Страна, которой нет - Kriptilia
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юношу, наверное, взяли на службу в качестве «конспирологического компаса». Чтобы знать, в каких случаях обычный человек с параноидальными наклонностями начинает тут же строить теории заговора. Впрочем, здесь и для куда более сдержанных людей – отличная почва, чтобы подобные настроения процвели как пустыня весной. Потому что – Вальтер вспомнил короткую речь контрразведчика о новом направлении в искусстве – на Востоке вообще и в Дубае конкретно в самом деле постоянно устраивают такие провокации. То мы, то они, то ещё кто-нибудь. А потом подвох наткнётся на подвох и всё начинает взрываться. Вот и сигнал от Старого Друга – «продолжать ли работу над проектом?». Видимо, коммуникатор Бреннера заблокирован, так он теперь сюда ломится. Надо прикинуть.
Интересно, подумал Вальтер, а что бы я сказал на месте Штааля? Наверное, сообщил бы, что долг призывает меня в другое место и предложил бы всем разойтись. И половина тут же подумала бы – «поехал прятать концы в воду». А он об искусстве… И все в итоге думают то же самое… Кажется, и юноша из свиты Штааля что-то такое подумал… Как его вообще с таким лицом держат в этой службе? Не лицо, а бегущая строка с крупными буквами. И манера всех вокруг подозревать в заговорах. Своих – в благодетельных, всех остальных – в губительных. Впрочем, насчёт Штааля, учитывая его репутацию, наверняка подумал не только юноша. Вообще, в этом зале, похоже, все думают либо на Штааля, либо на Бреннера. Вот на Акбар Хана никто не думает, хотя, по уму, его бы и подозревать в первую очередь. Но очень уж напуган. Не напоказ, а натурально, до потери лица. В самом деле, как же теперь с ним Ажаху быть?..
А те, у кого фантазия побогаче, небось, валят на Бреннера и Штааля одновременно. Либо коварный атлантист вовлёк в свои заговоры скандально известного контрразведчика, либо не менее коварный тип из контрразведки как-то подцепил скандально известного генерала на крючок. Если бы было время и не такая острая ситуация, можно было бы даже подкинуть кому-нибудь такую версию, а потом посмотреть, какие следы в здешней политике она оставит. В нынешней ситуации так лучше не делать. Как пишут на дверях складов с взрывчаткой: «У некурящих жизнь дольше».
А что творится сейчас среди приближённых Тахира, лучше даже не представлять. Вот же я завис! Генерал-то не зря с места сорвался. Он наверняка как раз будет выяснять прежде всего, кто из них на что способен и кого можно привлечь к дальнейшим нашим действиям. Раз не сообщил, что всё отменяется, значит, ничего не отменяется.
Ну, вот и всё, расходятся. Тут уже следить не за чем. Вальтер встал и двинулся по коридору, по-прежнему уставившись в экран и лишь механически фиксируя мелькавших вокруг людей. Ага, наш Старый Друг сигналит опять. На редкость выдержанный человек, ровно пять минут выждал. И тут уже что-то отвечать надо. А то ляжет на дно со всей группой и растворится в иле… А он нам ещё пригодится.
«Продолжайте работу над проектом. О порядке оплаты Вы будете извещены дополнительно».
Неизвестный по кличке «Рашид», международный террорист
Рашид ехал в метро, когда в правом нижнем углу планшетки замигал значок срочного сообщения. И тут же ещё несколько человек в вагоне переменились лицом – кто слегка, а кто здорово. Война, что ли, началась?
Проклятье, очень может быть. Несколько минут назад был убит президент Восточнопакистанской республики. Взрыв, судя по кадрам, был такой, что машина взлетела до третьего этажа. Охранники, шофёр, сопровождающие… Центр города, наверняка будет много убитых и раненых. Кто-то, не слишком ценящий чужие… да, может быть, и свои жизни.
Но для нас главное сейчас другое. В каких бы плохих отношениях Туран с республикой не находился, убийство в центре столицы – плевок в лицо и властям, и всем здешним спецслужбам. И потому сейчас по всей стране вернувшиеся со смены и залёгшие спать оперативники вскакивают от звонка коммуникатора; те, кто находится на дежурстве, уже вызывают одного за другим своих информаторов; аналитики тралят данные по сходным терактам и нелегальной перевозке взрывчатых веществ; поднятые по тревоге спецназовцы натягивают бронекомбинезоны…
Ну и чутьё у Ажаха. Едва конференция началась, как он объявил карантин. И потому риск провала кого-нибудь из членов группы у нас намного ниже, чем если бы пришлось реагировать сейчас. Только очень плохо, что этот генерал знает, что мы здесь. Даже с учётом карантина – плохо. Есть, конечно, надежда, что об этом осведомлены только он и его люди, и ни с кем посторонним не поделились. Но даже в этом случае ему наверняка захочется выяснить, не Ажах ли дотянулся, наконец, до старого недруга. Слова он в качестве доказательств не примет.
Ага, и на платформе уже усиленный наряд полиции, да ещё несколько человек труднозапоминающейся внешности в гражданском внимательно вглядываются в проходящих - а что пропустят люди, то запомнят камеры. Нам-то что, мы просто спешим на работу, нам этот убитый президент не брат и не друг… Но вот проверяться дорогой придётся гораздо серьёзнее. И так, чтобы на это не обратил кто-нибудь внимание. Впрочем, контрольные точки, которые хвост за нами незамеченным не пройдёт, поблизости, к счастью, есть.
Амар Хамади, следователь
Если в большой семье отец попросит старшего сына принести гостю холодной воды, то старший сын поймает брата помладше, тот – сестренку… и так до самого младшего ребенка, который уже на ногах стоит. В армии – все то же самое. Если господин Штааль поручает старшему инспектору Ильхану собрать для аналитического отдела полную «сырую» картину покушения, то старший инспектор немедленно привлекает – а попросту говоря перепоручает эту задачку «младшему» в отделе. Амару Хамади, уважаемому специалисту по терроризму и контртерроризму, а кому же еще, спрашивается?
Впрочем, непосредственное начальство тоже не сидело без дела, пока младший работал – неповоротливый пожилой турок оказался гением сетевой административной войны
