Звезда гигантов - Джеймс Патрик Хоган

казалось, стремился отвлечь их от всей темы. Когда наступило затишье, он сказал: «Гарут хотел, чтобы я показал вам еще одну последовательность, которая, как он думал, вам будет интересна. ВИСАР, покажи нам высадку ганимейцев на Горде».

Хант удивленно поднял голову. Имя было знакомым. Данчеккер тоже выглядел недоверчивым. Хеллер переводила взгляд с одного мужчины на другого, озадаченно нахмурившись; она была менее осведомлена об истории Чарли, чем они.

Лингвистическая группа Дона Мэддсона в Navcomms в конце концов преуспела в расшифровке записной книжки Чарли, которая долгое время оставалась загадкой. В ней ежедневно описывались переживания Чарли как одного из членов быстро уменьшающейся группы выживших церианцев, которые отчаянно шли по лунной поверхности, чтобы добраться до базы, которая предлагала им последнюю надежду на побег с Луны, если вообще оставалась хоть какая-то надежда. Отчет охватывал события вплоть до прибытия Чарли в то место, где его нашли, к тому времени из-за потерь разного рода в его группе осталось всего двое — он и его спутник по имени Кориэль. Чарли потерял сознание из-за последствий неисправности системы жизнеобеспечения, и Кориэль отправился в одиночку на поиски базы. По-видимому, он так и не вернулся. База называлась Горда.

Над центром пола появилось новое изображение. Это была пустыня пыли и валунов, резко высеченных под черным небом, усыпанным звездами. Ландшафт был выжжен и перемешан силами невообразимой жестокости, оставив только искореженные и изуродованные обломки того, что когда-то могло быть огромной базой. Среди запустения стояло единственное сооружение, которое, казалось, сохранилось почти нетронутым — приземистый бронированный купол или какая-то башня, взорванная с одной стороны. Внутри было темно.

«Это все, что осталось от Горды», — прокомментировал Калазар. «Вид, который вы видите, — с корабля Туриен, приземлившегося несколько минут назад».

Небольшой корабль, примерно прямоугольный, но с капсулами и другими выступами, загромождающими его внешнюю часть, медленно выдвинулся в поле зрения из-за камеры, пролетев примерно в двадцати футах над землей. Он приземлился около купола, и группа ганимцев в скафандрах появилась и начала осторожно продвигаться через обломки к отверстию. Затем они внезапно остановились. Впереди в тенях что-то двигалось.

Откуда-то сзади загорелся свет, освещая проход. Он показал больше фигур, также в костюмах, стоящих перед тем, что выглядело как вход, ведущий вниз в подземную часть того, частью чего был купол. Их костюмы были другими, и они были на целую голову и плечи ниже, чем ганимейцы, стоявшие перед ними на расстоянии в несколько ярдов. Они несли оружие, но они казались неуверенными в себе, поскольку нервно смотрели друг на друга и на ганимейцев. Никто из них, казалось, не знал, что делать или чего ожидать. Никто из них, кроме одного.

Он стоял перед остальными в синем скафандре, покрытом пылью и гротескно обесцвеченном следами ожогов, его ноги были твердо расставлены, а в одной руке он неуклонно держал похожее на винтовку оружие, чтобы прикрыть ведущего ганимейца. Свободной рукой он сделал жест позади себя, чтобы помахать остальным вперед. Движение было решительным и командным. Они повиновались, некоторые поднялись, чтобы встать по обе стороны от него, другие вышли, чтобы прикрыть инопланетян с защищенных позиций среди окружающего мусора. Он был выше остальных и крепкого телосложения, а губы лица за забралом были оттянуты назад в рычании, обнажая белые зубы, которые резко контрастировали с его темным небритым подбородком и щеками. Что-то неразборчивое прозвучало на аудио. Хотя слова ничего не значили, тон вызова и неповиновения был безошибочным.

«Тогда наши методы наблюдения не были столь всеобъемлющими», — прокомментировал Калазар. «Язык был неизвестен».

В сцене перед ними лидер ганимцев отвечал на своем родном языке, очевидно, полагаясь на интонацию и жесты, чтобы развеять тревогу. По мере того, как обмен мнениями продолжался, напряжение, казалось, спало. В конце концов, человеческий гигант опустил свое оружие, и остальные, которые укрылись, начали снова появляться. Он поманил ганимцев следовать за ним, и когда ряды позади него расступились, чтобы освободить дорогу, он отвернулся, чтобы провести их вниз к внутреннему входу.

«Это был Кориэль», — сказал Гарут.

Хант уже догадался об этом. По какой-то причине он почувствовал большое облегчение.

«Он добился успеха!» — выдохнул Данчеккер. На его лице отразилась радость, и он заметно сглотнул. «Он добрался до Горды. Я-я рад это знать».

«Да», — сказал Гарут, прочитав следующий вопрос, написанный на лице Ханта. «Мы изучили судовой журнал. Они вернулись, но спутник Кориэль уже умер. Они оставили его там, где нашли. Однако им удалось спасти некоторых других, которые остались в растерянности по пути».

«А после этого?» — спросил Данчеккер. «Еще один вопрос, который мы часто задавали себе, — был ли Кориэль среди тех, кто в конце концов достиг Земли. Теперь кажется, что он вполне мог быть там. Вы случайно не знаете, был ли он на самом деле?»

В ответ Калазар вызвал еще одно изображение. Это был вид поселения, образованного из дюжины или около того переносных зданий незнакомой конструкции, расположенного на берегу реки на фоне полутропического леса с туманными очертаниями гор, возвышающихся вдалеке. С одной стороны было что-то похожее на склад снабжения с рядами сложенных ящиков, бочек и других контейнеров. На переднем плане собралась толпа из двух или трех сотен фигур — человеческих фигур, одетых в основном в простые, но практичные на вид рубашки и брюки, и многие из них несли оружие либо в кобуре на поясе, либо на плече.

Кориэль стоял перед ними, огромный, широкоплечий, с густыми черными волосами, неулыбчивыми чертами лица, и его большие пальцы свободно зацепились за пояс. Двое лейтенантов стояли по обе стороны и на шаг позади него. Некоторые руки в толпе начали подниматься в прощальном приветствии.

Затем вид начал отдаляться и наклоняться. Поселение быстро уменьшалось и терялось среди ковра из верхушек деревьев, который, в свою очередь, исчез, превратившись в просто туманную область зелени на лоскутном одеяле цветов, обретающем форму по мере того, как масштаб уменьшался, и все больше окружающего ландшафта вливалось в поле зрения с боков. «Последний вид с корабля, когда он отплывал от Земли, чтобы вернуться в Туриен», — сказал Калазар. Береговая линия, которая была узнаваема как часть Красного моря, переместилась на изображение и сжалась, став частью знакомого участка географии Ближнего Востока, несмотря на то, что была искажена на периферии перспективой. Наконец, появился край самой планеты, уже выглядевший отчетливо изогнутым.

Они долго молча смотрели. Наконец Данчеккер пробормотал: «Представьте себе... вся человеческая раса началась с этой крошечной горстки. После всего, что они перенесли, они завоевали целый