Пенсионное законодательство России в советский период (октябрь 1917 г. – 1928 г.). Монография - Ирина Сивакова

В связи с этим в категории военнослужащих как субъектов пенсионного обеспечения на долгое время выделяются две группы – военнослужащие так называемой старой (дореволюционной) армии, куда входили участники Первой мировой войны («германской» или «империалистической», как ее тогда называли), и красноармейцы, т. е. военнослужащие новой советской армии[75]. При этом первую из указанных групп было бы корректнее толковать ограничительно, относя сюда исключительно военнослужащих низших чинов[76]. Только для этой категории, социально близкой пролетариату, сохранялось прежнее пенсионное обеспечение. Такой вывод однозначно следует из проводимой в этой время политики советского правительства по ликвидации офицерских званий армии и флота[77]. В постановлении СНК «О выдаче процентных добавок к пенсиям военно-увечных» от 15 (28) декабря 1917 г.[78] прямо указывалось, что увечные офицеры имеют право на пенсию, установленную настоящим декретом для солдат.

Гражданским служащим, состоявшим из лиц, занятых умственным трудом, интеллигенции, отводилось промежуточное положение в складывающейся социальной системе общества. Опору новой советской власти составляли мелкие служащие, «вышедшие из гущи народа и обслуживавшие в большинстве своем его интересы и потребности»[79]. Особое место среди них занимали работники образования, на которых возлагалась «грандиозная задача перестроить всю систему народного просвещения так, чтобы в кратчайшие сроки поднять народную культуру и образование на высшую ступень»[80]. Меры поддержки учителей, в том числе и посредством льготного пенсионного обеспечения, становятся значимой частью внутренней государственной политики. Так, в обращении народного комиссара по просвещению от 29 октября (11 ноября) 1917 г. говорилось: «первейшей задачей своей Комиссия считает улучшение положения учителей и прежде всего самых обездоленных и едва ли не самых важных работников культурного дела – народных учителей начальных школ»[81].

Крестьянское население заняло последнее место в иерархии субъектов советского пенсионного обеспечения, при том что на момент Октябрьской революции Россия была преимущественно аграрной страной: около 77 % всего населения страны составляли земледельцы[82]. Провозглашая диктатуру пролетариата, большевики сознавали, что только в союзе с крестьянством можно было рассчитывать на победу в политической борьбе: «чтобы восстание было успешно, надо, чтобы оно было сознательное и подготовленное, надо, чтобы оно охватило всю Россию и в союзе с городскими рабочими»[83].

В первые годы советской власти крестьянское население было представлено тремя категориями: 1) крестьянин-бедняк, имевший небольшой участок земли, мелкий сельскохозяйственный инвентарь, корову, не всегда – лошадь, не применявший наемной рабочей силы, напротив, вынужденный зачастую сам наниматься в зажиточные хозяйства; 2) крестьянин-середняк, владевший небольшими участками земли, которые все же могли обеспечить как содержание семьи и хозяйства, так и получение определенного излишка, а следовательно, иногда прибегать к найму рабочей силы; 3) крестьянин-кулак, представитель так называемого эксплуататорского класса, предприниматель-земледелец, имеющий в найме многих работников[84].

Вопрос о введении пенсионного обеспечения крестьянства не рассматривался в дореволюционных политических программах большевиков. Однако проблема необходимости введения мер социальной поддержки нетрудоспособных крестьян-бедняков неизбежно встала при решении одного из важнейших политических вопросов – о форме собственности на землю – в пользу национализации. Беднейшие крестьяне, живущие только за счет собственного труда, не прибегавшие к использованию наемников, социально были близки пролетариату и в случае утраты возможности трудиться на участке, не имея права собственности на эту землю, обрекались на голод. Однако вопрос о введении пенсионного обеспечения крестьянства так и не был до конца решен в рассматриваемый период. По сути, кроме декларативных заявлений о введении пенсионного обеспечения для крестьян никаких конкретных действий по этому вопросу не принималось, гарантированное же государственное пенсионное обеспечение крестьянства было введено почти полвека спустя[85].

Таким образом, с первых же дней установления советской власти наблюдается ярко выраженный классовый подход к регулированию пенсионного обеспечения: пенсии трудящихся и близких к ним социальных групп (светских учителей, низших военных чинов армии), назначенные еще до революции, сохраняются и растут, пенсии бывших чиновников дореволюционной России уменьшаются и постепенно сходят на нет. Эта мысль выражается в следующей публикации: «Прежде было так: генерал и чиновник получали пенсии, а рабочий и солдат ходили побираться. Этого больше не должно быть и не будет, как нет теперь генералов, а есть только одни солдаты, какую бы должность они не занимали, так и пенсии уравниваются для всех одинаково»[86].

В первый год советской власти сохраняются формы пенсионного обеспечения, действовавшие до революции: 1) социальное страхование; 2) государственное обеспечение; 3) общественная взаимопомощь. Но действуют они уже применительно к новому, классовому пониманию сущности права и государства («все надо подвергнуть решительному пересмотру: «государство», «право», «этика» – все те понятия, которые служат нам руководящими началами деятельности, должны быть очищены и отброшены»[87]).

Параллельно со сменой приоритетов в круге субъектов пенсионного обеспечения происходит и вытеснение с первого плана государственного пенсионного обеспечения, которое применялось к служащим дореволюционной России, в пользу социального страхования рабочих.

Под социальным страхованием в данном случае понимается форма осуществления социального обеспечения, т. е. применительно к пенсионному обеспечению – форма реализации субъективных прав и обязанностей субъектов пенсионных правоотношений. Доктор Н. А. Вигдорчик выделял три возможных вида социального страхования в зависимости от способа их организации: добровольное, которое осуществляется за счет самих застрахованных, факультативное (добровольно-принудительное), бремя обеспечения которого возлагается как на нанимателей, так и на застрахованных, и обязательное, т. е. реализуемое исключительно за счет нанимателей, где наиболее широко и непосредственно выражается участие государства[88]. Обращаясь к современности, легко можно увидеть, что новая концепция долгосрочного развития пенсионной системы Российской Федерации, которая была разработана Министерством труда и социальной защиты населения в 2013 году, базируется именно на этих трех видах социального страхования: 1) трудовая пенсия (государственная пенсия) в рамках государственной (публичной) системы обязательного пенсионного страхования, формируемая за счет страховых взносов и межбюджетных трансфертов из федерального бюджета; 2) корпоративная пенсия, формируемая работодателем при возможном участии работника на основании трудового и (или) коллективного договоров либо отраслевого соглашения; 3) частная пенсия, формируемая самим работником[89].

Следует отметить, что изначально советское правительство планировало перейти в ближайшее время к единой системе государственного социального страхования для всех категорий субъектов, что, в частности, подтверждается рядом нормативно-правовых актов. Так, в декрете «Об организации Рабоче-Крестьянского Красного Флота» от 29 января (11 февраля) 1918 г.[90] говорилось, что все служащие во флоте страхуются на случай болезни, увечья, инвалидности и гибели за счет государства. В отношении трудящегося крестьянства в декрете ВЦИК «О социализации земли», опубликованном 19 (6) февраля 1918 г.[91] также указывалось, что все граждане, занятые земледелием, должны быть застрахованы за счет государства на случай смерти, старости, болезни, увечья. Однако реалии того времени не позволили претворить в жизнь столь грандиозный план, как введение всеобщего государственного пенсионного страхования, оно сохраняется только в отношении рабочих и служащих.

В рассматриваемый период наблюдается переход от действовавшего до этого факультативного вида социального страхования, когда страховые взносы отчисляли как наниматели, так и рабочие со своего заработка, к обязательному. Об окончательном оформлении в данный период системы государственного социального страхования[92] утверждать нельзя, поскольку выплата пенсионного обеспечения продолжает производиться из средств страховых касс предприятий, преобразованных в органы рабочего самоуправления, отсутствует единый фонд, аккумулирующий страховые взносы в масштабе всей страны, и нет механизма их принудительного взыскания[93]. Таким образом, под пенсионным страхованием в период становления советского государства понимается такая форма реализации субъективных прав и обязанностей субъектов пенсионного обеспечения, при которой выплата пенсий при наступлении страхового случая производится за счет обязательных страховых взносов, которые периодически отчисляются работодателями в течение всей трудовой деятельности работника и консолидируются в специально создаваемых на предприятиях страховых кассах (товариществах).