Седая целительница - Зарина Солнцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я родилась не в мирное время, аккурат когда началась война. Так что о спокойной жизни слышала разве что из рассказов матушки. Да и та не успела много хорошего увидеть. Больше всего старики жаловали рассказы об их юности, когда престолом правил Давислав Мудрый, дед нынешнего князя.
Правителя не зря прозвали Мудрым в народе. Он строил немыслимые вещи. Наладил торговлю через Белое море и реку Соленку. При его правлении в каждом селе была школа, где детишек учили грамоте и чтению. Если дитё с светлой головой или даром каким, то его сразу отправляли к ремесленникам или даже в саму столицу.
Но следующий князь, Радион Сонный, действительно был болен, и прозван он был так из-за своего недуга. Моя наставница рассказывала мне о странной хвори княжича — Белый рассудок.
Это когда ребёнок начинает терять контроль над явью и сном. Организм развивается медленнее, постоянные головные боли. Усталость и желание спать. Как правило, такие дети наделены ментальным даром, но не в состоянии его обуздать, поэтому живут на два мира. Причём в последнем они проводят куда больше времени. Наставница Маричка делилась со мной своим опытом и говорила, что такая хворь не лечится до конца, если чародей не усмирил свои чары. Поэтому с детства таких детей постоянно держат возле целителей, тех, кто одарён даром жизни.
Таким чародеем был старший брат князя. Несмотря на то, что младший был ему родным лишь по отцовской крови. Княжич Урсан постоянно поил его своей энергией.
Ходили слухи, что убила старших сыновей Давислава его вторая жена и бояр Кришма. Но, зная, как сильно любил Радион своих братьев, княгиня придумывала историю с болотом и мечюрами.
После смерти своего источника жизни состояние князя Радиона ухудшилось. Ходила молва, что он нигде не появлялся, даже на княжеских пирах. На собственной свадьбе князь тоже не присутствовал.
По этой причине был создан совет бояр, которые должны были вести государственные дела, пока князю нездоровится.
В браке с боярской дочкой того же Кришмы родился княжич Люциар и две княжны.
Пусть народ и не верил в то, что княгиня понесла от больного князя, который от силы три часа в день не падал в сноведения. Тем не менее у свергнутого князя Люциара родовое клеймо клана Лучазарных было.
Государь Радион Сонный правил Княжеством Северной Зари десять лет, так и не одев ни один раз корону на голову. В один зимний день князь просто не проснулся.
Сердце остановилось.
Я знала всю эту историю благодаря бабе Маречке. В молодости она служила помощницей дворцового целителя, поэтому знала о княжеской семье всё из первых уст. Однажды она обмолвилась, что князь Радион умер, когда узнал правду о смерти своих братьев.
Небылица это или нет… Уже никто не скажет. Точно знаю, что на трон посадили его единственного сына Люциара, который очень потакал своему деду, бояру Кришме.
Княжич был ещё ребёнком, кажись, не больше восьми весен. Так что людом опять правили бояре. Ну а потом…
Потом совет начал войну с нагами — удивительными существами, у которых ноги превращались в змеиный хвост. Ожидаемо проиграв, княжество потеряло побережье Белого моря и было полностью отрезано от торговых путей. Матушка рассказывала, что после перемирия с нагами вроде жизнь наладилась. Но тут уже князь повзрослел и начал цапаться с Южным Княжеством. Опять нагрянула война, которая длится уже десять лет.
Ни о каких лечебницах, школах или торговле и речи не шло. Люди пухли с голодухи. Разные эпидемии скосили не одну сотню детей и стариков.
Странное дело, но мы дошли до того, что старики умели читать, писать и считать. А молодые — нет.
Мне повезло больше. Пусть у меня и не было папки. А в спину всегда толкали, называя нагуленышем. Моя матушка передала все свои знания мне и поддерживала, когда Маричка взяла меня в свои ученицы.
С восьми зим я за Маричкой шла по петам в лесную глушь, чтобы найти нужную травку или собрать урожай для настоек. Чуть позже, освоив грамоту и чтение, начала писать сама рецепты и читать оные из единственного храма Рассвета в нашей округе.
Я стала той, о которой грезила моя матушка. Целительницей без капли чаров.
А теперь меня отправляют на войну. Войстену. Путь человеческой жизни плетется словно веревка, никогда не знаешь, когда она оборвется.
Ещё утром единственной моей заботой были преждевременные роды жены старосты соседней Малинки. Сейчас же я не могла привыкнуть к тяжёлым думам. Взяв с полки кусочек свечи и накинув потертый платок на плечи, пошла в сторону бани. Там в основном я хранила свои пожитки для целительской науки. Зайдя в тусклое помещение, в мои ноздри сразу ударил запах сушёных трав. Слёзы набегали на ресницы, капая большими горошинами на деревянный пол.
Я рухнула на колени, опираясь спиной о дверь, и разревелась. Плакала, как ребёнок, до мокрых щёк и опухшего, как земленика, носа.
Горестно было на душе. Как и любая другая девка, я мужа хотела, детишек родить. Имя им дать. В селе меня никто в невесты не сватал. И пусть по законам был у меня отец, но пропал он безвестно ещё до моего рождения. Вот люди за глаза нагуленышем и кличут.
Долго я так просидела. Мерковала о себе и о судьбе своей проклятущей. Когда ноги принялись колоть иголкой, встала. Не пристало ещё в долгий путь зареванной идти. Да и простыть так — не велико дело.
Собрав в широкую, коженную торбу* склянки да сосуды. Шепцы да ножечки специальные и моток нитки. Подумав немного, я всё-таки бережно вложила в ткань сборник из писаний Марички и моих рецептов. Может пригодится.
Торба вышла небольшой, и я, сглотнув гулко, воротилась в избу. Там возле топчана в сундуке хранилось моё скудное приданное. В основном оставшиеся ещё от мамки.
Открыв тяжелую крышку, я бросила взгляд на одежды. В широкую горловину моей сумки полетели пары тёплых, вязаных носков. Гамаши тоже две пары. Присмотревшись ещё раз, я сложила две сорочки, три плотных рубах тёмных цветов. И ещё одну сменную юбку.
Достаточно. А то мне предстоит всё это ещё тащить. Не забыв сунуть в кармашек на боку широкий деревянный гребень, я потянула кожаные тесемки и связала они в плотный узел. Кажись, всё.
Возле печи суетилась мать, набирая мне в дорогу еды. Я же не стала её тревожить, легла спать. Залезла на