Нф-100: Изобретатель смысла - Дмитрий Шатилов

Воистину, стоило умереть, чтобы это услышать.

Пока послы произносили речи, генералы обсуждали, как быть с войной. Продолжать её не было смысла: общественное мнение кантонов, взбудораженное смертью Барсума, было настроено против. Но отрицать победу Новой Трои также было бессмысленно, и в конце концов стороны сошлись на следующих условиях: официально победителей в войне не будет, однако Ханаан и остальные кантоны, входящие в Коалицию, добровольно признают над собой покровительство Новой Трои - как самого добродетельного и справедливого государства на Тразиллане. Дани с них милосердные новотроянцы, так и быть, требовать не станут.

И вот, скрепляя это соглашение, гроб Барсума под заунывное пение волынок начал опускаться в землю. Сверху навалили венков - "Герою человечества", "Мужественному сердцу", "От спасённых и благодарных"; на венки кантоны не скупились теперь так же, как неделю назад - на бомбы и ракеты.

Хорошенько утрамбовав могилу, рядом с ней водрузили могильную плиту. Слова, которые на ней были выбиты, сегодняшние школьники учат наизусть: "Здесь лежит человек, который вечно принимался за дело не с того конца, и вместо того, чтобы пинать человека под зад, заглядывал ему в рот".

Итак, Мировая война фактически закончилась победой Новой Трои; сказался перевес в оружии и опыте.

Ханаан встретил конец войны разорённым подчистую. Разбитые теплицы, ржавая искалеченная техника, сожжённые сады и огороды, сгнивший урожай - картина была столь ужасна, что самые угрюмые фермеры не могли сдержать слёз. Что не сожрали конгарские наёмники, изгадили новотроянцы. В основанном некогда Барсумом земном раю не осталось чистых рек, зелёных лугов и девственных рощ. Не было больше птичьего щебета, не выходил из леса, отряхивая шкуру, тразилланский очковый медведь, повывелась из ручьев особенная, с красным отливом, маракча, которую конгары ценили превыше жизни - ничего этого не стало, а самое страшное - надо было как- то жить дальше.

Но как? Совершенно очевидно, что к старым идеалам - единству с Природой, честному труду и мирному блаженству - пути нет. Да и как лелеять прекрасные ценности, когда над тобой навис бронированный кулак, когда в самом сердце кантона поселился военный комиссар, навязанный Новой Троей - один из паучков, которых взрослый свирепый хищник разослал во все концы паутины - следить, доносить, душить в зародыше?

И Ханаан изменился - недаром жили в нём люди могучие и стойкие, каким только и под силу было одолеть суровую тразилланскую степь. Изменился он, правда, не в лучшую сторону: досыта наевшись войной, ханаанцы не пожелали больше полагаться на одних конгаров. Обзавелись они собственной армией, многочисленной и хорошо оснащённой, и начались муштра, стрельбы и марши, запестрели ордена и кокарды, загудели моторы танков и самолётов. Не забыли они, правда, и про любимые овощи - им по- прежнему уделялось огромное внимание, но с оглядкой на мировую политику. Больше не отдавали они их задёшево, не дарили щедрой рукой соседям, но продавали по самой выгодной цене, а деньги откладывали в копилку - на водородную бомбу. Конкурентов в сельском хозяйстве вытесняли теперь жестоко и бесцеремонно, не стесняясь и самых грязных методов - одним словом, урок, преподанный Новой Троей, ханаанцы усвоили хорошо.

Ну а в Новой Трое всё шло по- старому, и положение военной партии упрочилось дальше некуда. Завоёванными землями она не интересовалась - всё равно не было там ни полезных ископаемых, ни зверей, на которых приятно охотиться. Деньги же в Фонд Мира выплачивались кантонами исправно, а если кто- то артачился, достаточно было выслать экспедиционный корпус, и мятежники сами покорно припадали к ногам, моля о пощаде.

Да, то было великое время. Каждый день в Консультативном Совете гремели речи о мужестве, справедливости, добре и милосердии, а представители побеждённых кантонов - Орисса, Гранда и всех остальных - встречали их неизменными аплодисментами. Что ж, по крайней мере, им разрешено было хлопать, в то время как Ханаан в последующие двести лет права голоса не имел вовсе. К мольбам кантонов, не участвовавших в войне, и к голосу Арка, Новая Троя прислушиваться не желала: заветное право Ханаан получил лишь незадолго до войны с Землёй, когда у него сложилась практика отправлять в Консультативный Совет самых бестолковых представителей.

Вопреки ожиданиям, Новая Троя сочла нужным наградить и союзников в Мировой войне - конгаров, которых, по самым скромным подсчётам, погибло с обеих сторон от шестнадцати до двадцати миллионов. Жертвы эти были, впрочем, вполне оправданны, ведь отныне, указом Консультативного Совета, этим необузданным дикарям было даровано высочайшее право жить в колыбели тразилланской цивилизации, оплоте мужества и чести, последнем бастионе справедливости, то есть, попросту говоря, в Новой Трое. Воистину это решение было огромной жертвой со стороны новотроянцев, ведь никто на всём Тразиллане не презирал конгаров больше, чем они.

А что конгары? Их радости не было предела. Жестокие подлые и свирепые дикари, они плясали, пели песни, и на все лады прославляли гостеприимство землян. Вскоре, однако, выяснилось, что жить в Новой Трое им дозволено лишь на правах второсортных граждан, и при условии, что они будут соблюдать множество правил - писаных и неписаных.

Запрещалось конгарам иметь иных вождей, кроме одобренных руководством кантона, состоять в браке более чем с одной женщиной, и убивать друг друга по причинам, не заявленным в уголовном кодексе Новой Трои. Под запрет попали конгарская одежда и конгарский язык: любой, кто дерзнул облачиться в конгарские тряпки или выучить стишок на их убогом наречии, в скором времени обнаруживал себя в полицейском участке, где ему вменяли в вину нарушение общественного спокойствия.

Меры эти скоро принесли плоды. Рискнувших поселиться в Новой Трое конгаров кантон быстро переделал под себя - в разносчиков, чернорабочих, мелких служащих, коммивояжёров, таксистов, одним словом - в обслугу. Кто не сумел приспособиться, пополнил ряды бездомных. Так было на Земле, и так должно быть здесь.

Нет?

Как это ни грустно, нищие конгары куда больше походили на землян, нежели их преуспевающие собратья - в любом "цивилизованном" конгаре, оденься он по последней моде, жила какая- то неуверенность в собственном положении - чувство, настоящему землянину несвойственное. В то же время выпавшие за обочину конгар и новотроянец выглядели как два брата- близнеца, да и вели себя одинаково: дрались из- за брошенной мелочи, радовались, если удавалось разжиться поношенной одеждой, равно боготворили мормонов, раздававших по пятницам куриный суп, и ненавидели полицейских, своих вечных гонителей.