Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания - Вадим Бурлак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отец посмотрел на зеленоватую статую и прочитал вслух:
Пусть придут ко мнеТвои усталые нищие,Твои мятущиеся толпы,Жаждущие дышать свободно.Отчаявшиеся отбросыТвоих переполненных берегов.Пусть придут бездомные,Разметанные бурей,Я поднимаю факелУ золотых ворот…
Отец помедлил и добавил:
— Кажется, Теодор Драйзер говорил: «Пусть каждый, для кого личный исход завершился на американской земле, сам определяет верность этих слов…»
Реклама, надписи, послания
Американскую рекламу часто ругают сами американцы. Называют ее пронырливым тараканом, который пролезает всюду и не дает покоя ни днем, ни ночью, ни дома, ни на работе, ни во время отпуска. Жалуются, что она стала неотъемлемой частью американской жизни.
Говорят, чем абсурднее реклама, тем легче она запоминается. Когда-то в одном из нью-йоркских баров долгие годы висело объявление: «Завтра пиво бесплатное». Конечно же, посетители понимали, что это обман, но не обижались.
Но реклама не только информирует, забавляет или обманывает. Она может стать грозным элементом нетрадиционного оружия психологического влияния для завоевания без выстрелов какой-нибудь страны, порабощения одного народа другим.
Порой безобидная на первый взгляд информационная сеть накидывается на сознание, опутывает волю, психологически порабощает, а человек не всегда замечает это.
Среди всевозможных предупреждений водителям можно встретить и такие: «Будьте внимательны за рулем! Ад не заполнен еще и до половины!..»
А на другом дорожном щите — предостережение: «Ездите медленней — мы и так перегружены работой! Могильщики штата».
Пожалуй, рекламные объявления, надписи на стенах домов и заборах могут рассказать о стране, времени, народе не меньше, чем научные статьи, книги, очерки, газетные заметки, радио и телепередачи.
Один нью-йоркский чиновник посетовал мне, что вольные, неофициальные надписи и рисунки на стенах зданий «пока еще неразрешенная беда города».
Я соглашался с его сетованиями, и все же решил записывать «пиратские» послания на нью-йоркских стенах.
«Эй, вы, ублюдки “Черные крысы”! Воспользовались, что мы путешествовали, и добрались до нашей “стены посланий “?
Если вы еще раз сунетесь в наш квартал, мы выпотрошим вам животы.
И не вздумайте трогать Крошку Стива. За него мы прикончим десять “Черных крыс “.
“Оранжевые змеи “».
Список Би Дональдсона
Терроризм — не изобретение нашего века. С тех пор как существует политика, совершаются террористические акты.
Почему из года в год это древнее явление становится все грозней, кровавей, опасней? Почему число политических убийств возрастает?..
Мой друг Би Дональдсон, несмотря на свой молодой возраст, пользовался авторитетом среди коллег-юристов. Его знания, порядочность и работоспособность дополнялись родственными связями, нити которых тянулись в Конгресс и даже Белый дом.
В тот год и он и я изучали историю, тактику и стратегию террористического движения. Би знакомил меня с теми, кто борется с терроризмом и с самими террористами.
Мы просиживали вечерами в нью-йоркской квартире Дональдсона и рассуждали, спорили, прогнозировали…
— Чем сильней политическая партия или группировка, тем меньше у нее причин опускаться до политических убийств. Индивидуальный террор — это метод отчаявшихся, попавших в безвыходное положение. К политическому убийству толкают материальная и духовная инфляция, растущая угроза мировой катастрофы, социально-экономический кризис.
У некоторых причиной насилия может быть и личная трагедия. Болезнь, тяжелое материальное положение, обостренное отношение к социальной несправедливости.
Терроризм — это всегда насилие. Но политическое насилие — не всегда терроризм. В борьбе часто бывают вынужденные меры. Чем сильнее государственные репрессии, эксплуатация, расизм, коррупция, тем яростнее сопротивление. В подобных обстоятельствах вынужденные меры бывают необходимы…
Во многом с моим нью-йоркским приятелем мы были согласны, несмотря на разную систему воспитания, на подход ко многим социальным проблемам.
Дональдсон был одним из первых, кто поддержал мою идею о том, что тотальный терроризм, наряду с угрозой мировой войны, экологической катастрофой, земными и космическими катаклизмами, массовыми эпидемиями, духовной деградацией, является составным элементом Глобальной Проблемы Выживания человечества. То есть причиной гибели рода людского.
Как-то вечером Би показал мне составленный им список убитых политических лидеров за последние четверть века и свой анализ этих убийств.
— О моей работе никому ни слова, — предупредил он. — Когда-нибудь я расскажу тебе побольше…
Этого не произойдет.
В список Дональдсона еще не были внесены: гибель президента Исламской Республики Иран Раджаи и премьера Бахонар; гибель лидера панамской революции генерала Торрихоса; убийство премьер-министра Гренады Бишопа; премьер-министров Индии Индиры Ганди и Раджива Ганди; премьер-министра Швеции Улофа Пальме и многих других.
О некоторых из перечисленных терактов Дональдсону так и не суждено будет узнать.
В то время мы лишь смутно понимали, чем могут обернуться наши исследования и слишком близкое прикосновение к опасным тайнам терроризма.
Не связана ли гибель Дональдсона с этим?
До сих пор не могу ответить на такой вопрос.
«Если вы не знаете, что хотите купить, заходите к нам. В нашем супермаркете “это” есть».
Пишут песни и подсыпают яд
Руки творят чудеса…
Они спасают людей и сажают деревья. Руки гладят любимых, скользят по струнам гитары, кормят голубей, варят сталь и выращивают хлеб.
Руки продолжают наши мысли. Так луч продолжает солнце. Так доброта продолжает счастье…
В нью-йоркском баре неподалеку от Центрального парка Би Дональдсон кивнул на невысокого седого мужчину.
— Он был хорошим музыкантом…
Мужчина сидел за соседним столиком. Опущенные плечи, а во взгляде — усталая безнадежность.
— Почему был? — тихо спросил я и тут же заметил: у седого на правой руке не было пальцев.
— Бомба террористов, — поспешно ответил Дональдсон.
— Чем же он им досадил?
— В том то и дело, что ничем. Добрейший человек. Никому не причинял вреда. — Би задумался. — А может, они просто боятся доброты? Как темнота боится света. Как трусость — смелости. Как ложь — правды. Боятся и мстят…
Я снова взглянул на искалеченного музыканта…
Руки пишут песни и подсыпают яд. Дарят цветы и затягивают петлю на шее. Обнимают друзей и швыряют гранату…
«Паршивые “Оранжевые змеи “/Попробуйте только еще писать на нашей “стене посланий “! Скоро мы всерьез займемся вами. Целуйте…!
Привет от “Черных крыс “».
Если бы не были б Бостоне
«…Бостон — третий по значению центр оптовой торговли в США.
Но может стать первым!
Бостон — четвертый банковский центр.
Но может стать первым!
Здесь старейший в стране Гарвардский университет. Здесь рождалась Великая американская революция! Здесь всегда царит демократия!
Бостон — третий по величине город США.
Но может стать первым!
Если вы не были в Бостоне, вы не знаете Америки!..
Прилетайте! Не пожалеете…»
Огромный «Боинг» лихорадило, сотрясало, кидало то вверх, то вниз. Пятидесятиминутный полет из Нью-Йорка в Бостон превратился в пытку. Самолет будто отмахивался крыльями от темных туч, отбивался от злых, надоедливых молний. Казалось, они вот-вот вонзятся в фюзеляж.
Тряска внезапно прекратилась. Резкий бросок вниз — в непроглядную, черную пропасть.
А потом — миллион огней ночного города. «Боинг» не садился, а словно пикировал. Где-то у самой земли он принял горизонтальное положение, и буквально через несколько секунд его шасси лихо коснулись взлетно-посадочной полосы.
Дождь. В лужах дрожат отблески электрических огней. От здания аэропорта к нашему самолету медленно потянулся «хобот-переход».
Потом бесшумный движущийся тротуар. Впереди в ярком освещении, среди толпы вижу лицо тети Анны, старшей сестры отца.
Красное пламя
Я вспомнил, как несколько дней назад в Нью-Йорке Арт Шилдс показал мне журнал 30-х годов. Ее улыбка не вязалась с текстом под фотографией: «Анне Бурлак грозит казнь на электрическом стуле!».
С детства она мечтала стать учительницей. Но в 14 лет пришлось идти работать на фабрику. Семья бедствовала. Заработки были мизерные, работа изнурительная, издевательство администрации.
