Страна, которой нет - Kriptilia
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чья вилла, Амар добавлять не стал. Предположил, что это будет излишней информацией. Шеф сидел за столом, не касаясь лопатками спинки кресла, и глаза у него были… нехорошие. Попросту – больные, как у простуженного.
- С учетом того, что "Вуц Индастриз" уже полгода пытается вкупиться в восточнопакистанскую сталелитейную, - сказал Штааль, - и крайней несговорчивости Тахира - это все никак не назовешь отсутствием драматического эффекта.
- Мы занимаемся этим делом? - осторожно спросил Амар.
Шеф закрыл глаза и кивнул.
- Если вы хотите спросить, почему мы, то официальная версия проста: мы свежий глаз и у нас нет интересов в регионе.
- А на самом деле? – ну как можно не спросить, если тебя прямо-таки приглашают поинтересоваться неофициальной версией?
- А что на самом деле, я не знаю. Пока. Для жайша это шанс обставить всех соседей - и армию, и милис, и аль-Амн, и мухабарат наш вездесущий, и, что самое важное, службу Вождя. А мы... у отдела есть определенная репутация. И в отношении качества работы, и в отношении умения падать на четыре лапы. Я бы счел это первой причиной, если бы не то, что, судя по всему, приказ мне присутствовать на конференции, а всем остальным - отсутствовать, исходил от Вождя лично.
- Для драматического эффекта? - Хамади вдруг вспомнил вчерашний детский восторг Фарида по поводу того "как все смотрели на Шефа, просто кино, вторая серия!"
- Вполне возможно. У него весьма развито чувство юмора, вы с ним, надеюсь, еще столкнетесь.
- Надеюсь и в тот момент пребывать под вашим покровительством, Валентин-бей.
Шеф открыл глаза - менее больными они за это время не стали - и посмотрел на Амара с, видимо, легким одобрением.
- Да, примерно вот так. Правильная интонация - треть успеха. Две трети, в вашем случае - работа. Мне очень не нравится, что наш роботехник, будем называть его N, выдавал себя за пакистанца.
- Почему выдавал?
- А. Простите, вы правы. Выбрал себе легенду пакистанца.
Амар извлек из нагрудного кармана полоску пластыря «от головы». Штааль вежливо повел рукой. Амар достал из кармана штанов фольгированную упаковку быстрорастворимого анальгетика и со стуком поставил ее на стол перед Шефом. Шеф в ответ с аналогичным стуком поставил короткий – полупустой – ядовито-желтый столбик средства, памятного Амару по послеоперационным дням.
- Сдаюсь.
- То-то, - с малопонятной гордостью изрекло начальство и закинуло за щеку сразу две плоских таблетки.
- А с алкоголем вы их мешать не пробовали? - поинтересовался Амар.
- Взаимонейтрализуются.
Везет же людям.
На селекторе что-то блеснуло и звякнуло, Штааль нажал кнопку:
- Вот и Имран.
Возникший на пороге долговязый уйгур обычно напоминал бутылку с уксусом, а теперь – с серной кислотой. Безводной, не иначе.
- Прежде всего, - сказал он. – Эта малолетняя дрянь сдернула во втором перерыве и до сих пор не проявилась. Все номера отключены. Я звонил домой - там сказали, что его не было с утра.
Амар подумал и решил, что тащить таблетку у начальства, даже если емкость демонстративно оставили на столе, нехорошо и некрасиво. Да и надобности все же пока нет.
Если бы не сводка по предполагаемому подрывнику, Тарару, первой версией было бы, что после убийства малолетняя... Шестнадцатый окончательно впал в паранойю и ринулся следить за Бреннером, если не что похуже. А вот несомненная, та или иная, связь убийцы с «Вуцем» представляла все в совершенно ином свете.
Имран ознакомился со страничкой результатов по исполнителю, скривил губы, отчеркнул на проекции «Вуц» и виллу семейства аль-Сольх.
- Ну все, все они такие. Сколько ни корми, все равно семейные игры дороже. И нет, чтоб просто предупредить?..
- Возражаю, - неожиданно резко сказал Амар. – Парень, кажется, совсем не при делах. Он вчера меня расспрашивал, кто такой Бреннер, и такую поэму сочинил о том, что Бреннер якобы приехал по душу Акбар Хана…
- Вы знаете, что устроил Акбар Хан? – перебил уйгур.
- В общих чертах, - пожал плечами Штааль, - так что с начала, если можно.
- Он полчаса выступал. Сказал, что это покушение на него и его репутацию, обвинил в нем всех вокруг, включая нас, потребовал гарантий безопасности для себя от всех, а особенно от нас. Заявил, что если ему не обеспечат эту безопасность, он ни за что не ручается.
- И потребовал посадить его в бронированную камеру. - сказал под нос шеф.
- Кстати да. И это тоже.
- А это мысль, - сказал Хамади. – Нет, не камера. А Акбар Хан. Встает, конечно, вопрос, зачем ему рыть под «Вуц». С другой стороны, зачем ему убирать Тахира? И, в конце концов, Акбар Хан и «зачем» понятия несовместимые, потому что это Акбар Хан.
- Это не мысль. Это направление работы. Во всех смыслах. Если его и правда в ближайшие несколько дней не убьют.
- Кто, «Вуц»? Или Бреннер, как и нафантазировал вчера Фарид? Я, кстати, ему вчера на пальцах объяснил, что Акбар Хан – не мишень, и вообще он политический труп, а вот от убийства Тахира бед не оберешься, и вот, пожалуйста. Хорошенькое совпадение.
- Если совпадение, - опять скривился Имран.
- Да нет, конечно! Парень вчера послушал меня, погулял со мной до часу и прямо на такси помчался перезаряжать робота!
Штааль едва слышно кашлянул. Спорщики заткнулись.
- Младший инспектор Хамади, я вам признателен за качественную сводку и соображения. Инспектор Максум, спасибо за своевременную информацию.
Прозвучало как оплеуха. Наверное, потому что так и подразумевалось.
- Имран, - добавил шеф после паузы. - отдохните немного и начинайте его искать. Если вам потребуются люди или ресурсы, требуйте. Но требуйте тихо. Амар... вы можете быть свободны и работать по расписанию, но будьте готовы к тому, что вас могут в любой момент привлечь для консультаций.
- Спасибо, Валентин-бей, - искренне обрадовался Амар. И не менее искренне обиделся на то, что на него не повесили это скверное, тухлое и бесперспективное дело.
Сонер Усмани, несовершеннолетний
Все счастливые семьи счастливы одинаково. Так говорит Ширин, когда в доме что-нибудь происходит. И каждый раз Сонер забывает спросить или посмотреть, откуда
