Маяк и звезды - Анника Тор

Услышав, что дверь открылась, Эрик поднял голову.

— Спасибо за ящик, — сказал он.

Бленда только кивнула и улыбнулась в ответ.

— Откуда он у тебя?

— Из магазина.

— Из лавки Ларсона?

Лавка Ларсона располагалась в их квартале и была самой близкой к их дому.

— Ну да, — уклончиво ответила Бленда.

Краем глаза она все же взглянула на Эрика. Видел ли он их с Акселем?

— Он подошел тебе? — спросила она, чтобы перевести разговор на другую тему. — Не слишком маленький?

Брат радостно закивал.

— В самый раз.

— Эрик, — продолжила Бленда, потому что один вопрос они обсудили не до конца. — Надеюсь, ты понимаешь, что Рулле не может остаться у нас навсегда? Он скоро научится летать, а держать в кухне летающую ворону невозможно.

— Но ты же говорила… — начал было Эрик, но Бленда перебила его.

— Я говорила, что постараюсь раздобыть ящик, но это всего на несколько недель, пока Рулле не вырастет настолько, что его можно будет отпустить.

Эрик наморщил лоб. Бленда хорошо знала это выражение лица.

— Я ухаживаю за ним сам, — упрямо сказал он. — Тебе не надо ничего делать. И маме он тоже нравится. Она разрешит мне его оставить.

Бленда хотела было объяснить Эрику, почему лучше поменьше говорить с мамой о вороненке, но не стала. Раз он такой упрямый, пусть разбирается сам. Это его ворона. Она свое дело сделала — нашла ему ящик.

Когда мама вернулась домой, Бленда уже поставила картошку на огонь. Рулле тихо сидел в новом ящике рядом со скамьей, на которой Эрик спал ночью. Эрик предложил вынести мусор, хотя помойное ведро было наполовину пустое.

Мама взглянула на кастрюлю с картошкой и сказала:

— Свари побольше. Положи еще штуки четыре.

Бленда вопросительно посмотрела на нее. Она варила по три картошки им с Эриком и две маме, как всегда. Но мама ничего больше не сказала, и Бленда сняла кастрюлю с плиты, принесла еще четыре картофелины, почистила и бросила в воду.

На столе у раковины лежала колбаса, большой, хороший кусок колбасы. Последний раз они ели колбасу очень давно. Мясные продукты стоили дорого, к тому же в военное время выдавались по карточкам.

— Мы что, будем есть колбасу? — спросила Бленда. — Сегодня?

Ведь сегодня даже не воскресенье, а четверг, обычный будний день.

— К нам придут гости, — ответила мама.

Гости вот это новость! Они редко принимали гостей, разве что на Рождество, когда из Люсечиля иногда приезжали бабушка с дедушкой. Но чаще они с мамой ездили к ним сами, на поезде. К тому же бабушка с дедушкой — не совсем гости, а родственники.

— А кто придет?

— Один господин, — ответила мама. — И мне бы хотелось, чтобы вы оба вели себя прилично.

Потом она пошла в комнату и начала вытирать пыль.

Бленда ничего не понимала. Неизвестный господин придет к ним домой? Сегодня? Зачем? А вдруг он из того самого Ведомства, которого все так боятся? Но тогда мама вряд ли стала бы угощать его колбасой?

И тут Бленду осенило: наверное, этот визит как-то связан с Эриком. Ведь Эрик, как известно, не такой, как другие мальчишки. Он все время погружен в свои мысли и столько всего знает. Его учительница сказала маме, что Эрик далеко пойдет, если ему дать возможность учиться. Сейчас Эрик заканчивал четвертый класс народной школы. После народной можно поступать в реальную школу, если на то есть деньги, а потом и в университет. Но в Хаге мало кто мог позволить себе платить за обучение, большинство еще два года учились в народной школе, а потом бросали, как Бленда.

Быть может, этот господин хочет лично познакомиться с Эриком и убедиться, какой он умница? Вдруг он сможет помочь ему поступить в реальную школу? В таком случае Бленда будет изо всех сил стараться вести себя как следует, чтобы их гость понял, что они — порядочная семья, хоть и без отца.

В эту минуту с улицы вбежал Эрик, устроив сквозняк между открытым окном на лестнице и их окном в кухне. Так и не закрыв за собой дверь, он подлетел к кухонному столу и разложил на нем влажную газету, на которой лежали две старые селедочные головы. Эрик схватил жестянку, где держал мух для Рулле и высыпал несколько штук на газету на некотором расстоянии от рыбьих голов.

— Что ты делаешь? — ужаснулась Бленда. — Убери отсюда этот мусор, мы скоро будем ужинать!

— Это эксперимент, — сказал Эрик. — Он займет не больше минуты. Если Рулле выберет рыбью голову вместо мухи, значит, он уже взрослый. Если муху — значит, он еще птенец.

Не в силах побороть свое любопытство, Бленда смотрела, как Эрик достает Рулле из ящика и ставит его на газету. Вороненок какое-то время стоял неподвижно, потом осторожно подобрался к селедочной голове и клюнул ее. Встряхнулся и гордо задрал голову. Потом повернулся и схватил муху, причем так быстро, будто боялся, что она исчезнет.

Птенец отскочил в сторону, взмахнул крыльями и опрокинул банку с сиренью, которую Бленда поставила на стол.

Бленда вскрикнула, вода пролилась на стол и на пол.

Рулле перепугался, бешено замахал крыльями и громко закаркал. Широко расправив крылья, он неуклюже спрыгнул на стул, а потом на пол, где оставил после себя серо-белое пятно помета.

В кухню, белая как мел, влетела мама.

— Что здесь происходит? Почему вы выпустили птицу?

Бленда замерла. Она же догадывалась, чем все это может кончиться. Почему она не настояла на своем и не запретила Эрику это баловство?

Эрик, похоже, ничего не понимал. Он улыбнулся и сказал:

— Рулле хороший, он просто немного испугался шума. Теперь я знаю, что он еще маленький, он должен жить у меня и питаться мухами.

Тура никогда не била своих детей, но увидев улыбку Эрика и услышав эту чепуху, ей захотелось взять и как следует встряхнуть его. Ворона — хорошая! Конечно, прекрасно, что он любит животных, но надо знать и меру. Пол залит водой, до смерти перепуганная птица летает по квартире и гадит. И все это именно сегодня, в такой решающий день, когда на чашу весов брошено их будущее!

Бленда уже принесла тряпку и вытирала воду, подбирала и выкидывала в ведро поломанные цветы. Настоящая умница, уж на нее-то можно положиться. Но Эрик — что же с ним делать?

Тура сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться. Если она выйдет из себя, она все только испортит.

— Эрик, — сказала она. — Пожалуйста, займись своей птицей, успокой ее. А потом вынеси ее за дверь, на лестницу.

Эрик хотел было протестовать, но Тура опередила его:

— По крайней мере, на время. Потом мы еще поговорим об этом. Но сейчас к нам придет гость, и ворона не может сидеть на кухне. Понятно?

Заметив, что Эрик готов ее послушаться, Тура вздохнула с облегчением. Мальчик подошел к углу за сервантом с фарфоровой посудой, куда забилась птица, погладил ее по спине и заговорил с ней ровным спокойным голосом. Потом посадил ее в ящик и вынес на лестницу. Тура вытерла за вороненком пол, а Бленда нарезала колбасу. Жарить Тура хотела сама.

Она взглянула на стенные часы в комнате и увидела, что уже без четверти шесть. Через пятнадцать минут придет он — смотритель маяка Нурдстен. Или Карл, как он просил его называть.

«Можно я буду называть вас по имени?» — спросил он три недели назад, когда они виделись в последний раз.

Тура не возражала.

«Дорогая Тура, — продолжил он, — после нашей последней встречи я так много думал о вас».

Он наговорил еще много чего другого, но она сказала, что ей надо подумать, и на приглашение выпить кофе после работы ответила отказом. Ей нужно домой к детям, сказала она. Тура хотела, чтобы он знал: в первую очередь она мать и ни за что не расстанется с Блендой и Эриком.

«Увидимся через три недели, — сказала она. — Тогда и поговорим».

Прошло три недели, май перевалил за середину, а вот, после полудня, смотритель, как обычно, стоял у прилавка прачечной. Сверток с рубашками был готов, перевязанный веревкой и аккуратно подписанный: «Карл Нурдстен». Тура нарочно написала его имя полностью: мол, теперь она и тут называет его по имени. Она ответила утвердительно на несколько его вопросов и, когда он снова пригласил ее в кондитерскую, предложила ему вместо этого прийти к ним домой на ужин.

Только бы все прошло гладко! Тура знала, что у смотрителя, то есть у Карла, никогда не было детей, что его жена болела, а десять лет назад она умерла. Карл рассказал это в прошлый раз, когда Тура заговорила о своих детях. А еще он тогда добавил: «Мужчине трудно смириться с мыслью, что никто не продолжит его род».

Тура не знала, как это следует понимать. Может, он со временем захочет усыновить ее детей? Тогда Эрик продолжит род Нурдстенов, правда, Бленда все равно выйдет замуж и будет носить другое имя.

Тура быстро переоделась и повязала фартук, чтобы не забрызгать жиром чистую рубашку. Картошка сварилась, и она попросила Бленду выложить ее на блюдо, чтобы вышел пар. Пока масло плавилось на сковороде, Тура взглянула на накрытый Блендой стол.