История одного человека - Фанур Аминович Галиев

и слабого, но все же явного умения чувствовать исходящую опасность. Энергия, питавшая змею.... Напоминало что-то чертовски знакомое, хоть и несколько подзабытое. Вот если бы это вспомнить....

Из своего логова я вылез не сразу. Только после того, как мой напарник 'сходил на разведку' и, приползя обратно, как бы намекнул, что ничего опасного снаружи нет. Тогда-то мы и выдвинулись, после чего в течение почти целого месяца незамечено двигались по все более распускающимся в летней зелени лесам. Пока снова не оказались в роли дичи. И на этот раз у парней, чьи методы заметно отличались от целей тех, первых охотников. Железнобокие. Те самые, о которых мне в свое время поведал Горо. Те, из-за которых мне пришлось пуститься в бега, и которые стали причиной моего дяди.

Первое же столкновение всего лишь с одним из них достаточно дало мне понять, с кем мне предстояло бы иметь дело, если бы мне удалось выстоять. Несмотря на ранее увиденные возможности моего учителя, зрелище закованного в латы бойца, и первые же удары с его стороны немедленно заставили меня рассматривать этих солдат в качестве сильнейших. А ведь я не мог назвать своего учителя далеко самым обычным представителем своей 'профессии'.

Удар, возникший из неоткуда, словно пустота, которая трансформировалась в руку, сжимающую вакизаши, тотчас же устремившуюся к моему горлу. Мое сердце ухнуло куда вниз, в то время как моя рука на автомате, словно ошпаренная, рванула вперед, пытаясь перегородить путь смертоносному лезвию. Раздался неприятный лязг металла, искры ударили мне в лицо, а меня самого едва не отбросило назад от силы удара. Рука в ту же секунду словно онемела, разжавшиеся пальцы неловко выпустили кунай, с которым я не расставался все это время.

Мгновением позже моя несколько восстановившаяся левая рука уже блокировала сокрушительный удар закованного в латную перчатку кулака, встречая его наручами. И в тот же миг отлетел в левую сторону от сильного удара ногой прямо по голове, который выбил из меня чуть ли не весь дух и оторвал от реальности. Змея куда-то сдуло еще при первом ударе, его судьба меня перестала волновать буквально секунду спустя, когда стальные пальцы сомкнулись на моем горле и подняли над землей мое дезориентированное в пространстве тело на десяток сантиметров, с силой припечатали о древесный ствол. Острый засохший сук неприятно саданул по голове чуть выше уха, которое тут же начало заливать чем-то теплым. В тот момент я ничего не видел, в голове стоял сплошной гул, через который с трудом пробивались шумы из окружающего мира, но сам того не понимая как, сделал удар. Левая рука, которой собственно он и наносился, столкнулась с каким-то препятствием, после чего неприятно хрустнула в районе кисти, а в голове добавилось очередное 'ля' к целой симфонии боли. В тот момент стальные пальца разжались, выпуская меня. Ноги тут же подкосились, колени согнулись, мое тело тряпичной куклой начало оседать на землю и тут снова... Правая рука, словно ведомая тяжелым наручем, рванула вперед, ноги резко выпрямились, создавая толчок вперед для всего корпуса.

Столкновение было жестким. Рука прошла по касательной, лишь слегка задев доспех, поэтому не остановленное тело по инерции продолжило свой путь и удар пришелся плечом, которое столкнулось с латами. И в это же мгновение мощный удар локтем в спину припечатал к земле.

Из груди выбило весь воздух. Все тело взорвалось болью, лицо залила то ли кровь, то ли что-то вроде того. Меня разбили. И это был конец. Если только....

'Если только' сработало, хоть и с трудом. Раздавшийся приглушенный крик человека, вкупе с шипением и знакомым ощущением где-то рядом заставил меня в тот момент найти в себе силы и вскочить. Невзирая на все: на боль, на тяжесть во всем теле, на раны. И практически на инстинктах, собрав в кулак все доступную мне силу, нанес такой удар, на который был способен. Наручи с искрами столкнулись с лицевой пластиной шлем - маски, сбивая отвлеченного железнобокого с ног. Я тут же рухнул на него, хватаясь за его руку с вакизаши, стараясь не допустить удар, который несмотря на все едва не прошел практически всухую.

Враг начал дергаться в агонии, смертоносный укус в незащищенное бедро сработал своевременно. Ослабевшая рука противника позволила мне вырвать из нее вакизаши и с силой вонзить в него через брешь в доспехах. После чего минут десять не мог даже шевельнуться, приходя в себя после такого...да, совершенно точно, побоища! И только после раздраженного шипения своего партнера у самого своего уха, вынужден был встать и 'бежать' до ближайшей лужи и тщательно отмываться. А потом снова, спотыкаясь, падая, тяжело дыша и борясь с собой, бежать, чтобы снова скрыться. Тогда я не думал ни о чем. Ни о трофеях. Ни о чем-то другом. Лишь подобрал свой кунай и поспешил подальше отсюда. Змей, снова расположившийся на плечах практически не переставая, шипел, требуя, чтобы я спешил скрыться. До того, как на мой след выйдет кто-то из соратников этого монстра в доспехах....

Единственным выходом было снова затаиться, чтобы не попасться в смертельный капкан. Чтобы враги потеряли след, перестали связывать эти места с моим существованием. Что и было сделано после недолгих мытарств. Далеко уходить, не придя толком в себя после первого в моей жизни полноценного сражения, было нереально. Потому то я снова подобрал себе укромную 'норку', в которой заперся на полторы недели, за время которых все мое действо заключалось лишь в одном - попытке окончательно вернуть себя к состоянию, допустимого для активных действий. Эх.... А берег-то интересно близко?

Змей настороженно 'нюхал' воздух своим языком. Я стоял на месте и не менее настороженно прислушивался к отдаленному рокоту. Волны.... Удары о скалы.... Легкий ветерок, разносящий неповторимый аромат, который я не мог ни с чем перепутать. Море! Шум прибоя! Неужели дошли?

'Вроде чисто'

Я кивнул. Змей ничего опасного не чувствует. И это хорошо. За последние несколько дней я только и делал, что прятался, чувствуя за собой очередную партию охотников. Паранойя, охватившая меня после убийства очередного железнобокого, которого я ободрал, в конце концов, как липку, заставлял меня бежать вперед, таясь при каждом шорохе, и готовясь начать торги за свою жизнь, дабы продать ее настолько дорого, насколько это возможно. И вот она, цель, к которой я все это время стремился. Морское побережье. Путь к свободе!

Глава - 8. Море

Посудину, лишь по недоразумению продолжавшуюся именоваться кораблем, трясло