Миры Роджера Желязны.Том 18 - Роджер Желязны

— Что вам угодно, сэр? — поинтересовалась секретарша.

— Я с проверкой символического механизма, — отвечал Аззи.

— Проходите. Вас ждут.

Аззи шагнул через дверь в пространство обескураживающе замкнутое и в то же время безграничное, универсальную полноту, заставленную бесчисленным содержимым. Это походило то ли на фабрику, то ли на ироническое трехмерное замечание по ее поводу, ибо глаз отказывался охватить необъятное. Место вне пространства и времени, казалось, было до отказа забито механизмами, бесчисленным разнообразием колес, шестеренок и приводных ремней — все, по видимости, ни на чем не держалось и беспрерывно шуршало, позвякивало, тренькало.

Ряды механизмов уходили в бесконечность, разделенные узкими деревянными помостами. На одном из таких помостов стоял высокий призрак в сером комбинезоне с белыми лампасами и такой же кепке. Он то и дело пускал в ход масленку, следя, чтоб машины работали гладко.

— Что здесь происходит? — спросил Аззи.

— Здесь земное время сжимается в одну узкую полоску и протягивается между вальцами. А вот тут оно выходит наружу: широкая, тончайшая узорчатая ткань.

Старик показал Аззи широкие вальцы, которые превращали временную нить в пестрое полотно, символизирующее и в некотором роде представляющее собой историю космоса до сего момента. Аззи взглянул и увидел фабричный брак.

— Что это? — спросил он.

— А, здесь погибла Венеция, — объяснил старик. — Город был одной из главных нитей исторической основы, и теперь возник своего рода разрыв культурной традиции; пространственно-временная связь цивилизаций не восстановится, покуда место Венеции не займет другой город. А может, весь узор, лишившись одного из главных своих украшений, навеки потеряет блеск. Последствия таких крупных сбоев труднопредсказуемы.

— Жалко это так оставлять, — сказал Аззи. Он осмотрел натянутую основу. — Глянь, если выдернуть одну эту ниточку, Венеция уцелеет.

Он отыскал сюжетную нить, которой сам и положил начало, затеяв историю с подсвечниками, — точку, где была предрешена участь Венеции. Чтобы восстановить космический порядок, надо было удалить ее из переплетения причинности.

— Мой дорогой юный демон, тебе отлично известно, что в переплетение времен вмешиваться нельзя. Я согласен, это было бы несложно, и все равно не советую.

— А что будет, если все-таки вмешаться?

— Попробуй — узнаешь.

— Ты попытаешься меня остановить? Старик покачал головой:

— Мой долг — ничего не останавливать, просто следить за выползающим узором.

Аззи протянул руку и решительно выдернул нить, на которой встретился с паломниками. Вырванная нитка вспыхнула ясным пламенем.

Медленно ползущая ткань мгновенно восстановилась.

Венеция была спасена. Так просто.

Аззи повернулся, чтобы уйти, и замер: спины его коснулся ледяной палец. Он глянул через плечо. Ткач исчез.

Зловещий голос произнес:

— Аззи Эльбуб?

— Да. Кто ты?

— Зови меня Безымянным. Похоже, ты снова наворотил дел.

— Наворотил чего?

— Вызвал новую неприемлемую аномалию.

— Ясно… А тебе-то что?

— Я — Глотатель Аномалий, — отвечал Безымянный. — Я — Особое Обстоятельство, возникающее в утробе Вселенной, когда превышен порог допустимого. Я — тот, о ком Ананке пыталась тебя предупредить. Своими действиями ты вызвал меня к существованию.

— Очень жаль, — сказал Аззи. — Я вовсе не хотел пробуждать тебя от сна несозданности. Что, если я пообещаю никогда больше не вызывать аномалий?

— Поздно, — отвечал Безымянный. — Ты крепко увяз, старина. Твое последнее вмешательство в механику Вселенной оказалось роковым. А раз уж я здесь, я подумываю заодно уничтожить космос, свергнуть Ананке и начать все снова в качестве Высшего Божества.

— По-моему, это перебор, — сказал Аззи. — Чтобы устранить аномалию, ты намерен произвести еще большую.

— Да, так и погибают вселенные, — кивнул Безымянный. — Боюсь, придется тебя уничтожить.

— Попробуй, — с вызовом произнес Аззи. — Только почему бы тебе не начать с Ананке? Она тут главная шишка.

— Я предпочитаю действовать последовательно, — отвечал Безымянный. — Начну с тебя. Съем твою душу, запью твоим телом, а там посмотрю, за кого приняться следующим. Такова моя программа.

Глава 2

Безымянный махнул подобием руки, и Аззи, не успев даже проститься с ткачом, оказался за столиком в уличном кафе посреди города, архитектурой напоминающего Рим.

На Аззи произвела сильное впечатление переброска, осуществленная без всякой видимой аппаратуры. Однако демон постарался скрыть свое восхищение: Безымянный и так только что не лопался от собственной значимости. Он был тут же, облаченный в мясистое человеческое тело с нахлобученной сверху тирольской шляпой.

Подошел официант в белом смокинге. Аззи заказал чинзано и повернулся к Безымянному:

— Так насчет поединка… Установим какие-то правила, или это будет вольная борьба?

Аззи понимал, что не устоит перед Безымянным, в котором подозревал новорожденное сверхбожество. Однако держался смело, надеясь, что блеф даст какие-нибудь результаты.

— В каком виде борьбы ты сильнее всего? — спросил Безымянный.

— Я всегда отличался в состязании без правил, — отвечал Аззи.

— Вот как? Тогда установим правила.

Правил Аззи не боялся. Он с рождения умел их обходить, и потому уже видел преимущество, хотя, разумеется, не подавал виду.

— По каким правилам будем бороться? — спросил Безымянный.

Аззи огляделся.

— Мы в Риме?

— Да.

— Тогда начнем с гладиаторского устава.

Не успел демон произнести эти слова, как перед глазами у него поплыло. Когда прошло головокружение, он увидел, что стоит в огромном амфитеатре. Пустые скамьи уходили ввысь. Наготу Аззи прикрывала набедренная повязка — очевидно, новое божество тяготело к ханжеству. Это следовало запомнить.

Осмотрев себя, Аззи обнаружил, что держит в одной руке древнего вида щит, в другой — стандартный римский короткий меч.

— Быстро как, — произнес Аззи.

— Я схватываю на лету, — отвечал Безымянный словно ниоткуда.

— И что теперь? — поинтересовался Аззи.

— Рукопашный бой, — отвечал Безымянный. — Один на один. А вот и я.

Сбоку распахнулись ворота. Послышалось урчание, и на арену выкатилось нечто большое, металлическое, на гусеницах. Аззи видел такое раньше — когда посещал сражения первой мировой войны во Франции. Это был типичный армейский танк с обычной броней и пушкой.