Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Раглан вскочил на ноги, лязгнув оружием.

— И ты бился со всеми троллями бездонных глубин, ты, Магнин, сын Торда, кровавый тан-король ваззокающих стражей врат, а?

— Сядь, дружок эльфов, — ответил гном, никак не реагируя на эту вспышку. — Кажется, надвигающаяся неизбежная смерть идёт тебе на пользу. Ты хоть стал смелее.

— Ничего, кроме пепла… — пробормотал Воргил.

— Далед Громобой рискнул спуститься в эти глубины, чтобы убить дракка, — сказал Скальф, вздрогнув, даже несмотря на меха и плащ. Все глаза обратились к нему, сверкая, словно мёртвые самоцветы в отблесках огня.

— Что ж, расскажи нам, парень, — сказал Раглан, снова усаживаясь. — Поведай нам о сём герое. Что с ним стало?

Магнин согласно кивнул, в надежде занять мысли чем-то ещё, кроме вины и ожидания смерти. Он жестом показал, чтобы Скальф продолжил.

Кователь рун откашлялся.

— Мой учитель однажды рассказывал мне о нём. Он был великим воином-таном и охотником за сокровищами, сирота из расколотого Карак Драж, Чёрного Утёса. Он был облачён в позолоченный шлем с грифоньими перьями. Его топор нёс руны остроты и звериной погибели, созданный ещё во времена до Войны Возмездия, когда наша раса была на пике своего могущества. Его щит был из чешуи дракона и обит громрилом, он мог отвернуть в сторону любое пламя и отбить любой удар. Это Далед был тем, кто заколол урка-вожака, Гаргута, и насадил его голову на частокол стены крепости зеленокожих. это он был тем, кто изгнал кровавое исчадие Когтя Хель и уничтожил орду гроби из племени Зуболомов, он был тем, кто победил змея-чорва Черноводья.

Лицо Скальфа потемнело, когда он начал рассказывать следующую часть саги.

— Но ничто из этого не подготовило его к тому, что ожидало его в холодных глубинах Карак Азгала. Кода пали южные твердыни, Далед возглавил экспедицию в горы. Он надеялся сколотить состояние и вернуть часть утраченных реликвий твердыни, но он не вернулся из этого похода. Ходят… слухи о звере, с которым он столкнулся в великой тьме, о дракке, который, в конце концов, завершил его легенду.

— Я надеялся на что-то повеселее, бородачёнок, — сказал Магнин. — Возможно, песня или похабные частушки.

— Грауг… — прошептал Раглан, не осмеливаясь произнести это имя вслух, словно это каким-то образом могло поднять тварь из глубин.

— Виверна или тролль не могли сделать это, — сказал Воргил, демонстрируя сапоги, как доказательство своих слов. — Они не могли превратить моего кузена в пепел, спалить его подобно лучине!

— Не ори, — прошипел гном холмов, бросив беспокойный взгляд на Хегендура, который сидел отдельно ото всех, сторонясь тепла костра, словно в качестве дополнительного наказания, наложенного на себя. Скальф заметил, что, несмотря на то, что он был полуобнажён, Хегендур не дрожал от холода, даже чуть-чуть. Он был столь же холоден и бесчувственен, как и мёртвая порода, что окружала их со всех сторон. Несчастный, мёртвый принц Дарин покоился рядом с ним, лёжа на собранных из гномьих щитов носилках, которые они использовали, чтобы нести его тело.

Хегендур настоял на этом, несмотря на вызываемые неудобства.

Воргил не стал молчать. Он вскочил на ноги, потрясая последним наследием Фендрила, словно обвинением.

— Сожжённый! — воскликнул он. — Превращённый в пепел! — слюна и мокрота испачкали его подёргивающуюся бороду. — Это был дракк, это не могло быть ничем иным.

Глубокий, резонирующий голос раздался из темноты за пределами света костра.

— Это не дракк, — сказал Хегендур. — Это невозможно, — толстые мышцы на спине набухли, когда он встал. Хегендур пошевелил лопатками, разминая онемевшие мускулы шеи и плеч. — Мы достаточно отдохнули. Пора идти дальше и найти это чудовище.

— Почему это не может быть дракк, брат? — спросил Воргил, не страшась помутнения истребителя.

— Потому что наш король сказал нам, что это не он! Ты что, забыл? Ты хочешь сказать, что он лжец? Грауг убит. Его шкура красуется на спине моего господина. Это тролль или виверна и мы должны прикончить это.

— А если это было его отродье? — спросил Скальф. Он был последним из гномов, кто поднялся на ноги, и при этом внимательно смотрел в глаза Хегендура. Бывший страж очага изменился за прошедшие несколько часов: стал нетерпеливым и непредсказуемым. На многих, принявших её, Клятва Истребителя воздействовала таким образом. Это делало их опасными.

Скальфу понадобилась минута, чтобы заставить своё сердце умерить его лихорадочный бег.

— Царь не лжец, — осторожно начал он, — он действительно убил дракка, но что, если это был не Грауг? Что, если шкура, из которой он сделал себе плащ, на самом деле шкура более молодого отродья Грауга, а не самого зверя?

На зал внезапно опустилась напряжённая тишина, пока Хегендур внимательно обдумывал предположение молодого кователя рун.

— Это бы объяснило многое из того, что мы уже видели, — добавил Скальф.

Лицо Хегендура напоминало камень.

— Это тролль, больше ничего.

Махнув разок топорами, истребитель нагнулся к принцу Дарину, прошептал ему несколько слов, а затем двинулся дальше.

Тихо вздохнув, гномы последовали за ним. Магнин и Раглан взялись за носилки из щитов и царственную ношу, что была привязана к ним.

— Ничего, кроме пепла… — пробормотал Воргил. Слёзы стояли в его глазах, он оплакивал Фендрила, пока разжигал свой фонарь. Его бледный свет озарил осунувшиеся черты шахтёра.

— Я знаю, брат, — сказал Скальф, потрепав по руке обезумевшего от горя рудокопа. Он надеялся, что Хегендур был прав, что это всего лишь тролль, выросший большим и страшным за долгие годы, проведенные во тьме, но, если честно, он не верил в это.

С каждым осторожным, чтобы избежать попадавшихся ловушек, шагом, уводившим гномов вниз, в разрушенные глубины Карак Азгала, их охватывало чувство обречённости. И отделаться от него они не могли.

Учитель был неподвижен, его грудь под разбитым нагрудником не двигалась, его борода — спуталась в кровавый колтун. Даже в смерти он выглядел недовольным. Теперь, он лежал на наковальне, которая была снята с наковальни рока и принесена в кузню для Скальфа, чтобы тот смог увидеть своего учителя и исполнить какой-нибудь последний обряд или дать необходимую клятву.

Пара мощно выглядевших стражей наковальни стояли по обе стороны, готовые отнести владыку рун в место его последнего упокоения в гробницах твердыни.

Хотя никто ему не рассказывал ни слова, Скальф догадывался, что бой у южных ворот шёл плохо. Даже из того малого, что он слышал, было ясно, что гроби и урков оказалось куда больше, чем ожидалось гномами. То, что началось, как экспедиция по очищению внешних склонов твердыни от зеленокожих, превратилось в отчаянное отступление, кончившееся тем, что южные ворота запечатали на неопределенное время. Пока воины собственного клана тана, Каменные Кулаки, удерживал проход от бронированных урков, учитель Скальфа выковывал рунические замки на вратах. Увы, но он не сумел завершить свою работу до того, как вожак урков вонзил ему в грудь свой тесак.

Рана была смертельна, и жрецы Валайи были призваны вскоре после того, как учитель Скальфа, собрав последние силы, закрыл врата и рухнул бездыханный.

— Ты Скальф? — спросил один из молотобойцев-вассалов короля. Он и ещё четверо прибыли вскоре после тела его учителя. Все они были закованы в полную броню, в шлемах, личины которых изображали лики богов-прародителей и полностью скрывали их лица, и вооружены двуглавыми клевцами. — Из Черномолотов?

Скальф опустил глаза на покрытые сажей руки и кузнечную колотушку с почерневшим оголовьем, которую он всё ещё держал в руках. Он молча кивнул, по-прежнему искоса поглядывая на мёртвое тело своего учителя.

— Король вызывает тебя, точнее, твоего учителя, но раз он отправился в чертоги Грунгни…

— Его вернули ко мне, чтобы почтить его клятвы, — сказал Скальф.

Молотобоец кивнул, одобряя выказанное бородачёнком мужество и верность долгу.

— Насколько ты умел? — он оценил толщину рук молодого кователя и длину его бороды. — Успел ли твой учитель передать тебе достаточно знаний перед тем, как пасть от рук поганых гроби и урков?

При упоминании зеленокожих, ярость поднялась в груди Скальфа, но когда он ответил, то ни единого следа её не было в его речи.

— Он научил меня творению и я сработал руну мастера под его руководством.

— Это хорошо, эти тайные знания тебе понадобятся в глубинах Азгала.

Лязгнув доспехами, молотобоец развернулся, знаком показывая кователю следовать за собой, когда Скальф заговорил.

— Мы покинем верхние залы?

— Ты покидаешь это поселение, парень, и верхние залы собственно тоже.

Скальф быстро собрал свои инструменты и вещи и опустился на колени перед телом учителя для последней клятвы, после чего кивнул стражам наковальни, давая понять, что закончил, и поспешил вслед за молотобойцами.