Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984 - Светлана Бондаренко

— Да делайте все, что нужно для вашего кино. Только должен предупредить: ход насчет «и если б ты не вернулся назад, кто бы пошел вперед» нами заимствован. Была в свое время такая альпинистская песня, мы ее и использовали, слова только придумали другие, в расчете на своих героев. А распевали вдвоем с Борисом на мотив «Какое мне дело до всех до вас, а вам — до меня» — из любимого фильма «Последний дюйм». Вот сколько всего намоталось! Так что если и вы еще куда-нибудь выкрутите, получится история почти детективная.

<…>

Письмо Бориса брату, 28 января 1980, Л. — М.

Дорогой Аркаша!

Получил твое письмо от 23.01.

Очень интересные новости. А что если нам действительно рвануть в Милан на Еврокон? Вместе, а? Что-то мне вдруг захотелось. Давай-ка, у тебя там в Иностранной комиссии куча знакомых, выясни, как нам надлежит действовать. Какого черта, в самом деле? Всё Парнов да Кулешов, а мы что — рыжие? Мы тоже хотим галопом по Европам.

У меня новостей никаких нет. Получил из ВААПа письмо — просят разрешить публикацию в Израиле. Напишу — пусть издают. В Израиле нас еще не издавали.

Жизнь веду в основном растительную. Выхожу только лишь по понедельникам — на заседания в ПисДоме, да по четвергам — в филклуб. Читаю. В том числе и по-аглицки (прочел «Десять негритят», а сейчас мучаюсь с «Багдадом»[70] — почему-то читается с гораздо большим трудом). Зяму Юрьева прочел, фантастический его детектив[71], — очень, очень неплохо, я бы даже сказал — забойно. Увидишь — передай ему мои конгратьюлейшнз[72].

Интервью мое в «Молодежи Эстонии», насколько я знаю, притормозили. Боятся чего-то. И упорно тормозят семинарский сборник в Лендетгизе. Я уж не говорю про наши дела в ЛенСовПисе, откуда веет холодом могилы и соответствующим гробовым молчанием.

Вообще-то писать надо, а мы с тобой ерундой какой-то занимаемся.

Обнимаю, твой [подпись]

P. S. Леночке и Машке — привет.

Письмо Бориса брату, 30 января 1980, Л. — М.

Дорогой Аркаша!

У нас с тобою завязывается воистину оживленная переписка. Получил твое письмо от 28.01. Спешу ответить.

1. Сначала о ГЛ. Прочитавши историческое заявление ответсекретаря, что «он готов печатать, ежели мы добьемся реабилитации повести», я прежде всего залился горьким смехом. Ведь то же самое он бы мог с легкостию сказать, например, и про «1984»[73]! Однако, поразмыслив, я решил, что горький смех это, братец, гм… за него, братец, не платят, а есть-таки надо… Поразмыслив, решил я посоветоваться с Умными Людьми (УЛ). И что же? УЛ отнюдь не стали заливаться горьким или каким-нибудь иным смехом. Они отнеслись к поставленной задаче (реабилитации ГЛ) абсолютно по-деловому и не увидели в этой задаче ничего невозможного. По их мнению, надобно для начала просто пойти к Виталию Михайловичу Озерову и всё ему рассказать, попросив содействия в виде телефонного звонка, например. Озеров — второй секретарь СП, человек невредный и нетрусливый, он уже помогал людям в близких ситуациях и вполне может помочь и нам. ГЛ — повесть вполне добропорядочная, разоблачает язвы буржуазного мещанства, ратует за светлое будущее, и судьба ее — горестное недоразумение, каковое надобно развеять. Почему-то УЛ особенно настаивали, чтобы визит к Озерову состоялся до 19 февраля, когда ожидается какое-то совещание редакторов журналов у того же Озерова. Когда я заикнулся насчет А. Беляева, мне сказали, что это тоже прекрасный путь, но лучше его оставить про запас просто потому, что к Беляеву попасть значительно сложнее, чем к Озерову. И вообще наш вопрос вполне в компетенции СП. Вот такие вот дела. Делай выводы. В любом случае рекомендуется не писать письма, а идти на прием. Тебе. Увы.

2. Получил письмо от Ханнелоре Менке из «Фольк унд Вельт». Просит разъяснений по некоторым нюансам ХВВ (что такое мимикродон?). Просит фото для новых наших изданий. Сообщает, что зМЛдКС ожидается к выходу в марте. И жалуется! Издательство обращалось в ВААП с запросом по поводу текста ПоДиН, но не получило оттуда ни текста, ни ответа. Просит содействия. Ты уж займись, пожалуйста.

3. Триста с лишним из «Мира» пока не получал. А за что это?

4. Ты мне так и не написал, какой именно киносценарий «Сталкера» хочет печатать Бела. Опиши мне его, пожалуйста. Достаточно будет, если ты дашь две первые и две последние строчки из него.

5. Я буду очень рад удружить Жоре нашей песенкой да и чем угодно еще. Только зачем так уж обязательно сохранять мелодию из «Последнего дюйма»? Да пусть будет любая мелодия! А впрочем, вам там виднее…

Обнимаю, твой [подпись]

P. S. Леночке и Машке — поцелуи!

Из архива. Рекомендация АНА в СП А. Бритикову

А. Ф. Бритиков давно и плодотворно работает как литературовед-профессионал, занимаясь исследованием русского советского романа, главным образом, 20–30-х годов. Его книга «Мастерство Михаила Шолохова» хорошо известна специалистам, она положила начало новому направлению в шолоховедении.

Однако, рекомендуя А. Бритикова в члены ССП, мне хотелось бы в первую очередь подчеркнуть, что литературоведческие работы его сыграли особо существенную роль в развитии теории современной фантастики как жанра.

Научная фантастика — популярнейшая и интереснейшая ветвь литературы, давшая миру таких писателей, как Ж. Верн, Г. Уэллс, И. Ефремов, С. Лем, расцветшая особенно буйным цветом в середине XX века, завоевавшая сердца миллионов читателей всего мира, — на протяжении многих лет оставалась «золушкой», «принцессой-дурнушкой» в глазах профессионального литературоведения. Лишь с середины 60-х годов в СССР выделяется группа литературоведов, которая принимается систематически и глубоко исследовать этот жанр.

А. Бритиков сыграл в разработке теории фантастики безусловно весьма значительную роль. Его фундаментальное исследование «Русский советский научно-фантастический роман» (1970) является, по сути, первой советской монографией, целиком посвященной фантастике. Скрупулезно и тщательно анализируя богатейший материал, накопленный советской фантастикой к середине 60-х годов, А. Бритиков последовательно и убедительно развивает чрезвычайно плодотворную идею о том, что научная фантастика есть порождение НТР, отклик литературы на появление принципиально новой социальной проблематики, на безмерное усложнение нашего мира в XX веке. На десятках и сотнях примеров, опираясь на эволюцию творчества крупнейших писателей-фантастов нашей страны, автор отстаивает и обосновывает неизбежность перехода от фантастики, так сказать, «производственной», питающейся главным образом естественно-научными идеями, к фантастике социальной, философской, трактующей проблемы взаимодействия «человек — общество».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});