Я парень из Питера - Елена Стукова

На следующий день папа и мама пошли на работу, мы с братом – в школу, а бабушка поехала на дачу. Возвращаясь из школы, я увидел какого-то гражданина, который выходил из нашей парадной с поразительно знакомым чемоданом в левой руке и с моим магнитофоном в правой. Гражданин воровато оглянулся и быстро засеменил прочь.

– Стой! – закричал я ему, меня вдруг поразила ужасная мысль: «Это вор!»

Мужчина оглянулся на меня и побежал. Он бежит, и я бегу. Люди на нас смотрят подозрительно. Я бегу и вижу: Женька идет не спеша из школы. Я кричу:

– Женька! Вор! Он наши вещи украл!

Женька как-то вдруг все понял и догнал меня.

– Ты, Женька, вот что: звони в милицию или найди «мигалку», а я постараюсь догнать его.

Женька кивнул. Я бегу, силы кончаются. Вот тут я добрым словом вспомнил тренировки до пота по баскетболу.

Но и вор бежит. «Наверное, он каждый день тренируется», – подумал я. И район наш он хорошо знает, всё закоулками да проходными дворами петляет. Вдруг он исчез. Повернул за угол и исчез. Я туда – нет его, сюда – опять нет его. Тут как раз Женька с милиционерами подоспел, они на «мигалке».

– Где, где вор? – спрашивают.

– Не знаю, – отвечаю я, – был здесь и исчез. Я сильно расстроился.

– Ничего, сейчас все прочешем, найдем.

Вдруг откуда-то до нас донесся жуткий крик. Мы побежали, пробрались сквозь кустарники в садике. А там, присев на скамеечку, наш воришка лежит у чемодана. Упал без чувств, бедный, увидев скелет. Милиционерам ничего не стоило надеть на него наручники.

Мой магнитофон и скелет нам отдали уже в милиции.

– Жалко расставаться со скелетом, – хмыкнул сержант милиции, – он нам бы тоже пригодился: покажешь скелет преступнику – и он сразу во всем признается.

И тогда Женька подбодрил его:

– Не расстраивайтесь, я тоже собираюсь стать милиционером. Правда, точно пока не решил. Тогда я приду в ваше отделение служить. А скелет? – он повернулся ко мне.

– Скелет я тебе подарю после того, как мой брат поступит в медицинский. Скелеты всем нужны!

Этот страшный Вовка Максимов

Вы, ребята, конечно, помните сюжет рекламы батончика «Финт». Из дома выходит такой шкаф – два метра в длину и два в ширину, заносит свою огромную слоновью ногу над головами испуганных худеньких подростков, наслаждаясь их страхом, и так спокойно, чрезвычайно довольный собой, уходит. А голос за кадром говорит:

Супербатончик «Финт»!

Только для тех, кто правда крут!

По рекламе выходит: тот крут и кушает супербатончик «Финт», кто пугает подростков.

Так вот, этот шкаф – это не вымышленный персонаж, а совершенно реальный – это наш Вовка Максимов из 29 квартиры – два метра в длину и два метра в ширину. Чем его кормили в детстве, что он такой мощный, – это еще надо изучать научно.

Вы, конечно, видели по телевизору мощных громадных японцев, занимающихся борьбой сумо.

Так вот, один из этих японцев, правда глаза у него не раскосые, – это наш Вовка Максимов из 29 квартиры – два метра в длину и два метра в ширину.

Вы, конечно, прекрасно знаете и помните замечательный фильм «Мы из джаза», когда джаз-банда репетирует на сцене, и тут входит один такой в тельняшке – два метра в длину и два метра в ширину, и на глазах у испуганных музыкантов разрывает эту самую тельняшку, демонстрируя свои мощные бицепсы, как у Шварценеггера, требуя прекратить играть. Так вот, это все он – наш Вовка Максимов из 29 квартиры – два метра в длину и два в ширину.

Когда Вовка Максимов выходит из своей парадной во двор – все с первого по одиннадцатый классы убегают, а кто не успел – смотрят, что будет дальше, кто жертва. Вовка (он учится в шестом классе в шестнадцать лет: он посидел два года в первом классе, два года – в третьем и год в пятом) осматривается, довольный реакцией на свой выход, и не спеша, напевая песенку Найка Борзова: «Зовут меня Вова, я знаю три слова…», подходит к кому-нибудь, кто не успел убежать:

– Ну? – Вовка Максимов вопросительно смотрит на жертву.

Щупленький мальчик вытаскивает деньги, которые ему мама дала на мороженое или на завтрак и отдает их Вовке, чтобы сохранить свою хрупкую жизнь.

– Все? – гремит Вовка.

– Все…

– Ну давай, топай, – милостиво отпускает его Вовка.

Другие ребята тоже отдают ему свои кровные денежки. Сегодня не поесть им мороженого, не будет им пирожка. Одиннадцатиклассники – и те боялись Вовку Максимова. Лучше бы с ним вообще нигде и никогда не встречаться. Рэкетир, да и только. Женька и я тоже отдавали деньги. А что делать? Не хочешь же превращаться в отбивную.

Мы уже жаловались нашему участковому Никите Ивановичу. Никита Иванович один раз подошел к Вовке, спросил:

– Зачем ты отбираешь деньги?

– Я? – удивился Вовка (он хороший артист). – Кто нажаловался?

Вовка обвел нас всех взглядом.

Мы промолчали. И никто, никто ничего не сказал, не посмел! Никто не дал ему отпор. Участковый Никита Иванович ушел, заявив, что у него и без нас много дел: и кражи, и убийства – и что, мол, разбирайтесь сами.

Если такому человеку, как Вовка Максимов, не дать сейчас отпор – представляете, каким он будет, когда вырастет.

Один поэт написал: «Добро должно быть с кулаками».

И вот один раз, когда Вовка Максимов вышел во двор, наткнулся на меня и спросил:

– Ну?

Я сказал твердо и кратко:

– Нет!

Что на меня нашло, я не знаю. Просто, наверное, надоело бояться.

Он так удивился, даже немного замешкался, даже, мне показалось, чуть-чуть испугался. В следующее мгновение он уже оправился от изумления и надвинулся на меня, но не спеша, заставляя дрожать всеми моими клеточками и косточками.

Я попытался было применить приемы тейквондо, каким выучился в секции. Но ни мое махание руками и ногами, ни мои позы «журавля» на него не действовали – он даже не пошатнулся. Женька зажмурился:

– Что сейчас будет!

Меня спас водопроводчик, проходивший мимо:

– Ребята, сорок вторая квартира в этом подъезде?

Вовка Максимов отвлекся на мгновение, на секунду. «Не думай о секундах свысока…» – поется в одном нашем фильме про разведчика Штирлица. Фильм называется «Семнадцать мгновений весны». Штирлиц – это его у немцев так звали, а на самом деле он был у нас полковником Исаевым. Так вот: он берег каждое мгновение, каждую секундочку. И я тоже за одну секундочку проскочил мимо слоновьих ног Вовки Максимова. Нет, не проскочил, унесся, как реактивный самолет.

– Что же делать? Что делать? – этот вопрос я задавал себе днем и ночью. – Нельзя, чтобы сильный и нахальный обижал слабых. Если человек сильный, то он должен наоборот делать добрые дела и защищать слабых. А что делать, если ты слабый, а сильный – злой и нахальный? Надо стать сильным и душой, и телом и сделать так, чтобы Вовка Максимов никогда, никогда больше никого не обижал!

Я решил еще заняться и боксом. Может, удар мой будет таким мощным, что свалит Вовку Максимова наповал.

Я поступил в секцию бокса недалеко от дома, там всех брали после двенадцати лет. Сначала были занятия по координации и по реакции, конечно, обязательно занятия по физической подготовке: бег, прыжки…

Я сразу вспомнил американский фильм про Рокки, которого играл Сильвестр Сталлоне. Тренер дал ему задание поймать курицу, обыкновенную курицу. Когда Рокки еще не обладал хорошей координацией и реакцией, то он не мог ее поймать – она увертывалась, а когда он уже потренировался, курицу поймать стало сущим пустяком.

Интересно, смог бы я поймать курицу? А еще я посмотрел наш старинный отличный фильм «Первая перчатка». Там поучился быть напористым, смелым, не падать духом:

Везде нужна сноровка,Закалка, тренировка,Уменье нападать,Уменье защищать.При первой неудачеДавать умейте сдачи,Иначе вам удачиНе видать…

Вот такая поучительная песенка звучит в фильме.

Еще я почитал книгу по боксу, сам поизучал приемы. Мне понравилось, как там рассказывали про наших великих боксеров: Геннадия Шаткова, Валерия Попенченко, Константина Дзю, Николая Валуева… И про многих других. Какая у них сила воли! Вот бы мне такую.

Через два месяца нас поставили на бой со спарринг-партнером. Им оказался веснушчатый белобрысый парень примерно такой же комплекции, что и я, только немного повыше. В первом раунде была разведка боем. Я примеривался, он присматривался. Во втором мы уже активно обменивались ударами. В третьем раунде пошла молотилка: каждый хотел выиграть.

– Так нельзя. Чему я вас учил! Слишком открываетесь, особенно ты. Костя, – разбирал наш бой тренер.

Выиграл веснушчатый с небольшим перевесом. Я не унывал. Сколько было потом этих спарринг-боев, и не сосчитаешь.

Первым мой синяк увидел Женька, но он был полностью посвящен в мои планы, поэтому понимающе кивнул: