Миражи Амальгамы - Оксана Петровна Силаева

– Так ты не слышал? Под академией целый подземный город, никто из студентов точно не знает, сколько здесь залов. Возможно, пять или десять, а может, и двадцать, – пояснил Олав.

Через несколько пролётов они оказались в круглом помещении, напоминающем театральные подмостки со зрительным залом.

– Это следственная комната. Здесь разыгрываются представления. Один курс готовит преступление, другой расследует. Ведутся обыски, допросы, фиксируются следы. Все принимают участие, – рассказывал Олав, стараясь не отставать от Тимура.

Они спустились ещё на ярус ниже и попали в зал, похожий на стадион. На зелёном поле студенты в жёлтых и синих майках с гербом академии азартно гоняли клюшками мяч на одноколёсных велосипедах.

– Здесь у нас проходят занятия по ратболу, – с довольным видом рассматривая играющих, пояснил Кандэлаки. – Все желающие после занятия могут записаться у тренера, господина Камасаки.

– Ни за что, – буркнул Олав. – Я на ногах еле держусь.

– Вы так думаете? – преподаватель внимательно посмотрел на него. – Игра в ратбол основана на динамическом равновесии, а самый простой его пример – ходьба. Когда вы идёте, вы ведь не боитесь упасть, то есть воспринимаете движение как естественный процесс? При этом человек, между прочим, постоянно находится в неустойчивом положении и только благодаря корректирующим действиям сохраняет равновесие. Так что вы глубоко ошибаетесь, Олав, считая, что езда на моноцикле вам не подходит. В основе любого передвижения в первую очередь лежит набор рефлексов. Овладев навыками, вы начинаете действовать на автомате. В принципе, это не сложнее езды на роликах, – Кандэлаки многозначительно улыбнулся, посмотрев на Тимура.

Все студенты сразу обернулись.

– Д-да, – смутился тот. Он не ожидал, что о его прогулках знают даже в академии.

– Так что, Петерссон, не зарекайтесь, возможно, вы станете лучшим ратболистом. И я с удовольствием буду присутствовать при вашей игре.

Все дружно захохотали, но, наткнувшись на сердитый взгляд Кренделя, замолчали. Олав густо покраснел и опустил голову.

– Профессор, а что там? – один из студентов показывал наверх.

Тимур замер. Зал делился на два яруса. На самом верхнем была расположена конструкция из металлических труб, которая опоясывала пространство по периметру. Трубы извивались спиралью, переплетались, создавая ощущение хаоса. Но стоило присмотреться, как становилось очевидным, что у кажущейся беспорядочности была определённая симметрия. Под куполом на досках странной формы, похожих на скейт, скользили студенты, выписывая такие виражи, что у стоящих внизу захватывало дух. Развивая бешеную скорость, ребята перепрыгивали с трубы на трубу.

– Удивительно, правда? – рассмеялся Кандэлаки. – Любители экстрима. «Фуга» буквально переводится как «бег» или «бегство». Но в нашем случае ближе «полёт». Для занятий этим видом спорта требуется специальная доска с креплением из гибкого металла моллита, который деформируется и восстанавливается за сотые доли секунды, что позволяет носиться по треку с высочайшей скоростью. Ребята такие пируэты исполняют – сердце замирает. Фугой занимаются очень немногие, поэтому у нас их прозвали пэнами, то есть «пёрышками».

– Как Питер Пэн, – пробормотал Тимур, не отрывая взгляда от мелькающих под потолком мальчиков.

– Вот чем я точно никогда не буду заниматься, – при каждом прыжке Олав зажмуривался от страха.

– Соглашусь с вами. Думаю, во всей нашей группе вряд ли найдётся даже пара-тройка желающих. Не всякому мужчине это под силу, – вздохнул Кандэлаки, с завистью наблюдая за катающимися. – За время существования академии у нас был только один случай, когда фугой занималась девочка. Она лучшая из всех пэнов, которых мне приходилось видеть! К сожалению, Скахтлелохски сейчас в отъезде, а то вам посчастливилось бы увидеть одно из самых захватывающих представлений.

– Профессор, а…

Тимур хотел расспросить о Пэкве, как вдруг один из пэнов сорвался и полетел вниз. Кто-то не удержался и испуганно вскрикнул. Мальчик падал камнем, но в какой-то момент словно ударился обо что-то и, пружиня, подлетел вверх несколько раз.

– Там невидимая сеть, – успокоил всех Кандэлаки. – Вы же не думали, что академия позволит своим студентам получить увечья?

– А почему невидимая?

– Психологический момент – важная составляющая в занятиях фугой. Если ты не видишь страховку, то подсознательно боишься упасть и концентрируешься на сохранении равновесия сильнее, чтобы этого избежать, – пояснил профессор. – Пойдёмте дальше.

Амфитеатр представлял собой круглый зал, в центре которого располагалась овальная арена, заполненная водой. У пристроенных с двух сторон причалов качались на волнах импровизированного моря полутораметровые копии кораблей.

– Согласитесь, они прекрасны, наши каравеллы, – Кандэлаки не сдерживал восхищения.

Трёхмачтовые суда, украшенные резьбой, с развевающимися, как белые крылья, парусами завораживали грацией и хрупкостью. Всё, начиная с оснастки и заканчивая миниатюрными пушками в бойницах, было выполнено с невероятной точностью. Они были действительно прекрасны.

– Классно, правда? – засиял Олав.

Тимур кивнул, не отрывая взгляда от каравелл.

– Но зачем академии целая флотилия?

– Здесь проводятся навмахии, – объяснил Крендель.

– Нав…

– Морские бои, – вставил Олав. – Всегда мечтал поучаствовать в таком.

– Но они же игрушечные, – удивился Тимур. – Мы полезем в воду и будем их толкать, изображая сражение?

– Ошибаешься, у них есть огромное преимущество, они изготовлены известным тебе мастером Джианю Гао и его любимой ученицей Лилинг Минчжу.

– Тогда нужно быть готовыми к какому-то подвоху: если игрушки одного гения непредсказуемы, то от двоих даже боюсь предположить, чего можно ожидать, – покачал головой Тимур. – Теперь объясните мне, что это за навмахия.

– Игра, имитирующая морской бой. Её позаимствовали у древних римлян, – терпеливо пояснил Крендель. – При разработке подземных ярусов академия наткнулась на озеро. Тогда и было решено использовать его для проведения таких сражений, а каравеллы для них заказали у Джианю и Лилинг.

– Ты хочешь сказать, они управляемые? – теперь Тимур уже с интересом рассматривал каравеллы.

– Да! Игроков делят на две команды. Каждому выдаётся капитанский жезл такого же цвета, как его корабль, с колёсиками – с их помощью можно изменять направление движения судна. Затем избирается адмирал, командующий всем боем. Мы будем участвовать в настоящем сражении! – В предвкушении развлечения у Олава загорелись глаза. – Папа рассказывал, как они устраивали баталии всем курсом!

– Пушки тоже стреляют? – Тимур подошёл ближе.

– Да, краской, обычной краской. Такая отметина означает, что в корабле пробоина. Если она не опасна, остаёшься в игре, а если серьёзна, считается, что судно пошло ко дну, – объяснил Крендель.

– Классно, правда? – продолжал восхищаться Олав. – Представляешь, мы станем участниками навмахии. Будем управлять настоящим кораблём!

– Зачем полицейским морские сражения? – поинтересовался Тимур, не разделяя бурной радости друга. – Какое отношение это имеет к криминалистике и преступлениям?

– Не догадался? Вы должны научиться слаженно работать в команде, – серьёзно ответил Крендель.

– Мне всегда казалось, что для этого нужно другое – умение ладить с людьми.

Тем временем профессор Кандэлаки начал выдавать студентам жезлы капитанов. Тимуру досталась чёрная каравелла «Спящий лев», Олаву – сиреневая под названием «Ингерманланд»[15].

– Основная задача сегодняшнего