Книга судьи - Анастасия Юрьевна Попандопуло
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Конечно, — поддакнул вновь осмелевший Джафар. — Прекрасный план. Прилив и отлив. А удержать часть силы можно, только накинув кольцо заклятий на источник у корней мирового дерева. И тот бог, кто это сделает, будет единственным, владеющим силой в эру угасания.
— Тот, или те, Джафа.
— Хорошо, пусть «те», хотя я уверен, что сейчас владельцем силы останется один, — согдиец низко поклонился, пряча довольную улыбку человека близкого победителю.
— Да, все так. Все логично, безупречно, математически точно построено, но… как сюда вписывается вот это?
Бог поднял руку и в ней появился пергамент с небольшой печатью черного сургуча.
— Это «пророчество двери», повелитель?
— Оно… узнаешь? — Керкус грустно и как-то нежно улыбнулся свитку. — Помнишь, как мы нашли его Од-ар-Нахбе?
— Конечно, помню, — покачал головой согдиец. — Но, Искатель, дверь мы открыть не позволим! Да и сможет ли хоть кто-то нам воспротивиться, когда в наших… в твоих руках будет единственный источник силы?
— Дело не только в этом, Джафа… Зачем вообще нужна дверь?
Глава 4
К октябрю стало окончательно ясно, что урожай пропал. О чем говорить, когда на одну посеянную меру удалось собрать две, много три меры! По городам пошел ропот. Князья и вотчинники пустили отряды, выкупать у селян излишки в общественные кладовые. А какие там излишки, когда тем самим есть нечего? Вот тут и явил новый бог очередное чудо. В день Великой жертвы, это, если по старому, а по новому в день Осеннего поворота, во всех больших городах, в самый разгар главного ярмарочного торга появились на площадях выжлецы. У их десятников, как люди передавали, в руках были жезлы, навроде, как раньше комли носили. Но тут, понятно, на концах у посохов были не ветки, не камни и не букеты цветов, а кольцо — символ вечности и нового порядка. А дальше, призвали они всех читать «Славься». Люди читают, что делать, вокруг выжлецы стоят — смотрят, кто молитву знает, а кто запинается. Привыкли уж, что там. Но тут совсем другое дело пошло. Читают люди, а у десятников из колец, что на палках свет идет. И так хорошо от него всем становится, так радостно, как будто и дождя нет, и год урожайный, и впереди не зима, а скажем, лето опять намечается. Но и это не главное. Ровно на последних словах, настоящее чудо и случилось. Громыхнуло над площадями, и голос сверху пошел: «Утешьтесь и надейтесь, молитесь и верьте, трудитесь и вознаграждены будете». Тут смотрят люди. Батюшки! Что с товарами? У кого был мешок ячменя, стало семь мешков, у кого одна рыба — семь рыб, свинья — семь свиней, и так дальше. Радость — не то сказать. Слова такого пока не придумали, чтоб описать. Конечно, княжьи дружинники тут как тут, да и выжлецы божью долю собрали. А все одно, спаслись от голода. Теперь уж и зимовать можно.
Вот такие слухи дошли до скита, где теперь обитала Лишка. Принес их Борей — старший послушник, что ходил связным к поморским комлям. Информация была секретной, но, как уж водится, все ее узнали и уже к вечеру, даже в спальнях у младших только об том и говорили. Лишка, впрочем, в обсуждении почти не участвовала. Во- первых, сказать ей особенно нечего. Ну, силен Новый бог. Что есть, то есть. А только в старые времена и другие боги были не слабее его. А, во — вторых, и в главных, не умела и не любила она попусту трепать языком. Вот у Яринки, так ловко получается говорить. Только рот откроет, все ее слушают. Всем интересно. И скажет на грошик, а развлечет на рубль. Как у нее так выходит? И дело не только в Яринкиной красоте, нет, тут еще талант рассказчика, легкость и точность языка. Вся она легкая и точная. Глаза синие, горят — насмехаются. Хорошая девчонка и с большим талантом, не то, что Лишка. У той дара почти совсем не было. Бёрн в первые дни ей честно все сказал: дескать, в прошлое время ее бы и в деревенские ведуньи готовить не взяли. А сейчас, что ж… Будем честны, в скиту уже учили не магии, а, скорее, воинскому делу. Уходила сила из нашего мира. И самые даровитые колдуны способности теряли, а выжлецы тут как тут. Не хочешь новому богу служить, или есть какие прегрешения — на костер, а то и что похуже. Вот и сколотились, спрятались по дальним скитам ведьмы, да ведьмаки, комли, да служки, что свое мнение имели насчет новых порядков. Кто ждал возвращения силы — думал пересидеть лихие времена. Кто уж и не надеялся ни на что, а просто жизнь свою спасал. И дело нашлось — стали друг дружку, а пуще всего молодняк, боевому смертельному искусству обучать. Благо, какая — никакая сила еще была — можно было и ускорить, и усилить, и улучшить усвоение науки. Лишка, конечно, со своей присохшей рукой и тут - не первый сорт подарочек, зато старательная. Дни и ночи тренировалась. Кому мало дано, тот сам взять должен трудом да потом и иначе никак — это девочка крепко понимала. Вот и работала: маскировка, ориентирование, ножи. На большее не замахивалась, не женское это дело — тяжелые бои, а с луком… с одной рукой не справишься, как ни старайся. Зато уж в своем учении продвигалась Лишка быстро. Мелкая, гибкая, как змея, с зорким глазом и крепкой рукой уже к зиме ходила она с охотниками и разведчиками. Даже Бёрн однажды похвалил: «Молодец. Не зря тебя взяли». Правда потом добавил, что с таким ходатаем, они взяли бы и козу. Долго потом Лишка думала, чем же таким Тера так знаменита, что по ее слову коз берут в закрытое заведение. Ну, да ладно, взяли — спасибо. Чего и желать еще: тепло, сытно, безопасно еще и учат!
День в скиту начинался рано с пробежки и разминки. Пока молодые тренировались, старшие маги держали круг — вливали силы, помогали телам быстрее меняться под действием специальной гимнастики. Так и появлялась особая гибкость и сила послушников, скорость реакции и зоркость глаза. Конечно, пределы, что природа определила, не перейдешь. Лишке, например, таким силачом, как, скажем, тот же Борей, не стать, сколько не старайся, но уж из данного выжимали максимум. Годы и годы тренировок, что потребовались бы обычному человеку, здесь спрессовывали
