Стенка на стенку - Евгений Сухов

Что и говорить, Филат знал толк в женщинах, испробовав первую в раннем отрочестве. Больше всего ему нравились бабы как раз испорченные, бесстыжие, напрочь лишенные всякого целомудрия, такие, которых бы не покоробили ни матерок, ни постельные заковыристые забавы.

Рита же была совсем другая. Он помнил ее слова, сказанные при встрече в баре: «Я не такая, как все». Права оказалась. Да, она мало походила на его прежних баб, девок, шлюх, блядей — Рита и впрямь была особенная. Ему с ней было не то что хорошо — его переполняла гордость, что такая женщина закрутила с ним роман…

Он ощущал, что его страсть к ней не безответна. Она тоже хотела его, не менее жарко, чем он ее. Что ж, бабы часто чуют мужскую силу и похоть и послушно и радостно откликаются на зов плоти. Только Рита вела себя иначе: она держалась с ним не робко, а как-то целомудренно, скромно, тем самым лишь распаляя его желание, словно провоцируя его своими невинными позами и жестами.

Вот и теперь, в это раннее утро после бурной, почти бессонной ночи, она, уже одевшись, взгромоздилась на стул, поджав под себя ноги, и всем своим видом словно говорила: не обижай бедную девушку, неведомо какими судьбами попавшую в этот богатый дом.

Его рука невольно потянулась к обнаженному колену. Он бережно приподнял краешек юбки, как будто хотел увидеть под ней какую-то тайну. Но пальцы натолкнулись на горячую нежную кожу, и, теряя терпение, он грубо задрал юбку до самого пупка. Ладонь скользнула под узенькие черные трусики. Из груди Риты вырвался сладкий стон. Филат решительно потянул вниз тоненькую черную полоску материи. Рита приподняла зад и окончательно освободилась от галантерейных пут, грациозно поддев трусики носком и зашвырнув их в угол комнаты.

Теперь настал черед Филата — коротко взвизгнула молния на брюках. Он поднял Риту на руки, крепко обхватив за бедра, и коротким сильным рывком вошел в нее. Ответом был тихий вскрик. Она ждала этого грубого вторжения.

— Еще!… Еще!… — шептала она.

Рита закрыла глаза, слегка откинула голову, отчего ее шея стала казаться еще длиннее. Ну чем не белая лебедушка в когтях злодея-коршуна! Филат, притянув Риту как можно ближе, впился губами в шею. Пот с него катил градом — он убыстрял темп. Она зажмурилась, в такт отклоняясь всем телом назад. Как бывает в хорошо слаженном дуэте, они вскрикнули в одно мгновение. По ее телу пробежала легкая судорога, и она расслабилась, повиснув на крепких руках Филата.

— Как хорошо, — томно протянула Рита. — Ты еще можешь меня немного подержать, не устал?

Наивность Риты вызвала у него невольную улыбку: знала бы она, каких породистых телок сжимали его руки, тогда бы она не задавала подобных вопросов.

— Можешь не беспокоиться: я смогу тебя так держать хоть до второго пришествия.

— Не стоит загадывать. Отпусти! — засмеялась она. Осторожно, будто держа хрупкую вазу венецианского стекла, Филат поставил женщину на пол.

— Ну и довел же ты меня до кипения, — заметила Рита, — даже не помню, куда закинула свои трусики.

Филат невольно улыбнулся: на память пришел эпизод пятилетней давности, когда он раздел одну красивую киску, разбросав в порыве страсти ее многочисленные предметы туалета, а потом они на пару лазали под кроватью, сталкиваясь лбами, и искали ее дорогое французское белье.

Не без удовольствия Филат проследил за тем, как Рита надевает наконец-то найденные полупрозрачные трусики. Потом она щелкнула замком сумочки, достала из бокового отсека косметичку и, полуоткрыв рот, стала аккуратно подправлять глаза.

— А где же твои телохранители? — шутливо поинтересовалась она. — Ты едешь один?

Да, на встречу с Селезнем он решил сегодня поехать один — не на броском джипе, а на стареньком зеленом «опеле», который он купил на рынке в позапрошлый приезд в Питер и держал его под открытым небом в палисаднике у дома. Сегодня ему не стоит привлекать внимание возможных соглядатаев. Но вопрос Риты застал его врасплох. Надо ли во все посвящать женщину, которая нужна ему только для постели? Филат поймал лукавый взгляд и коротко ответил:

— Да.

— Значит, рядом не будет твоих верных гренадеров, которые готовы прикрыть шефа грудью в минуту опасности? — Рита подправляла карандашом брови, и ее лицо в это мгновение выглядело плутоватым, как у рыжей лисички.

Филат помотал головой. Его не то что насторожила, но удивила настойчивая любознательность Риты. Что ей, блин, за дело до того, с кем он ездит по городу?

Рита завершила макияж и бережно уложила свои аксессуары в косметичку. И раньше Филату приходилось удивляться, как разительно меняются дамы, стоит им воспользоваться всеми премудростями женского обольщения. Даже дурнушка способна расцвести, как майский цветок, что же тогда сказать о такой красотке, как Рита?

Филат выудил из кармана бумажник и достал несколько стодолларовых бумажек.

— Обменяешь: ты же сейчас, как я понимаю, без работы…

На лице Риты промелькнула тень удовлетворения. Она умела не только преподать себя, но еще и с достоинством принимать подарки.

Филат обнял ее за плечи.

— Я закрою дверь на оба ключа. А ты подожди меня здесь. Вернусь через три-четыре часа — поедем пообедаем. Посмотри телек, книжки почитай — вон там в шкафу найдешь. «Графа Монте-Кристо» читала?

Она насупилась.

— Ты меня тут взаперти намерен держать? Что это еще за новости!

— Помнишь, как твоего шефа… и моего приятеля Петю Тетерина на небеса отправили? — серьезно спросил он.

— А при чем тут Тетерин? — не поняла она.

— Не хочу тебя пугать, дорогая моя, но желательно, чтобы ты пока посидела здесь. Не ровен час, те, кто имел зуб на твоего шефа, захотят и тебя разобрать на части…

— Ну уж! — Рита равнодушно пожала плечами и сунула доллары в сумочку.

— А теперь закрой за мной дверь, будь добра. И не забудь задвинуть засов, мало ли что, — строго наказал Филат, шагнув за порог.

На лестнице было тихо — ни разговоров на площадке, ни любопытных взглядов из приоткрытых дверей, ни стоящего мужика у окна, готового пальнуть из пушки через оттопыренный карман плаща. Ничего такого, что могло бы его насторожить. Филат уже давно обратил внимание на то, что этот дом отличался очень уж подозрительным спокойствием. За все время, пока он здесь жил, ему не встретился никто из жильцов, и оставалось только удивляться, какими неведомыми путями они проникают в свои квартиры…

Посмотрев через запыленное окно вниз, Филат убедился, что двор пустынен.

У самого подъезда, прижавшись бочком к невысокому штакетнику вокруг палисадника, стоял «опель-вектра», выносливая лошадка, способная убежать от многих опасностей. И все-таки невольное чувство угрозы не оставляло его. Скорее всего, это была не природная интуиция, а выработанное годами ощущение, ставшее инстинктом, когда даже по колебанию воздуха он мог опознать подстерегающую его опасность. Точно так же акулы на большом расстоянии способны определить морского противника по движению его плавников и хвоста.

Сейчас он ощущал угрозу — только никак не мог определить ее источник.

Выйдя во двор, Филат оглядело никого. Точнее, ничего подозрительного. И вместе с тем что-то было не так.

Теперь у Филата не было уверенности, что вчера он сумел добраться до своего гнездышка у «Гостиного двора» совершенно незамеченным, скорее всего, его «опель» где-то засекли. Он осторожно приблизился к машине — на первый взгляд ничего странного — тачка как тачка. И тем не менее он всегда помнил, что машина — самый уязвимый объект. Ее могли взорвать, расстрелять из автоматов, ее мог протаранить на пустынном шоссе грузовик, превратив пассажиров в кровавую лепешку. Филат уже хотел открыть ключом дверцу «опеля», чтобы осмотреть салон на предмет спрятанной мины, но, поразмыслив, решил поостеречься: не исключено, что и к замку подведен датчик, который сдетонирует мгновенно, стоит сунуть туда ключ.

Филат отошел на значительное расстояние, вытащил из внутреннего кармана куртки небольшую пластмассовую коробочку. Внутри пряталась хитрая японская штучка — универсальный радиоэлектронный детонатор, способный активизировать даже крохотную радиоуправляемую хлопушку. Мысленно помолившись, он пальцем нажал на красную кнопку.

Предчувствия оправдались сполна. Едва кнопка провалилась под пальцем, «опель» разорвало изнутри, и красное пламя легко выплеснулось через битые стекла. За рулем этого «опеля» должен был находиться он, Филат…

Удобство дворика заключалось еще и в том, что кроме основного въезда, куда сворачивали машины с Невского, имелось еще два выезда на смежные улицы, где можно было затеряться в толпе пешеходов.

Машина полыхала факелом, краска на кузове потрескивала. Пройдет еще несколько минут, и во дворе, вылизанном старательными дворниками, останется чернеть обожженный каркас немецкого автомобиля, которому суждено сгинуть на русской свалке.