Танковые асы вермахта - Ганс Шойфлер

Поскольку все более или менее неорганизованно отходили на запад – вокруг нас, по соседству с нами и позади нас, – мы расположились полукругом вокруг Курска, проводя немедленные контратаки и сдерживая авангардные подразделения врага, давая возможность остальным нашим частям, отступавшим с фронта под Воронежем, отойти к укрепленному району в городе Обоянь, обороняемому, в частности, батальоном нашей дивизии. Пополнив там запасы, они могли без перерыва продолжать отход на запад[78].

Решающее сражение за Курск, город с 80-тысячным населением, разворачивалось драматически. В течение 24 часов я не знал, будет ли окружена дивизия и придется сражаться до последнего солдата или нам, как и прежде, удастся сдержать врага и отступить в последний момент. Многократно превосходящий[79] противник окружил город примерно на 80 процентов, когда пришел спасительный приказ оставить Курск и создать новую линию обороны к западу от города. Благодаря героизму и ратному мастерству солдат дивизия, понеся минимальные потери, с боями вырвалась из неминуемого окружения, нанеся врагу большие потери. Несколько расположенных у склада боеприпасов 2-й немецкой полевой армии артиллерийских батарей за последние 24 часа из всех стволов выпустили 9500 снарядов. Наши пушки вновь прекрасно себя зарекомендовали. Ни одного отказа при стрельбе, несмотря на громадную нагрузку. Наступление русских дивизий застопорилось. Нам удалось здесь выиграть время (Курск был взят Красной армией 8 февраля) и еще больше времени, очень важного времени, на пути между Курском и Льговом.

Мы удерживали Льгов, левофланговый бастион 2-й полевой армии, в течение 10 дней. В нашем непосредственном тылу 2-я полевая армия создала новую линию обороны, в результате удалось загодя добиться некоторой стабилизации. Пользуясь своей мобильностью, мы снова и снова атаковали русских повсюду, где они отваживались слишком далеко продвинуться вперед. Накануне днем только что подтянутая русская бригада была уничтожена внезапной атакой в районе сосредоточения. Ту атаку проводил мотоциклетный пехотный батальон; эффективную поддержку ему оказали две батареи штурмовых орудий и танковая рота. Сегодня остатки русской бригады вынуждены были отступить под сосредоточенным артиллерийским огнем.

Для 4-й танковой дивизии маневренная оборона была в новинку. Психологическая нагрузка на бойцов и командный состав была чрезвычайно велика. Несмотря на это, люди справились с ней хорошо.

На протяжении последних 10 дней из тыла на линию фронта нам поступали ценные подкрепления в виде войсковых подразделений и вооружения. Дивизию поддержали дивизион длинноствольных самоходных штурмовых орудий и новый армейский зенитный дивизион. Кёссель получил пять танков Pz IV с длинноствольными (длиной 43 или 48 калибров. – Ред.) орудиями; кроме того, Юнгенфельд получил 27 75-мм самоходных противотанковых орудий. (Отличное 75-мм противотанковое орудие Pak 40/KwK 40 было тем оружием, которое давало возможность поражать танки Т-34 и КВ с дальней дистанции.) Еще 16 танков Pz IV должны были скоро прибыть. В дополнение мы получили 100 полностью гусеничных транспортных автомобилей (на основе шасси грузовиков). Они были особенно хороши для мотоциклистов и стрелков.

Потери, понесенные в порой ожесточенных боях, были болезненны, но оставались в пределах терпимых. В то время, когда я вместе с сильными подразделениями дивизии пошел вперед на выручку окруженной боевой группы на 60 километров в тыл врага на восток, противник начал наступление на Курск. Натиск русских был настолько силен, что танкистскую «пехотную» роту, которую прежде старались поберечь, пришлось задействовать в бою, чтобы залатать дыры. В этом бою были убиты превосходный капитан Кёнигсфельд и 6 его унтер-офицеров. Это была болезненная потеря для дивизии.

Кёсселю и Эссеру, несмотря на немногочисленность их танков, удалось провести ряд успешных атак. Они успешно сражались с тридцатьчетверками, подбив 5 танков. К счастью, новые широкие зимние гусеницы наших танков хорошо шли по глубокому снегу.

В ближайшем будущем, вероятно, мы сможем вести более маневренную войну. Я получил заверения, что 4-я танковая дивизия находится в списке танковых дивизий, которые на протяжении весны будут переоснащены новым вооружением и таким образом получат возможность снова вступить в бой в полную силу.

Внедрение нового вооружения идет быстрыми темпами. Солдаты дивизии быстро пришли в себя от потрясения, вызванного Сталинградом. У нас снова есть мощный танковый батальон, и мы способны вести оборонительные бои. Благодаря проведенным контратакам бойцы восстановили уверенность в себе.

К северу от нас, в районе Севска, казалось, разверзся ад. Соответственно, нас погрузили в эшелоны и 5 марта через Бахмач – Гомель направили в Новгород-Северский. 9 марта дивизия развернулась широким фронтом для атаки наступающих на запад частей Красной армии.

Контрудар от Новгорода-Северского до Севска

Лейтенант Лециус, офицер связи штаба 4-й танковой дивизии (убит в июле 1943 года)

Ивот, 10 марта 1943 года. Стоял морозный ясный зимний день, когда командир дивизии забрался в своего «козла», чтобы лично повести атаку на Ивот для расширения Новгород-Северского плацдарма. Сразу после 7:00 он был на огневых позициях «своей артиллерии», а вскоре на командном пункте 12-го моторизованного полка рядом со стогом сена в километре к северо-западу от селения Ивот.

В это время началась артиллерийская подготовка по деревне. Все батареи, тяжелые реактивные минометы Nebelwerfer, противотанковые орудия и обычные минометы обрушили смертоносный град огня на занятую врагом деревню. Вскоре в небо взметнулись густые клубы дыма; весь населенный пункт горел. Селение Ивот пожирало пламя.

К счастью, план по окружению деревни со всех сторон удался. Командир хотел убедиться, что все щели закрыты. Он на своем «козле» поехал вдоль восточной окраины деревни. Двоих русских извлекли из стога сена и тут же разоружили. Судя по звукам боя, враг был силен и хорошо вооружен. Постоянно раздавались очереди русских пулеметов. Нас обстреляли из минометов. Генерал смотрел на деревню из стационарного бинокля, когда русские попытались прорваться на восток. Танки 1-го батальона 35-го танкового полка отрезали им путь к отступлению. Кольцо вокруг деревни Ивот было прочным.

Генерал вернулся к стогу. Оттуда он провел короткий телефонный разговор с начальником оперативного отдела штаба и затем поехал в деревню, где, как ему сообщили, дислоцировался командный пункт 12-го моторизованного полка. Со стороны Ивота доносились звуки ожесточенного боя. Казалось, никто не знал, где находился в тот момент фон дер Дамерау. Генерал направился в деревню, проезжая между горящими домами. От жара и дыма перехватывало дыхание; ветер постоянно раздувал пламя. Слева и справа доносились звуки разрывов. Пехотинцы зачищали деревню. Красноармейцы и партизаны забаррикадировались практически в каждом доме и вели огонь со скрытых позиций. Лейтенант Брох пал жертвой пули гражданского, 15-летнего парня.

Танки продолжали наступление. Им пришлось разнести на куски каждый дом, прежде чем сопротивление русских было сломлено[80]. Командный пункт 12-го полка располагаться там уже не мог. Это означало, что мы двинулись назад через горящую деревню, пока полковник не был в конце концов найден на одной из боковых улиц.

Генерал хотел обдумать ситуацию. Он вызвал полковника Ветцеля и полковника фон дер Дамерау на совещание, которое завершилось в 9:30. 1-й батальон получил приказ немедленно наступать на Антоновку и взять деревню в случае слабого сопротивления неприятеля. Батальону фон Хейдена поручалось оборонять Ивот.

Когда в 10:30 генерал поехал на командный пункт батальона Вюстнера, звуки боя значительно ослабли. Командный пункт 2-го батальона 33-го моторизованного полка расположился в амбаре, откуда открывался хороший вид на Калиевку.

Во время совещания с полковником доктором Маусом в Прокоповке генерал одобрил рекомендацию командира полка днем выдвигаться силами 33-го танково-мотопехотного полка на Калиевку.

Антоновка и Калиевка были взяты в тот же день.

Кривоносовка – Глазов – Хильчичи – Дубровка – Вовна

13 марта 1943 года. Еще не рассвело, когда в 4:00 генерал со своим боевым штабом выехал с командного пункта дивизии. Это был еще один день наступления. Было чрезвычайно важно расширить плацдарм в районе Новгорода-Северского на север и северо-запад. Генерал сидел в своем «козле» с начальником оперативного отдела, офицером службы Генерального штаба подполковником Лутцем. Первым местом назначения был командный пункт 33-го моторизованного полка. С восходом солнца мы через Бирин двинулись на северо-запад. Перелесок в 3 километрах к северу от Бирина мы объехали, добравшись до Кривоносовки через высоту 153,4.