Отечественная история (до 1917 г.) - Андрей Дворниченко

Среди ремесленников большую группу составляли тяглые — ремесленники городских посадов и черносошных волостей. Дворцовые ремесленники обслуживали нужды царского двора. Опытный ремесленник именовался мастером. Обычно он имел по нескольку учеников. Ремесленники часто сбивались в артели, в которых реализовывалась столь свойственная русскому народу общинность. На наш взгляд, называть эти артели «капиталистической кооперацией» нет оснований.

В это время получают распространение мануфактуры. Первые казенные мануфактуры возникли еще в XVI в. (Пушкарский двор, Монетный двор). В XVII в. насчитывалось около 30 мануфактур. Они возникали, в основном, в металлургии. В 1636 г. в Тульско-Каширском районе голландский купец Андрей Виниус основал вододейст-вующий «завод». Позже подобные «заводы» появляются и на Урале. Особенностями мануфактур этого времени было то, что в Россию переносились готовые формы из Западной Европы; инициатором создания мануфактур выступило государство, а главное то, что они были, как верно отметил Л. В. Милов, явлением спорадического характера, «понимая под спорадичностью не столько их численность, сколько изолированность их появления от общего уровня экономики страны».

Гораздо большее развитие получила торговля. Возросло значение купечества, верхний слой которого составляли гости, имевшие право выезда за границу. Торговые люди гостиной и суконной сотен такой привилегии не имели. В это время возникают постоянно собиравшиеся ярмарки: Макарьевская близ Нижнего Новгорода, Ирбитская в Сибири, Свенская недалеко от Брянска и др.

Наряду с внутренней торговлей росла и внешняя. Осуществлялась она, в основном, через Архангельск, где находились Английский и Голландский торговые дворы. Торговали и сухим путем через Новгород, Псков, Смоленск. Из России широким потоком шел лес, пенька, поташ, а из Европы — промышленные изделия. С Азией торговля шла через Астрахань, куда привозили восточные товары. Особенностью торговли в России было то, что она требовала огромных затрат и в отличие от Запада, где преобладала морская торговля, шла по рекам или сухопутным дорогам. Это приводило к тому, что крупные торговые капиталы в России в отличие от Англии и Голландии не появлялись. Другой особенностью был достаточно жесткий государственный контроль за торговлей. Главными потребителями привозных товаров была казна и царский двор, а купцы выполняли обременительные поручения, являясь торгово-финансовыми агентами правительства.

Зато защищать своих купцов от засилья иноземцев государство не торопилось. В первой половине XVII в. торговые люди не раз выдвигали требование изгнать иностранных купцов с внутреннего рынка. Наконец, правительство пошло навстречу купцам и 25 октября 1653 г. в ответ на челобитную Строганова был издан Торговый устав. Он устанавливал единую пошлину с товара, повышая размер пошлины с иностранных купцов. Еще более протекционистский характер носил Новоторговый устав, составленный А. Л. Ордын-Нащокиным и обнародованный в 1667 г. Согласно этому уставу, иностранец, привозивший товар в Архангельск и там продающий его, должен был уплатить обычные 5 % пошлины, но если он хотел поехать с товаром в другой город, то размер пошлины удваивался, причем разрешалось вести только оптовую торговлю.

Этот краткий обзор экономического развития России показывает, что в это время капиталистический уклад в стране не зародился — она продолжала идти по пути развития государственно-крепостнического строя. Это подтверждает и сословная структура страны, и ее политическое устройство. Все эти вопросы нашли яркое отражение в Соборном Уложении 1649 г. Уложение (первый печатный памятник русского права) — явление в нашей истории уникальное — ничего подобного не возникало ни до, ни после. Судебники XV–XVI вв. представляли собой свод постановлений преимущественно процедурного, процессуального свойства Уложение же 1649 г. охватывало практически все стороны действительности того времени — экономику, формы землевладения, сословный строй, судопроизводство, материальное и процессуальное право.

Источниками Уложения стали Судебники, указные книги приказов, царские указы, думские приговоры, решения земских соборов, Стоглав, литовское и византийское законодательство. По своим масштабам и глубине содержания Уложение сопоставимо только с Литовскими статутами, но превосходит их.

По сравнению с Судебниками Уложение имеет более четкий, разработанный понятийный аппарат. Эта особенность во многом определяет и другое существенное отличие — структурное, ведь в Уложении дается довольно определенная систематика норм права по предметам, которые расположены таким образом, что легко могут быть объединены по разновидностям права — государственное, воинское, поместное и т. д. Еще одно отличие состоит в неизмеримо большем объеме Уложения в сравнении с другими памятниками и особой его роли в развитии русского права.

В этом смысле надо отметить, сколь значительно было время, когда Уложение считалось действующим правом. Уложение не только «определило характер, формы и состав законодательных актов второй половины века» (А. Г. Маньков), но и продолжало оказывать огромное воздействие и в дальнейшем. Не случайно один из разделов курса уголовного права, изданного в 1902 г., назывался «Уложение царя Алексея Михайловича как основа действующего права». Действительно, все последующее законодательство, как отмечает Н. С. Таганцев, — «постоянный ряд попыток свести в одно целое все эти разнородные законы, согласовать их с Уложением 1649 г..». Все попытки на протяжении XVIII в. созать новое Уложение закончились, как известно, неудачей. Это объясняется не «прирожденным недостатком русского юридического мышления».

Величайшее творение — Уложение, умевшее «сочетать труды дьяков и чинов земских, объединить разнохарактерные и разновековые источники и сделать из них, как сделал XVI век из лишенных видимой симметрии и гармонии куполов Василия Блаженного достойный удивления памятник русского зодчества» (Н. С. Таганцев). Причину столь долгого действия Уложения 1649 г. можно найти только в том, что в России жил и действовал тот экономический и политический строй, который был зафиксирован Уложением.

Творение правительства Алексея Михайловича в отличие от прежних законодательств «ограждает не только права лиц физических, но защищает строй, установленный государством, церковью, нравственным учением и кодексом бытовых приличий» (М. Ф. Владимирский-Буданов).

Постараемся определить, что это за строй. Начнем с самого верха — центральной власти. Она поднята в Уложении на невиданную до тех пор высоту. Глава II называется «О государьской чести и как его государьское здоровье оберегать». Глава впервые вводила в законодательство наказуемость «голого умысла», а также «скопа и заговора» против царя. Как подметил Г. Г. Тельберг, заговор направлен не против государства, а против государя и должностных лиц. В этих условиях понятия «государев» и «государственный» неизбежно должны были покрывать друг друга, и измена государству, юридические признаки которой были разработаны в главе, была одновременно и изменой государю. По мысли И. Д. Беляева, такого рода глава нигде не встречалась в прежних законодательных памятниках и была вызвана смутами, начавшимися после смерти царя Ивана Васильевича. Если с первым утверждением знаменитого историка можно согласиться, то со вторым вряд ли. Дело в том, что появление такого рода главы — закономерное завершение достаточно долгого процесса становления феномена политической власти, который мы традиционно и оправданно именуем российским самодержавием.

В полной мере это относится и к III главе, в которой впервые столь детально в русском законодательстве разработаны нормы, направленные на охрану порядка в царском дворе, чести двора и безопасности государя. Непосредственно с темой государственных преступлений связана и VI глава Уложения «О проезжих грамотах в иные государства», которая разрешала ездить в эти самые «иные государства» при непременном условии оформления проезжих грамот. Выезд за рубеж без проезжих грамот запрещался и приравнивался к измене.

Презумпция измены присутствует и в главе VII, которая устанавливала правовой режим службы государю и государству. Из только что сказанного следует то, что Уложение «является первым в истории русского законодательства кодексом, в котором дана если не исчерпывающая, то все же относительно полная система государственных преступлений» (Н. С. Таганцев). В Уложении были оформлены в правовом отношении понятия государственного суверенитета, государственной безопасности, подданства, воинского долга. При этом государство отождествлялось с властью и личностью царя. Уложение впервые формулировало весьма жесткие нормы поведения в связи с государственными преступлениями. Так, извет, донос о преступлениях такого рода возводился в норму закона, обязательную для всех.