Танец огня - Илана С. Мьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Киара, сохрани меня», — подумала она, но с горечью: богиня ее толком не защищала.
Путь был один. Лин открыла ближайшую дверь. Она увидела комнату в Академии и сразу ее узнала. Горел огонь, пахло листьями, промокшими от дождя; в окно светила луна. У огня сидели двое мужчин, один был спиной к ней и в капюшоне из-за сквозняка. Лицом к ней, с мерцающей меткой у глаза, сидел тот, кого она хорошо знала.
— Девочка прикроет меня, — сказал Валанир Окун мужчине напротив. — Элементарное задание, почти не опасное. Она сильнее, чем думает. Я хочу, чтобы ты приглядывал за ней, если… что-то случится.
Другой мужчина склонился вперед. Его голос был юным и сладкозвучным.
— Похоже, вы ждете опасность.
Валанир заерзал на стуле.
— Я этого не жду. Но к этому стоит готовиться. Потому ты мне нужен там. Я знаю, у тебя есть свой долг. Ты должен найти повод уйти.
Другой мужчина потянулся. Его движения даже сзади были изящными, уверенными, как и его голос.
— Конечно. У меня есть способы. Но мне интересно знать, что вы будете делать ночью.
— Ясное дело, — едко сказал Валанир. — Но мы не зря встретились в этой заброшенной башне, хоть тут и ужасно дует, несмотря на огонь. Мне нужно держать свои дела в тайне.
— Даже от меня? — мужчина звучал шутливо.
Валанир покачал головой.
— Это не моя тайна, — сказал он. — Я могу лишь сказать… это будет одна из самых опасных моих затей. Манайя — время, когда порталы тонкие, тоньше, чем сейчас. И в это время у меня есть шанс.
— И вы сделаете это за другого.
Валанир улыбнулся.
— Когда-то ты поймешь, мальчик. Даже если сейчас так не думаешь, — его улыбка увяла, он выглядел грустно. — Можно сказать, что в Манайю я буду делать так ради… любви. Боги, помогите.
— Любви! — сказал юноша. — Тогда нужна помощь богов, конечно.
Они рассмеялись. Тьма закрыла глаза Лин, словно кто-то набросил на ее голову мешок. Резкий рывок, и комната пропала. Лин оказалась в коридоре. Она дернула дверь, и там было заперто.
Страх охватил ее. Валанир рисковал. Ради любви. Она говорила себе, что сама была в опасности, а Валанир был в порядке. Но это было не так.
Тишина коридора давила. Лин знала, что выхода нет, пока Путь не повлияет на нее. Она со страхом схватила ручку другой двери, толкнула.
Ее поприветствовала теплая и ярко освещенная сцена, напоминая картины богачей. Хотя такую тему там не нарисовали бы. В доме женщина качала ребенка, рядом с ней был мужчина.
Похожий дом Лин видела на картинах, но не в жизни: маленький, уютный, тепло сияющий. Скромный, но удобный. Дом скромного торговца, возможно, в начале карьеры. В камине горел огонь, там были ковер и кресла. Это место позволяло отдохнуть от шума рынка.
Она не сразу узнала мужчину. Он был в дальнем углу, светлые волосы наполовину скрывали его лицо, он склонился над плечом женщины и смотрел на ребенка. Лин узнала его, когда он тихо запел. Его ладонь коснулась женщины, она сжала его пальцы. Он повернул голову, и Лин лучше разглядела его лицо, лучше услышала его голос.
Сияние дома было и в нем. Алинделл Ренн пел, и Лин видела, что его мелодия разносилась с сиянием в доме. Этот свет был любовью.
Первый мужчина и, может, единственный, которого она любила всем сердцем. Который бросил ее беременную, когда брак перестал нести выгоду золота и титула.
Лин думала, что он неспособен любить. Она закрыла глаза. Так думать было легче.
Она открыла глаза. Они играли с ребенком, кулачки сжимали по пальцу. Она увидела милую кудрявую женщину с нежными чертами.
Она увидела, как Алин склонился к женщине и поцеловал ее волосы. Закрыл глаза, словно упивался ею и новой жизнью, что она дала ему.
Лин оказалась за столом в Башне ветров. Воздух кипел перед ней, хотя глаза были сухими. Может, умереть будет даже хорошо, но она ненавидела себя за такие мысли.
Она посмотрела на стол. Ручка была в ее руке. Перед ней на столе была страница куплетов. Они были написаны ее рукой. Но это были не ее ранние попытки, осторожные, зачеркнутые местами и переписанные. Эти слова были изображены плавно и без исправлений. Лин взяла страницу.
Я пришла в место, залитое светом,
И он пронзил мое сердце.
Огонь в камине сладок и силен,
И сладок голос, что когда-то
Дышал мне в волосы и звал по имени.
Те дни прошли.
Период ее жизни был изображен тут, ее утрата. Ложь, что окружала ее сердце, стала ножом в руке, защищала от правды, что ранила. Лин сжала голову руками. Так она сидела, пока на острове воцарилась ночь, ветер поднимал воды и приносил запах дождя и моря.
* * *
Она нашла их в садах, хоть и не так, как ожидалась. Рихаб Бет-Сорр тоже была там, стояла с Элдакаром у водопада. Лин не знала, как узнала королеву в темноте — может, по гордой осанке, тонкому телу, похожему на иву на берегу. И Захир был там, стоял в стороне, словно позволял паре уединиться. Его-то Лин и искала.
Она подошла и увидела, что Элдакар и королева стоят не рядом друг с другом.
— Ты не слушаешь, — сказала Рихаб.
Элдакар коснулся ее щеки.
— Все твои слова ценны для меня, — сказал он. — Мне больно видеть твое несчастье, больнее, чем ты думаешь. Но это мой дом, Рихаб. Мой долг здесь. Что мне делать?
— Я не говорю уехать навсегда, — сказала она. — Но… на время. Пока напряжение в городе не утихнет.
— Город — моя ответственность, — сказал Элдакар.
Королева покачала головой.
— Любить тебя так тяжело, — она резко отвернулась и пропала за деревьями.
— Иди к ней, — сказал Захир.
— Нет, — Элдакар был горюющей статуей у воды. — Мои слова не успокоят ее. И поступки. Она будет играть. Только это ее отвлекает. Ее разум, — он звучал устало, — что всегда работает, даже когда мы занимаемся любовью.
— Это не обязательно плохо, — мягко сказал Захир, его друг рассмеялся, но все равно прикрыл глаза руками.
— Я не могу сделать ее счастливой, — сказал Элдакар.
Лин шагнула вперед, ощущая вину за вмешательство. Они подняли
