Предел Спасения - Дэн Абнетт

— Сепитерна ждет, — сказал Гаунт.

— Как и Магистр Войны, — ответил Гаунт. — Я должен быть у него через восемнадцать недель, достаточно времени, чтобы лично рассказать ему суть этого плана. И достаточно времени, чтобы обсудить его успех.

— Или наоборот, — сказал Гаунт.

Сайбон изучил его. Глаза Лорда Милитанта казались очень старыми, как будто они видели слишком многое. Глаза Гаунта, в сравнении, были очень новыми, по той же самой причине.

— Я никогда не воспринимал тебя, как пессимиста, Гаунт, — пророкотал Сайбон.

— Я не пессимист, сэр, — ответил Гаунт. — Просто прагматик.

— Император защищает, — сказал Сайбон.

— Это именно то, что я говорю людям, — сказал Гаунт.

— А если он не защищает тебя, значит тебе не нужна защита, — добавил Сайбон.

— Я не уверен, что это полностью обнадеживает, — сказал Гаунт.

— И не предполагается, — сказал Сайбон. — Тебе я кажусь сентиментальным старым ублюдком? Я просто передаю то, что мне показал опыт.

Он повернулся, чтобы взойти на борт корабля. Гаунт мог ощущать, что давление воздуха в ангаре начало меняться, когда запустили цикл открытия воздушного шлюза.

— Безопасного путешествия, — сказал Гаунт. Он сразу пожалел об этом. Сантимент не понравился ни кому из них. Сайбон саркастически фыркнул.

На середине рампы он повернулся, чтобы посмотреть на Гаунта.

Он сотворил символ аквилы, кивнул, и исчез в шаттле.

— Очистить палубу, — прокричал пусковой офицер. — Очистить палубу!

Армадюк продолжал сбавлять скорость в направлении кораблей, посланных, чтобы поприветствовать его. Они входили в фазу сближения, с экраном из истребителей Флота, широко распределившихся вокруг новоприбывшего. Маленькое пятнышко, яркое и быстрое, покинуло правый борт движущегося по инерции Армадюка, подобно запущенной сигнальной ракете, и начало ускоряться по направлению к основной группе флота.

Из наблюдательного отсека, Гаунт смотрел на Аквилу. Он повернулся, спустился по ступенькам, и начал проталкиваться сквозь шумные палубные команды и пусковой персонал, чтобы добраться до ближайшего коридора.

Он встретил Харка с Колеа, идущих с другой стороны. Им не нужно было ничего ему говорить, чтобы можно было понять, что они ищут его, и что новости будут плохими.

— Эдур мертв, — сказал Харк.

— Как? — спросил Гаунт, тотчас представив какой-нибудь несчастный случай на корабле.

— Команда техобслуживания нашла его тело на дне смотрового шлюза пятнадцать минут назад, — сказал Колеа. — Раны согласуются с падением.

— Падением? — спросил Гаунт.

— Таким типом падения, которое можно испытать, если тебя уже забили до смерти, — сказал Колеа.

— Трон, — прошептал Гаунт. — Виктор, мобилизуй полк. Нам немедленно надо найти убийцу. Я пойду прямо к капитану и проинформирую его о ситуации. Нам нужно сотрудничать с ним и его командой, если мы собираемся делить корабль.

Он посмотрел на Колеа.

— Гол, доберись до Роуна. Так быстро, как сможешь. Скажи ему, что безопасность была скомпрометирована.

Роун шел по бронированному коридору склада-превращенного-в-камеру. Кант и Макталли ожидали его.

— Откройте, — сказал Роун.

— Вы не должны были еще два часа... — начал Кант.

— Есть проблема. Открывай.

Кант повернулся, чтобы постучать по внешнему люку. Макталли поднял свою лазерную винтовку и направил ее на коридор.

Подойдя позади Канта, Роун уже держал свой серебряный клинок в правой руке, лезвием в рукаве. Его левая рука ловко вытащила петлю из набедренного кармана.

— Где ваш значок, сэр? — спросил Макталли.

— Что? — спросил Роун.

— Ваш значок. Вы говорили, что мы все должны надеть их.

Без промедления, Роун метнул нож. Он метнул серебряный клинок мастерским броском из-под руки, и лезвие погрузилось в сердце Макталли.

Он упал на стену коридора, и сполз вниз, мгновенно умерев. До того, как он даже начал падать, Роун накинул петлю через голову Канта сзади.

Это была стальная струна от оркестровой лиры. У Канта едва было время, чтобы заметить ее, когда Роун повернул петлю, чтобы затянуть ее. Струна врезалась в его шею, как проволока для сыра. Кант опрокинулся назад на Роуна, кровь хлестала из почти тристашестидесятиградусной раны, его рот был широко открыт, не способный вдохнуть или закричать.

Роун отпустил Канта. Ноги рядового все еще дергались. Была значительная лужа крови. Роун вытащил свой лазерный пистолет. Он в последний раз взглянул на выражение рыбы на берегу Канта, и изменил свои собственные черты. Был отвратительный и болезненный хруст кости и мускулов, и второй Кант предстал перед входом. Он постучал по двери, затем открыл внешний люк.

— Идет один посетитель, — сказал он в микро-бусину.

— Принято.

Смотровое отверстие на внутренней двери открылось, и Кант встал там, где охранник внутри мог четко видеть лицо, которое он по случаю сделал.

Внутренний люк начал открываться.

— Что с тобой такое, Кант? — спросил Кабри, смотря на него. — Ты должен оставаться снаружи.

Кант выстрелил ему в лицо и пинком распахнул люк.

— Мастер Флота Краго требует, чтобы вы дали ответ, сэр! — взмолился вокс-офицер.

— Заткни этого человека, — резко бросил Спайка своему заместителю. — Я пытаюсь думать.

Позади него раздался шум. Он оглянулся, чтобы увидеть командующего Гвардии, Гаунта, пробирающегося на платформу главного поста, игнорирующего попытки палубных офицеров помешать ему.

— У Капитана Спайки сейчас на вас нет времени! — повторял один из офицеров жалобным тоном.

Гаунт двинул ему по зубам и отправил на палубу.

— Прости, — сказал он человеку так, что казалось похожим на искренний тон раскаяния. Он подошел к Спайке.

— У нас серьезная проблема.

— Как вы узнали о поле Геллера? — спросил капитан.

— Я... — начал Гаунт. — А что с полем Геллера? Я