Дух Зверя. Книга первая. Путь Змея - Анна Кладова

был единственным ребенком в семье, к тому ж не чурался не по годам разумной девки, так что партия составилась весьма выгодная для обеих сторон. Но школу следовало окончить и получить навык, тем более, что Олга оказалась весьма прилежной и одаренной в области знахарства ученицей.

Если бы не страшная эпидемия, быть бы ей сейчас опытной наставницей или лекарем при княжеском дворе… или женой богатого купеческого сына.

Храм и закрытая школа при нем были местом, завораживающим детское воображение. Огромная каменная домина с узкими прорезями окон и бесконечными галереями, коридорами, оранжереями символизировала собой лабиринт страшных тайн, эмблемой которых являлась жутковатая драконоподобная змея с человеческим лицом. Наставники еще в первый год обучения разъяснили студентам символику ордена Святого Змея.

По легенде, говорили они, орден был основан великим духом Змея, врачевателем, равного которому не было на земле, да и вряд ли будет. Он был столь почитаем за свои благодеяния, что люди стали поклоняться ему, как высшему среди созданий Творца. Эмблема ордена включала изображение созидающей ипостаси великого духа. Но была и иная — разрушающая. Преисполненные завистью и жаждой власти прочие духи решили отомстить Змею, сгубив его детей. Обманом проникнув в Дом, они уничтожили семью Великого, пользуясь его отсутствием. Несмотря на то, что многие сыновья Змея были сильнейшими воинами среди людей, любой из них мог мало что противопоставить боевому искусству духов. Узнав о происшедшем, Змей был ослеплен такой жгучей яростью, что рассудок его помрачился, и он, впав в дикое неистовство, предстал в образе Черного Дракона и, преисполнившись огромной силы, заточил духов в тела своих мертвых детей, а прочих лишил материальности. Так появились первые “духи зверей”, в народе называемые йоками. Полулюди, полуживотные — холодные и страшные, как сама смерть, порожденные смертью же, бессердечные и кровожадные, лучшие наемники, раса убийц, забывших, что такое боль.

Олга подскочила от внезапно осенившей ее догадки. Творец всемогущий, какая же я дура, что раньше не догадалась! Кровь пульсировала в висках с такой силой, что, казалось, голова сейчас лопнет от возбуждения. Она поняла, кем являлся ее мнимый спаситель. И еще Олга с ужасом осознала, каким образом нелюдь излечил ее.

Он сделал из меня проклятое чудовище, подобное себе! Я — дух!

Глава третья.

Змея

— Вставай! — нелюдь ткнул концом деревянного меча между ребер, метя в свежую рану. Олга сжалась в комок от боли на мокрой земле, притворившись, что не слышит.

— Вставай, я кому сказал!

Он что, считает грязные пятки действеннее окровавленной деревяшки?! Олгу в очередной раз скрутило от тычка ногой в живот.

— Собираешься здесь валяться до утра?

“Да пошел ты!” — мысленно зашипела она, уткнувшись лицом в набухшую от воды глину. Вслух обращать подобные речи к Учителю Олга зареклась после первого месяца уроков, как нелюдь называл эти каждодневные пытки.

Несколько секунд был слышен лишь звук шлепающих по лужам капель, потом к ним добавился легкий удаляющийся шелест, скрипнула дверь и Олга наконец-то позволила себе глубоко вздохнуть. Больно, но необходимо. Она с трудом перевернулась на спину, подставив разбитое лицо ледяным струям дождя. За болью она не ощущала холода — тело ее превратилось в одну большую рану, жутко саднило и жгло, как кусок мяса на жаровне. Ей даже почудилось, что журчание потоков воды — это скворчащий на горячем чугуне шмат прогоревшего свиного сала. Олга хотела есть. Но до избы еще надо дойти, а это она вряд ли сможет сделать с вывихом лодыжки на правой, и сломанной костью на левой ноге.

* * *

Вересень3 в этом году выдался дождливым и ко всем бедам еще и холодный. Нелюдь говорил, что ночной холод — хорошее стрекало для того, кто хочет восстановиться быстрее, чем замерзнуть. А еще он говорил множество умных, по его мнению, вещей. Например, что постоянные дожди, что превращают глину в жидкую грязь, и камни — в скользкий лед, намного повышают плодотворность занятий. Так Ученица, как нелюдь называл девушку, быстрее научится двигаться с оружием в сложных условиях. То, что Олга постоянно падала и ломала ноги-руки, совершенно не смущало Учителя, а иногда даже приводило в ярость. За любую мелкую провинность во время уроков она получала такие затрещины, по сравнению с которыми удар конского копыта показался бы дружественным тычком в бок. Но до этого Учителю не было дела. Проклятый дух, скорее всего, не чувствовал ни боли, ни холода.

Учитель был просто нечеловечески жесток, если не принимать во внимание то, что он действительно не был человеком. А был он Лисом — хитрым, проворным, мерзким зубоскалом, дрянным вонючим йоком, сильным, как дюжина наемников, и в полном совершенстве владеющим всеми боевыми искусствами и видами оружия.

Олга ненавидела Лиса.

Откуда она знала имя своего личного тирана, Олга не могла понять, сколько ни билась над этой тайной. Но уверенность в истинности своих догадок была непоколебима. То, что этот ублюдок являлся Лисом, для Олги было неоспоримо. Эта мысль озарила ее через два дня после того, как она начала самостоятельно передвигаться, то есть во время первого же урока. Только почему он черный, а не рыжий, как положено нормальным лисам? Да о какой нормальности могла быть речь! Ею от Лиса даже не пахло, запах он имел один единственный — свежей крови.

Начать хотя бы с того, что среди духов никогда не было женщин. “Сыны смерти” — как они сами себя величали — искусственно сотворенная и искусственно же воссоздаваемая при помощи определенных ритуалов раса “не-людей”. По неизвестным причинам йоки не брали в свои кланы людей женского пола. Конечно, Олга теперь была бесплодна, но женственности от нее не убавилось. Она была, есть и будет женщиной. Первое нарушение правил — Лис сделал духом женщину.

Возможно также, что природа Лиса была сложнее, нежели у других духов. Ведь очевидцы утверждали, что йоки — бесчувственные истуканы. Их невозможно разозлить словесными оскорблениями. Об этом рассказывали еще в школе. Правило гласило: не подходи к йоку близко, не нарушай границ, не касайся его, если не хочешь познакомиться с его мечом. Поговаривали, что во время ритуала перерождения человек теряет душу, остается лишь пустое сознание и холодный разум; что зверь, живущий внутри, самолично пожирает душу — источник огромной силы, и для того, чтобы жить дальше, йоку приходится кормить его, убивая невинных младенцев, да непорочных дев. На Олгину душу пока никто не покушался, кроме благословенного Учителя, будь он трижды проклят. Так что домыслы на ее примере можно было опровергнуть.