Песочница - Софи Гид

Интересно, а что она знает обо мне? Она сама захотела, чтобы встреча состоялась здесь. Знает ли, что мне пришлось отказаться от офиса год назад, и иногда приходится использовать свою берлогу с выцветшими от времени стенами в качестве конторы? Если да, тогда чем обусловлен её выбор? Хотя, какая мне разница?

Да, на потенциального клиента старенький дом производит впечатление чего-то непрезентабельного, временного. Куда бы лучше пригласить эту даму-полицейского в громадный кондиционируемый зал с солидной мебелью от «Annibale Colombo», где молоденькая фигуристая секретарша с глубоким декольте будет разливать нам чай в фарфоровые чашки от «Дезульер» и изредка прерывать нашу беседу вопросами вроде: «Звонит мсье такой-то. Что ему передать?» Я же в ответ глубокомысленно закурю…

Чёрт, я уже сутки не курю, и не потому что бросил – просто экономлю! Нет, я прекрасно понимаю, что все эти перечисленные мною атрибуты успеха ещё ничего не значат, но есть определённые человеческие штампы, и от них часто и зависит гонорар адвоката. Так почему она, работая к тому же в полиции, выбрала для этого меня? Тем более, что я всё же адвокат, а не детектив? Нет, мне иногда подкидывал подработку Бишенте Арисменди, вот он известный местный частный сыщик. Так что кое-какие навыки я от него получил, работая иногда с ним на пару.

Я что-то затянул с паузой:

– В таком случае думаю, вы выбрали подходящее место для предварительной беседы.

Молчание затянулось ещё на несколько секунд, а я ждал, пока она что-либо скажет в ответ. Нередко молчание больше располагает к признаниям, чем излишняя болтливость и желание задавать ненужные вопросы собеседнику. Кроме того, мне кажется, что ей было бы разумнее как можно скорее забыть о трагедии, вернуться к обычной жизни, ведь она так молода и не должна всю остальную долгую жизнь копаться в своей сердечной ране, хоть она и полицейский.

Да пошло всё в задницу – сколько она хочет мне заплатить? Но мой следующий вопрос более подходил к ситуации:

– Вы здесь бывали с месье Эрсаном?

– Да, он очень любил именно это место. Каждый вечер он приходил сюда перед сном, и мы прохаживались под руку или обнявшись по этой же дорожке, а потом подолгу сидели на одной из этих скамеек. Ему нравилось отсюда любоваться водной гладью залива.

– Его нашли где-то здесь?

– Вот в этом месте на парапете обнаружили пятна крови, видите? А потом… ну, видимо после убийства, которое произошло здесь, его тело упало вниз, на песок под скалой.

– Вы участвуете в расследовании?

– Нет, меня не привлекают к расследованию, потому что в комиссариате известно было о наших отношениях. Со мной делятся информацией коллеги. Дело расследует сам комиссар, но кое-какие детали, неофициально… Я уверена, что полицейское расследование может зайти в тупик, и потому решила обратиться к вам. Государственный аппарат бывает небезупречным в работе, а неофициальное расследование иногда может дать даже лучший результат – вас никакое начальство не сможет обвинить в предвзятости или в том, что вы допустили процессуальную ошибку. Кому, как не вам об этом знать лучше? – напряжённое выражение её лица внезапно сменилось приветливостью и даже подобием лукавой улыбки, растворившей в себе даже её чёткий и холодный голос. До этого она смотрела на воду залива, а теперь повернулась ко мне. – Тем более, я знаю, что вы в хороших отношениях с Бишенте Арисменди, а он не откажет вам в помощи.

Н-да, информированности у нашей полиции хоть отбавляй! Надеюсь, она не отступится от своей цели. Но для вида надо соблюсти приличия:

– Может, вам самой будет проще обратиться к Арисменди? Всё же это он детектив, а не я. На пару с ним, если вы поможете друг другу с информацией, у вас и так будут хорошие шансы.

Рени Адан твёрдым, и в то же время просительным взглядом посмотрела мне в глаза:

– В общем вы правы. Всегда убийства или несчастные случаи, особенно если это происходит с такими известными людьми как Ламар, расследует полиция, гораздо реже – детективы или журналисты. Но я сама из полиции, и потому знаю слабости нашей системы. А ваш друг Арисменди хороший специалист, но никудышный собеседник там, где иногда требуется терпение, – это она точно подметила. – А о вас я навела справки.

– А если я ничем вам не смогу помочь?

– Сможете. Вы же знаете: отсутствие результата – это тоже иногда результат. И потом, думаю, в этом случае ваш взгляд сбоку, из-за угла, на эту ситуацию, лишним не будет.

«И я смогу поменять свою куртку на новую», – подумал я.

– Я хорошо вам заплачу. Сколько вы хотите, если в принципе готовы взяться за это дело? – в вопросе слышалась не просьба, а выяснение детализации счёта.

– Хорошо-хорошо, – я оттягивал время, чтобы собраться с мыслями и подумать, какую цифру ляпнуть, – только если вы хотите, чтобы я подключил к работе и Арисменди…

– Да, однако дело я буду иметь только с вами. И ещё вам, возможно, придётся побывать в Париже или съездить ещё куда-либо, если это потребуется по обстоятельствам. Сколько? – настаивала полицейская антилопа. Ей оставалось только топнуть копытцем и боднуть меня рожками.

– П… пятьсот…

– Пятьсот что?

– Пятьсот пятьдесят евро в день. Плюс расходы на поездки, если таковые будут, разумеется в разумных пределах. И при положительном результате, если мы разыщем убийцу первыми – пятьдесят тысяч, независимо от времени выполнения вашего заказа, – выдохнул я. Мне зажмуриться, или она меня и так пошлёт подальше?

– Замётано, мэтр, – согласилась Адан, подтвердив своё согласие кивком головы и протянув руку.

«Вау, йес!» – мой мозг едва не выпрыгнул из черепа от радости. Я так боялся услышать отказ, что просто ещё раз пожал протянутую мне руку. С одной стороны, мне было неловко, что пришлось договариваться об оплате своих услуг с женщиной, обремененной куда более серьезными и фатальными проблемами, с другой – рассасывалась масса повседневных проблем. В конце-то концов, не я её нашел, а она меня выбрала. И очень хотелось курить, так что:

– Вы готовы будете заплатить аванс?

– Трёх тысяч будет достаточно? – она достала из внутреннего кармана своей куртки сложенные купюры.

– Вполне, – я не раздумывая положил их в карман. Она уже знала, что я соглашусь?

– Не пересчитаете?

– Нет. Вы сами их не пересчитали и отдали их мне, не дожидаясь, пока мы как-то оформим ваш… заказ. Значит – вы их уже пересчитывали и доверяете мне.

– В логике вам не откажешь. Спустимся вниз, туда где нашли тело?

– Да, конечно. А там ещё не могут находиться ваши коллеги?

Мы направились по каменным ступеням вниз.

– Уже нет. Вот вчера это место было похоже на муравейник. Криминалисты, патрульные, зеваки, журналисты, даже телевидение. Видите, от всего этого остались лишь обрывки наших ленточных ограждений.

С каменных парапетов со вчерашнего дня развевались на ветру огораживающие участок пляжа обрывки полицейских лент. Я окинул взглядом пространство от левого конца пляжа до правого. Вокруг никого не было. Возможно, потому, что любопытствующие уже удовлетворили свой интерес, а остальным не очень-то хотелось прохаживаться по этому пятачку земли, где недавно произошло преступление, унёсшее человеческую жизнь.

– Тело было здесь… Вряд ли вы что-нибудь найдёте, наши уже всё прочесали, – моя новая знакомая показала место на песке, остановившись около одной из лент и не заходя за неё. Потом задумчиво посмотрела на океан, возможно пытаясь сдерживать нахлынувшие на неё чувства.

Я решил прервать затянувшееся молчание:

– У него были враги?

– Враги, которые хотели его смерти? Я таких не знаю. Хотя недоброжелатели есть у каждого из нас, вот только кто решится на убийство? Для этого надо быть уверенным в своей безнаказанности.

– Вы знаете точно, где и как он лежал? – спросил я. – И кто нашёл тело? Верны ли слухи о приезжих серфенгистах?

– Да, вот в этом месте. Нашли действительно молодые серфингисты, у них был ранний заплыв. Видимо, тело Ламара пролежало здесь несколько часов, так что ему досталось от каких-то ночных животных и птиц. По этой причине и размер раны изменил первоначальные очертания. Завтра я постараюсь вам достать копии документов и фотографий, какие смогу. Только вы же понимаете, что это будет не совсем законно, так что не светите ими.

– Это лишнее, я понимаю и не собираюсь вас подставлять.

– Вы приехали сюда на машине?

Дело не в том, что я не люблю пешие прогулки. Не хватало только, чтобы она попросила меня подвезти её на несуществующей машине!

– Нет, я, знаете ли, люблю прохаживаться по городу пешком, когда дела это позволяют.

– Вот и хорошо. Тогда проводите меня немного.

Я вздохнул с облегчением, и мы направились по аллее Порта Рыбаков мимо стоящих на приколе катеров и лодок, выходя на брусчатку площади Святой Евгении.