S-T-I-K-S. Резак 2 (СИ) - Горшенев Герман

Младшую сестру мы разместили в партере, выбрав для этого капсулу побольше и галопом, вслед за Луизой, понеслись куда-то вверх. Преодолев два яруса, оказались в комнате, ярко освещённой, и в которой было несколько очень похожих капсул, в которую мы до этого запихнули младшую сестру. Луиза традиционно замерла на несколько секунд и три капсулы открылись.

— Резак, туда, а ты туда, — указала моя подруга кому и куда надо укладываться.

— Эй подруга, а что-то подключать, и грязные мы как не могу. А раздеваться точно не надо?

— Резак! — повысив голос огрызнулась властительница невидимого управления, — Ты дебил? Лезь говорю!

Я пожал плечами и лёг на лежанку. Крышка капсулы закрылась, и секунду я был в полной темноте, а потом перед моим взглядом открылось всё пространство сразу. Я увидел заражённых, которые были за десятки километров, видел всю гору и всё окружающее пространство, длинную изгибающуюся полоску черноты, подходившую вплотную к горе. Я отлично разглядел родное болото, даже разглядел наш очаг, в котором догорали брошенные после завтракать перед отправкой лягушачьи лапки, нашу палатку и истерически квакающих в неописуемом восторге лягушек.

Танк вопил на всю округу, и я его сейчас слышал, а вокруг рассеивающегося тумана кругами, в диком трансе бегали огромные заражённые. Их было охренеть сколько! Одна тысяча четыреста шестьдесят две штуки, а из них двести восемьдесят три элитника, пятьсот двадцать семь руберов и дальше по списку, и ещё двенадцать штук, которых классифицировать не удалось. Наверное, какая-то переходная стадия, или перерождались не из людей, а животных, а у них развитие идёт немного иначе так. Глянул на болото. Все двести двенадцать тысяч шестьсот семнадцать половозрелых особей лягушек заходились в истошном кваканье, стараясь переорать танк, а миллион сто семь тысяч девятьсот три неполовозрелые особи наворачивали круги, поднимая муть, и радостно резвились в мутной воде.

Какие на хрен полтора миллиона не половозрелых особей лягушки? Как я их мог посчитать? И тут же узнал, что я их считал методом аппроксимации среднего количества доступных визуальному обзору половозрелых и не половозрелых особей. Лягушки были просчитаны на некоторых доступных визуальному контролю участках, а затем общая площадь болота разделена по категориям. На каждом участке должно было находиться примерно определённое количество лягушек, а затем вычислены площади этих зон и применён хитрый математический коэффициент.

Согласно выделенным контрольным зонам, подвергшимся повторному визуальному анализу, метод был довольно точный и составлял порядка девяносто шести процентов, а заражённые были просчитаны методом простого пересчёта и на всякий случай классифицированы, раз их всё равно посчитали.

Ко мне в голову повалились мысли. Как я люблю своего папу, как же я по нему соскучилась. Мужчиной быть скучно, и как они только обходятся всего одним видом оргазма? Меня передёрнуло от возмущения и мне прилетел поток образов двух хихикающих особей женского пола, и тут же накрыло групповой мыслью, что как мы теперь счастливы, что после стольких столетий дрёмы есть возможность порулить вверенным мне механизмом, и всё это накрыло могучим разумом гигантского существа, желавшего убивать нелюдей и просто трясущегося в нетерпении, предвкушая возможности сделать желаемое как можно быстрее.

Моему взору распахнулась пространство ещё дальше. Я видел тепло, радиацию, свет, видел далеко в небо до самых звёзд и глубоко под землю. Мог посчитать каждую арматурину небольшой кривой многоэтажки. Я увидел фонтанчик электричества, искрящийся и бьющий сверху вниз и уходящий в глубоко в землю на несколько метров, почти на пределе чувствительности сенсоров. Тридцать два километра восемьсот двадцать шесть метров, мгновенно определил расстояние и подумал. Странно, очень похоже на портал, как будто в компьютерных играх, это точно не перегрузка кластера. Не успела моя мысль завершится, когда фонтанчик угас, разорванный вылетевшим из меня десятком вольфрамовых болванок, облачённых в ферромагнитные корпуса. «Малый пробой категория два», — всплыло у меня в памяти. Отчёт третьего орудия правого борта: «Пробой закрыт». А потом меня захлестнуло радостью от честно выполненного долга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да твою же мать, это куда я влез? Не успел я подумать, как получить подробный отчёт, что являюсь координатор-помощник непилот-капитана ударного танка «Убийца неверных», корабль переписки — несущий линкор призрак «Топор палача». Да, что такое? Как мозг отключить? Тут же получил целый пакет знаний, который освободился к тому, что мозг отключать нельзя, потому что это приведёт к нарушению в управлении бортовых систем и минимальным количеством людей, необходимых для управления боевой машины является три человека. Один из них должен обязательно быть свободным новым человеком. Спасибо, поблагодарил за столь обширные знания, уже боясь что-то думать, а мне ответили, что рады стараться и если что-то мне ещё нужно узнать, то мне об этом достаточно подумать.

Неожиданно наступила темнота, и моё могучее сознание схлопнулось до меня привычного, лежащего в капсуле с еле заметным освещением. Было довольно просторно и можно было поворочаться и даже сесть, если не делать быстрых движений. Я оказался пристёгнут широкими ремнями, которые совсем не сковывали движения, но при рывках переставали двигаться и амортизировали.

— Луиза? Подруга? Как эту штуку открывать? — осторожно подал я голос.

— Резак! Ты дебил! — срывающимся на крик голосом сообщила моя подельница, из динамика около изголовья.

— А по конкретней?

— Никак!

— Это как, никак?

— Резак! Ты издеваешься?! — с чего-то вдруг, опять наорала подруга.

— Да чего такое происходит? — уже я оторвался на подругу.

— Нам тут ещё четыре часа сидеть!

— Ну, хорошо. Я пока в туалет не хочу.

— Резак! Эта тварь сбежала! Она запустила протокол биологического подавления! Машина не выпустит нас ещё четыре часа.

— Старшая сестра сбежала? Она что-то спёрла?

— Нет, блин! Но она запустила протокол биологического подавления!

— Если ничего не спёрла, ну и хрен с ней. У нас ещё одна должна остаться.

— Это может делать только непилот-капитан, а непилот-капитан — я.

— Ну ты даёшь! Подруга, да эта железяка тут с вывернутыми мозгами тысячи лет пролежала. Ей вообще пофиг, он тут один с тоски выл, а тут такая пышная дама что-то просит.

По злому сопению Луизы я понял, что она просто выбилась из сил, и это единственная причина почему меня сейчас не обозвали. Прошло минут двадцать, по моему субъективному времени, пока она снова заговорила.

— Я непилот-капитан. Есть вещи, которые может делать только командир танка, и пока его не убили, никого кроме него машина слушать не будет. Я представления не имею кого ты притащил. Он её послушал, ты дебил и никогда не поймёшь какой надо иметь допуск, чтобы танк выполнял такие приказы, даже не спрашивая своего непилот-капитана.

Я глубоко вздохнул и замолчал. Мои мысли ухватились за тонкую ниточку, которую пока не мог вытащить, а когда немного потянул, то это оказалось крысиным хвостиком, на котором болталась здоровенная жирная крыса, мокрая и вонючая, которая готова на равных драться с котами и не брезговавшая как отбросами канализации, так и едой, оставленной на хозяйском столе.

— Мать! Луиза! Твою мать! Мы её вместе ловили, а я её видел раньше! Я дебил, блин! — завопил я, а подруга сразу притихла, и даже перестала зло сопеть.

Всё наше путешествие меня не покидало ощущение неправильности и дежавю. Я собственноручно вытащил её из знакомого чёрного внедорожника, я чувствовал, что она сильная нимфа, но у неё не было гадливого взгляда прошлых сестёр. Они все имели гадкий, оценивающий взгляд, кроме этой. Я списал это на то, что она чуть постарше и прошла возраст пахотливой малолетки. Но как? Никто ничего не знал и не мог знать. Или мог? Это была не сестра? Но она сильнейшая нимфа, что она делала в городе развлечений? Если она не новичок, то почему она ничего не сказала, а безропотно тащила Луизу, а потом ела лягушек на болоте?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})