бы бежать. А так я обычный дворник в доме малютки, потом неприметный сторож в Приютине. Главное, она со мной.
– Вы с ней похожи. Очень. Даже больше, чем с Ноэль.
– Правда? Хотя действительно, рыжие такие – приметные. Я её очень люблю. И Ноэль тоже. Для меня они обе дороги. Но здесь никто не знает, что Элиза – двойник моей дочери. И я прошу тебя об этом молчать. Для её же безопасности.
– Вы редко видитесь с принцессой, да?
– Очень. Мы так решили с королевой. Она моя слабость и её тоже. А слабым трон не удержать.
– Странные вы, взрослые. Зачем вам трон и власть, когда у Ноэль нет отца, который ей так нужен? – искренне недоумевал Тимур.
– Всё не так просто, Тим. Взрослая жизнь намного сложнее, существуют долг и обязанности. Королева отвечает за всю Амальгаму. Что будет с городом, если к власти придут жестокие, жаждущие денег люди? Не думаю, что тогда в нём найдётся место таким, как мы, – с грустью объяснил Ник. Потом потрепал Тимура по волосам и встал.
– А Лиана?
– Что Лиана?
– Она любит тебя, – едва скрывая эмоции, произнёс Тимур.
Ник несколько секунд молчал.
– Она? – в его голосе звучало неподдельное удивление.
– Да… Вы, взрослые, такие иногда невнимательные, – Тимур покачал головой. – Даже я это вижу.
Ник стал растерянно собирать разбросанные рапиры и перчатки. Потом сел на пол и задумчиво посмотрел в окно.
– Я не думал, что всё так серьёзно.
– Мне кажется, и Лисёнок догадывается. Она всё время пытается держать вас обоих за руки. Словно вы… это… – Тимур смутился, – семья. И просто идёте гулять. Так… по-семейному.
– Идиот! – вырвалось у Ника. – Какой же я идиот, совсем замотался между мирами. Иногда даже не понимаю, какая реальность реальнее, и кто же я на самом деле – сторож Ник или Нильс Таммсааре, и какой из миров мне дороже.
Он замолчал, обхватил ноги руками и положил голову на колени.
– Ирония судьбы. Меня не любит королева, но любит её двойник. Меня почти не знает родная дочь, но любит Лисёнок. Так где же я настоящий? – горько усмехнулся Ник.
– Там, где тебя всегда ждут, – вырвалось у Тимура, – мне так кажется. – И добавил, помолчав: – Любовь близких, наверное, самое главное.
Ник посмотрел на него и печально улыбнулся.
– Тебе ли этого не знать, Тим Бесстрашный. Всё, хватит о грустном, – он бодро встал. – Помоги-ка убраться, сегодня у меня уже занятий не будет.
– А мы с Олавом можем к тебе приходить?
– Он ещё спрашивает! Да я из вас настоящих бойцов сделаю. Веришь? – Ник внимательно посмотрел ему в глаза.
– Верю.
– Нам нужно поговорить, – Тимур дождался Ника после тренировки.
Прочитав письма матери Ларсу, он долго думал, стоит ли кого-то ещё посвящать в детали этого дела, но, посовещавшись с Кренделем, всё-таки остановился на том, что без Нильса Таммсааре не обойтись.
Первым порывом Тимура было обратиться к Петерссону. Правда, стоило вспомнить тяжёлый взгляд капитана, как желание исчезло. Тем более объяснение было бы не из лёгких. Да и стал бы слушать его капитан? После смерти Агаты прошло несколько лет, а он даже не интересовался жизнью её сына, кроме тех моментов, которые касались служебных обязанностей.
Тимур рассказал Нику обо всех деталях, связанных с Э. С., с которыми он сталкивался в своих расследованиях, про капитана, про двойника Тартаскони, про письмо Агаты. Он старался не сбиваться, а чётко придерживаться хронологии событий. Ник слушал не перебивая, и с каждой минутой его лицо становилось всё мрачнее.
– Ты хочешь сказать, что похищение Ноэль тоже организовал Эдвард Спрут? – спросил он.
– Да, я думаю, контрабандист, который должен был доставить принцессу в Бесконечный лес, действовал по его распоряжению, – размышлял вслух Тимур. – Тогда это объясняет, зачем рядовому преступнику ребёнок королевы. Если бы он хотел выкуп, мог потребовать его в тот же день. К чему столько сложностей? Или в Амальгаме негде укрыть похищенного пленника?
– Мест предостаточно, – задумчиво произнёс Ник. – Ты даже не представляешь масштаб, – горько усмехнулся он. – Когда я искал Ноэль, побывал в таких трущобах, о существовании которых даже не подозревал. А сколько их ещё по всему городу!
– Тем более, – продолжил Тимур, – не проще было бы спрятать ребёнка в подготовленном пристанище, чем рисковать, разъезжая с ней по городу?
– Скорее всего, здесь дело не в выкупе и не в шантаже. Ноэль хотели именно убить, – тихо сказал Ник.
– А в Амальгаме этого сделать нельзя? – Тимура передёрнуло от мысли, что маленькую девочку можно лишить жизни из-за каких-то интриг.
– Дело в том, что в момент смерти тело убитой или погибшей королевской особы выбрасывает столп света, который вздымается на несколько метров и не гаснет в течение трёх дней. Поэтому убийство… – Ник запнулся, видимо, ему так же, как и Тимуру, было неприятно и страшно произносить это имя, – Ноэль оказалось бы слишком проблематичным.
– Это подтверждает и мамино письмо. Он искал «Возвращатель», а у контрабандиста в чемодане был осколок. Зачем несведущему в артефактах человеку кусок обычного камня? Я бы в жизни не обратил на него внимания, если бы не видел точно такой у Кондаковых и Новгородцева. Эдвард Спрут, видимо, считает, что с ним он сможет изменить реальность. – Тимур помолчал и добавил: – Так думал и я. Но «Возвращатель» не исполняет желания, он может поменять ход событий, но то, что должно произойти, всё равно произойдёт. – Тимур хотел сказать что-то ещё, но, поймав проницательный взгляд тренера, смутился и замолчал.
– Так, понятно, – Ник сделал вид, что ничего не заметил. – С капитаном я вопрос решу. Честно, я и сам его боюсь, – рассмеялся он. – Это не человек, а какой-то сгусток воли, правил и законов. Рядом с ним я чувствую себя провинившимся мальчишкой и лихорадочно начинаю вспоминать, где, как и что нарушил. – Тут Ник, не сдержавшись, захохотал, а вместе с ним и Тимур.
– Представляешь, каково Олаву каждый день под неусыпным оком Петерссона? А он пацан классный и друг замечательный, только стеснительный очень, – с теплом сказал Тимур.
– Теперь про Тартаскони. – Ник замолчал, лицо снова стало серьёзным. – Я тоже удивился, увидев Константина Михайловича, а когда появились ты и Лиана, был поражён. Здесь соглашусь с Кренделем – слишком много двойников и странников в одном месте, – его голос звучал напряжённо. – Сначала это сильно тревожило, но шло время, ничего не происходило, и я успокоился, – он покачал головой. – Наверное, старею,
