Альфа - сверхсекретный отряд КГБ - Михаил Болтунов

Из секретного отчета группы "А".

"После принятия инстанциями решения о проведении операции в ночь с 12-го на 13 января, был произведен боевой расчет сил и средств сотрудников группы "А", им в оперативное подчинение передавались силы 234-го полка 76-й Псковской воздушно-десантной дивизии МО СССР и сотрудники ОМОНа МВД Литвы.

В 23 часа 00 мин. подполкоиником Головатовым М. В. проведен инструктаж с сотрудниками группы "А" по расстановке сил и средств, взаимодействию с военнослужащими СА и МВД Литвы, по организации и поддержке связи. Было обращено внимание на неприменение стрелкового оружия и определен порядок использования спецсредств, о недопущении жертв со стороны населения".

...По замыслу руководства танки должны были расчистить путь для движения колонн, подразделения МВД и ВДВ - оттеснить от объектов людей и обеспечить коридор для "Альфы". Ничего подобного не случилось. Танки и десантники опоздали на 40 минут.

Теперь представьте себе состояние человека, будь он трижды супермен, оказавшегося перед лицом многотысячной, разъяренной толпы. Примерно то же чувствовали 25 бойцов группы, когда покинули машины у телецентра.

Евгений ЧУДЕСНОЕ:

- Едем ночью, кругом полно народу, а возле телецентра - огромная толпа, тысяч пять-шесть. Смотрю, проскакиваем мимо. Ну, думаю, слава Богу, дали "отбой". Нашелся-таки умный мужик, глянул, сколько людей, и решил не рисковать.

Оказывается, нет. Развернулись и опять к телецентру. На первой машине ехал Олег Тонков из моего отделения. Вижу, они выскакивают, имитационную гранату бросают - и вперед. До сих пор не могу представить, как мы туда проскочили.

Михаил МАКСИМОВ:

- Перед нами ехали две машины, то ли с ОМОНом, то ли с военными. "Просвистели" вперед метров на триста и замерли, стоят. Вот вам и коридор, и прикрытие. Но делать нечего - бросились к телецентру, начали пробиваться. Били нас крепко, мы тоже отмахивались прикладами. Останавливаться нельзя: разорвут в клочки.

Как ни старались идти вместе, растащили по одному. Перед зданием высокий парапет, хорошо освещенный. Вот тут, когда мы оказались на свету, в нас начали стрелять. Смотрели потом, парапет в пулевых выбоинах. И место, откуда саюдисты стреляли, нашли - нагар остался на раме окна.

Из секретного отчета группы "А". "Оперативная обстановка характеризовалась следующим образом. Вокруг объектов несли круглосуточное дежурство толпы людей (в ночь на 13.01.91 г. доходившие до 5-6 тысяч человек), агрессивно настроенных и возбужденных постоянными заявлениями представителей "Саюдиса", дороги были блокированы грузовиками, автобусами и легковыми автомобилями. Здания теле- и радиоцентра, телевышки оказались подготовленными на случай попытки их захвата, усилена охрана милиционерами города и сотрудниками службы безопасности "Скучиса", имеющими пистолеты и автоматическое оружие. В большом количестве были подготовлены камни, дубинки, "заточки", бутылки с бензином, приведены в готовность противопожарные системы и брандспойты. Не исключено, что имели оружие и лица, окружавшие объекты".

Из такого оружия и был убит лейтенант Виктор Шатских. Пуля вошла в спину снизу вверх, пробив бронежилет. Выстрел сделали с короткого расстояния, видимо, в тот момент, когда боец "Альфы" попал в полосу света, вскочив на парапет. Он еще пробежал коридором первого этажа метров шестьдесят и у самой лестницы сказал Чудеснову: "Евгений Николаевич, что-то у меня спину печет"...

Начальник отделения приказал его перевязать, а сам бросился на второй этаж. Чудеснов даже не мог представить, что у Шатского огнестрельная рана, думал, пикой кольнули, ножом порезали. Когда проделывали коридор, он сам видел у людей отточенные металлические пики на древках знамен.

Не успев подняться на этаж, услышал, что снизу звали. Спустился, Шатского раздели, в спине страшная рана. Жизнь уже едва теплилась в могучем теле лейтенанта.

Семье Виктора предстояло пережить не только утрату родного человека, но и ложь, грязную клевету, дикие вымыслы, связанные с его смертью. От него, в первые дни после гибели откажется Комитет госбезопасности, тот, в котором отец его, полковник, работал четверть века, а мать - двадцать два года. В газетах напишут: о десантнике Викторе Шитновиче, офицере внутренних войск Владимире Шацком, командире взвода Псковской дивизии ВДВ Викторе Шатских. И только через неделю КГБ признается: наш был лейтенант.

То, что станется с именем сотрудника "Альфы" Виктора Шатских уже потом, после похорон, чудовищно. Иначе не назовешь.

Вот лишь одна цитата из публикации санкт-петербургского историка Игоря Бунича "Кейс Президента":

"...Шеф КГБ Крючков принимает решение послать в Вильнюс спецкоманду "Альфа" - по сути, отряд профессиональных убийц.

11 января группа "Альфа", переодетая в форму внутренних войск, прибыла на военный аэродром под Вильнюсом. Карпухин объявил задачу: необходимо захватить телецентр, а затем и здание парламента. Генерал-полковник Кузьмин согласился только "содействовать", а затем взять "объекты" под охрану...

"Ладно, содействуйте. Обойдемся без вас", - решает Карпухин и предупреждает своих людей, что здания телецентра и парламента оцеплены вооруженными боевиками "Саюдиса". Предполагается "бакинский вариант". Карпухин не видит на лицах вымуштрованных исполнителей особого восторга. Мало того, происходит неслыханное - лейтенант Шатских решительно отказывается принимать участие в акции, связанной с убийством людей. Такого еще не бывало за всю историю существования группы "Альфа", хотя инструкции предусматривали эту возможность: единственным выходом из подобной ситуации был расстрел ослушника на месте. Выполнив инструкцию, Карпухин в душе остался даже доволен - труп лейтенанта Шатских было решено подкинуть к зданию телецентра в качестве доказательства существования вооруженных боевиков".

Эти строки я перечитал десятки раз, отнес газету в "Альфу", показал многим из той группы, что выезжала в Вильнюс. Смелые, мужественные люди, не раз шедшие под пули террористов, прикрывавшие собой заложников, мастера спорта, борцы и боксеры, побеждавшие на ковре и в жизни, были бессильны перед ложью. Они растерянно листали газету со статьей Бунича и не верили своим глазам.

Что касается отряда "профессиональных убийц", то прочитавшие эту книгу, думаю, по достоинству оценят заявления лжеисторика.

Если же говорить о Карпухине, темперамент которого ярко живописует автор, то Виктор Федорович вообще не был в Вильнюсе. Это подтверждено документами КГБ, приказами начальника группы "А", которые он подписывал в Москве с 7-го по 14 января, пока 67 сотрудников находились в Прибалтике, да и оставшиеся в центре бойцы видели всю неделю своего командира на службе. Свидетелей десятки.

Но ни свидетели, ни истинные свидетельства Буничу не были нужны, как, впрочем, и сама истина. Ведь если уж и создавать портрет "убийц-профи", то кто же ими должен командовать? Знамо дело, страшный кровожадный убийца, который "расстрелял на месте" одного из самых близких ему людей - сына своего друга. Давнего друга, еще с лейтенантских времен, с тех пор, когда они вместе, молодыми офицерами, служили в пограничном училище. Потом Карпухин ушел в "Альфу", а Виктор Алексеевич Шатских остался в училище, был курсовым офицером, закончил академию, перешел на кафедру общевойсковых дисциплин, преподавал тактику.

Служили они в разных местах, но по-прежнему крепко дружили. Карпухины часто бывали гостями Шатских. Тут-то впервые, сидя на коленях у "дяди Вити", и услышал Виктор это загадочное слово "Альфа". И про самолеты услышал, которые они освобождали и про друзей "дяди Вити", снайперов, каратистов, вообще настоящих мужчин.

Теперь уже не трудно догадаться о юношеской мечте Виктора: "Альфа" стала звездой его судьбы, все в жизни было подчинено одному - попасть в группу. А попав, Виктор стремился стать настоящим бойцом.

Выезжая на операции, "старички" всегда придерживали горячую молодежь. Так и Шатских: раз оставили "на хозяйстве", другой. На третий он сам пришел к Карпухину: "Виктор Федорович! Хочу работать. Если папа и мама дали ценное указание - меня беречь, то так не пойдет".

Пришлось включить его в боевой расчет.

Е. ЧУДЕСНОВ, командир отделения, говорите В. Шатских: - Он немного прослужил в моем подразделении, но мы с ним побывали уже в Ереване. Там частые боевые тревоги, засады. Виктор вместе с нами ходил на захват матерого главаря крупной банды и не дрогнул. Приказы, команды всегда выполнял четко.

Конечно, на первые задания молодежь шла с "круглыми глазами", многие волновались. Так ведь мы на пулю шли, все объяснимо.

Он рвался в дело. Как-то сказал мне: "Мы, конечно, многого не умеем, но так и не научимся, если постоянно тормозить нас будете".

В Вильнюсе жили на призывном пункте. Помню, днем, накануне штурма, в баскетбол играли. Оказывается, Виктор здорово играл. Его все пытались отодвинуть, но наше третье отделение выиграло. А вечером поступила команда: срочно прибыть в Северный городок. Приехали, подогнали бронежилеты, каски, рации проверили. Произвели боевой расчет: кто куда идет, какую дверь открывает. Задача была: войти, отключить аппаратуру и сдать все под охрану десантникам.