BAD KARMA. История моей адской поездки в Мексику - Пол Адам Уилсон

он провел более тридцати лет за этим прилавком, совершенствуя свои рецепты. Он сказал мне, что его сыновья больше не хотят иметь ничего общего с этим бизнесом, а его жена скончалась в прошлом году. Роза была младшей, его единственной дочерью и единственной, кто оставался преданным семейному делу. Со вздохом он сообщил, что она унаследует место за его стойкой, когда он станет слишком старым.

Я отлично проводил время – уже приступив к третьему огромному коктейлю – и все еще общался с Эдуардо. Не было абсолютно никакой необходимости (да и желания) мчаться обратно в кемпинг в глуши и тусоваться с Лосем и Жеребцом. Не имея никаких дел до завтра, я мог расслабиться и провести еще немного времени со своими новыми друзьями. Время летело, а завсегдатаи магазина приходили и уходили. Поставь сюда немного бейсбола по старому черно-белому телевизору в конце бара, и это место могло сойти за забегаловку в любом маленьком городке.

Пару часов спустя, уже в сумерках, Эдуардо пригласил меня поужинать с ним в ресторане его друга неподалеку. Похлопав себя по тугому животу, я засмеялся и сказал ему, что я так непристойно раздулся – проведя весь день за его коктейлями, – что у меня не было ни единого шанса съесть что-нибудь еще. Я сказал ему, что мне действительно понравилось проводить время с ним и его дочерью и я увижу его снова завтра, когда приеду за своим автобусом.

Указав на почти пустую чашку из-под коктейля передо мной, я поднял четыре пальца.

– ¿Cuánto cuesta, cuatro?

Я думаю, что покончил по крайней мере с четырьмя… О боже.

Эдуардо поднес указательный палец к губам, давая мне знак замолчать.

По крайней мере, он не говорит «De nada». Да ладно, чувак. Я хочу заплатить за них.

Он жестом пригласил меня отойти вместе с ним.

– ¿Te gusta Rosa?[56]

Я не понимал, к чему он клонит.

– Pablo, Rosa está lista para casarse ahora[57].

– Lo siento. No entiendo. Мне очень жаль, Эдуардо. Я не понимаю.

Эдуардо указал на свое обручальное кольцо, затем на Розу, а затем на меня и переплел два указательных пальца.

Вот дерьмо. Он хочет, чтобы я женился на Розе!

Мои глаза, должно быть, стали большими, как блюдца. Я не знал, что сказать, не говоря уже о том, как сказать это по-испански, поэтому я просто молча стоял, выглядя круглым дураком.

– Pablo, es el sueño de Rosa vivir en América. Tengo dinero guardado para enviar con ella[58].

После долгой и мучительной смеси жестов, испанского языка из средней школы и щепотки английского, я думаю, Эдуардо понял: я хотел обдумать это сегодня вечером и дать ему свой ответ завтра. Я вернулся, чтобы пожелать Розе спокойной ночи.

Она хорошенькая и делает отличные коктейли… Интересно, есть ли отсюда черный ход в зону обслуживания «Фольксваген»?

Уходя, я чувствовал себя виноватым, как будто невольно развел «Юголандию» на четыре лучших смузи в мире.

Ай-яй-яй!

Когда я вернулся в наш трейлер у черта на куличках, Жеребец первым делом сказал:

– Чувак, ты выглядишь ужасно. Съешь бутерброд или еще что-нибудь!

Я только что выпил четыре фруктовых коктейля – и все еще выгляжу как скелет?

– Тебя не было на день больше. Ты достал запчасти? Когда твоя свинья будет готова? – Лось перешел к делу.

– No hay problema. Все будет готово завтра днем.

Джунгли Неприятностей: возвращение

На этот раз не было никакой грандиозной церемонии прощания с мастерской «Фольксваген». Просто сделка в стиле «оплатите счет, возьмите ключи и отправляйтесь в путь». Если бы не квитанция, в которой указано, что двигатель был вытащен и демонтирован в третий раз за месяц, можно было бы подумать, что к автобусу никто не прикасался после поднятия со дна реки Остула. Механики даже не потрудились вычистить потеки грязи с внутренней стороны лобового стекла, что заставило меня подозревать, что они не проверяли автобус в движении, когда закончили ремонт. Приятным штрихом был бумажный коврик (украшенный двумя большими синими отпечатками обуви и логотипом сервисного центра) на полу со стороны водителя. Правда, лежал он поверх нескольких сантиметров засохшей грязи…

Я испытывал немного противоречивые чувства, сворачивая с главной улицы, чтобы не проезжать мимо «Юголандии» по дороге из города. Я совершил ошибку, поделившись «предложением руки и сердца» от Эдуардо с парнями, и, как и следовало ожидать, у них тут же развилась неутолимая жажда коктейлей, которой они мучали меня при каждой удобной возможности.

Было приятно наконец-то снова выехать на дорогу, хотя у меня разрывалось сердце от того, что автобус полностью покрыт изнутри и снаружи грязью и ни один квадратный сантиметр не остался незапятнанным. Кратчайший путь домой был закрыт из-за оползня, поэтому мы снова спустились с горы и выехали на прибрежное шоссе – на этот раз направляясь на север. Наш план состоял в том, чтобы переждать ночь прежде, чем мы снова попадем в Джунгли Неприятностей. Это был план Лося, очевидно, все еще напуганного летучей мышью на нашем лобовом стекле (и, по совпадению, предложившего это сразу после того, как я пересказал свой разговор с англоговорящим водителем грузовика, который состоялся еще по дороге на юг).

Хотя мы выпили кофе за завтраком, его кофеин показался нам излишним, когда следующим утром мы снова въехали в Джунгли Неприятностей. Наши глаза были прикованы к дороге и джунглям вокруг нас: мы втроем настороженно ожидали встретить не меньше чем колдунов или каннибалов-отступников.

Решив немного подколоть Лося, я сказал:

– Эй, Лось, интересно, не проклятие ли колдуна заставило вентиляционное отверстие так стонать в прошлый раз. Я имею в виду, что этого никогда не случалось ни до, ни после, и я никогда не слышал, чтобы это происходило с кем-то еще.

– Я не знаю. Этот шум и эта чертова летучая мышь. Они заморочили мне голову. Мне снились кошмары об этом. У меня, мать вашу, мурашки по коже.

Кошмары? У Лося? Интересно!

– Да, Оптерс, открой вентиляцию и посмотри, не повторится ли это снова, – попросил Жеребец.

– Конечно. Сядь поближе, чтобы ты тоже смог услышать.

Обычно простой в управлении рычаг был жестким и неподатливым. Он не хотел двигаться, поэтому я ухватился как следует и навалился всем весом. Заслонка распахнулась, мгновенно превратив вентиляцию из плотно закрытой в максимально открытую. Нас ожидала засада. Полдюжины пригоршней пыли из обожженной красной глины полетели нам в лицо. Ослепляющее удушливое облако наполнило воздух. Я ничего не видел – и едва мог дышать. Я высунул голову в окно, но