Танец огня - Илана С. Мьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пустая бумага дразнила ее, как неприступная гора. Эти насмешки могли стать темой для стихотворений. Страх был понятен: мелочь отличала великие, хорошие и посредственные песни — и этот элемент нельзя было вызвать приказом. Как и с горой, ей нужно было пробовать, попытки будут проваливаться. Но если отвернуться, она до конца дней будет думать о том, что могла бы сделать.
Было поздно. И на острове тоже. Как могла подняться луна, если место застыло во времени? Нужно спросить у Захира. Но так он вытащит карты и записи, чтобы объяснить ей, и она поняла, что лучше не знать, как это работает. Не важно. Она была тут, с музыкой ветра и моря, с реальностью чернил и бумаги. Тут она могла ночью отыскать слова.
* * *
Алейра Сюзен нахмурилась, глядя на пророчество, что Захир изобразил своей изящной рукой. Она сидела за столом в комнате за магазином, ее волосы были заколоты, открывали длинные серьги из красных и синих бусин, что звякали, когда она поворачивала голову. Лин не могла сесть, волнуясь, она переминалась с ноги на ногу, расхаживала по комнате, пока торговка работала. Она сверила копию с оригиналом. Все было в порядке.
Было утро, Лин почти не спала. Она вышла из темного прохода Башни Ветров почти на рассвете, вскоре ее разбудил гонг храма. Она прекрасно помнила, даже во сне, о страницах, что оставила на столе в Башне. Она словно оставила там кусочек себя. Ничто не случилось за ночь, чары не проступили, лишь несколько слов, словно она ждала все время только их.
Она писала ночами в Тамриллине, чтобы не спать. Но это было другим. На нее всегда давил груз обязанностей — рядом с королем в зале совета, на встрече с политиками. Она лишилась кое-чего важного, что было даже у низких поэтов: шанса сочинять в Башне ветров. Если чары придут к ней через искусство, то именно там.
Он хотел ей помочь. Она не могла ощущать себя обязанной Захиру. Такое отношение между ними было неприемлемо. Он сам это понимал.
Алейра издала раздраженный звук.
— Что такое?
Торговка покачала головой. Она была недовольна.
— Все, как ты сказала, — сказала она. — И как говорили маги. Угроза с севера, — она сжалась, подперла челюсть руками. — Не понимаю.
Лин ощутила облегчение, но Алейра не захотела бы видеть это. Она убрала радость с лица.
— Уверена, тому есть объяснение. Может, джитана нашли новую силу.
Женщина подняла голову, ее глаза пылали.
— Объяснение есть… да. Осталось его найти. Север велик, леди Амаристот. Не только джитана могут быть угрозой, — она снова посмотрела на пророчество. — Я хочу внимательнее изучить его. Оставите его мне?
— Конечно, — быстро сказала Лин, радуясь покончить с тревогой. Она вздохнула и опустилась на подушку. — Скажите, — сказала она, — почему вы зовете их джитана? Я не слышала, чтобы кто-то еще их так называл.
Алейра села прямо, опустила пророчество на стол. Она вдохнула и медленно выдохнула.
— Кто дает народу имена? — сказала она. — Джитана всегда так назывались. Но те, кто изгнал их на край земли, назвали их танцующими с огнем, услышав истории путников. Так и с галицийцами.
— Я не знала.
— Редкие знают, — сказала Алейра Сюзен. — На востоке когда-то давно, еще до власти Рамадуса, был город. То был великий город Галиции, и многие из моего народа укрылись там. Вы же знаете, как мы там оказались?
Лин опустила взгляд, впервые затрудняясь ответить.
— Я слышала… там было… проклятие.
— Наш дом был на острове. Но посреди осени океаны забрали его. Многие люди погибли. Те, кто сбежал на кораблях… эллениканцы и алфиняне презирали тех, кто верил в Безымянного бога. И остров был доказательством, что они прокляты, и океан хотел проглотить их. Так навсегда и запомнили. Что нас прозвали галицийцами в честь не нашего города, и вскоре нас изгнали из Галиции, выдумав причину. Говорили, нам суждено вечно бродить без дома, и это было напоминанием, что всем правит Бог с тысячью имен. А для изгоев нет места.
— Это большая ошибка, — сказала Лин. — Я бы исправила ее, если бы могла. Как назывался ваш народ?
Алейра покачала головой.
— Это утрачено. Воды поглотили все, все записи. И это было очень давно.
Лин заметила гнев женщины в разговоре. Она не упоминала семью. Никто не горевал бы, если бы джитана перерезали ей горло. Лин знала, что галицийцев постоянно убивали, особенно во время войн между провинциями. Она стыдилась, что не знала больше.
— Я рада узнать то, что вы рассказали, — сказала она. — Хоть это и больно. Но теперь я знаю.
— Вы — женщина высокого положения, — сказала Алейра. Ее лицо смягчилось. — Важно, чтобы вы знали все, что происходит в мире. Однажды от этого может зависеть жизнь.
Лин смутилась, но не понимала, почему. Было неприятно знать, что кто-то может зависеть от ее знания или неведения.
— У меня есть еще вопрос, — сказала она. — Я недавно говорила кое с кем и… это странно. Он заявляет, что отряды, что помогали Юсуфу Эвраяду в завоевании Кахиши, были… — она замолчала, думая, как это звучало. Но Алейра терпеливо ждала, и Лин продолжила. — Он сказал: «Они не были людьми». Он не сказал больше… но вы знаете о магии. Уверена, знаете больше меня.
— Они не были людьми, — Алейра склонила голову, словно ее звали. Она напоминала птицу. — Так он сказал? Но они напоминали людей, да? Иначе в отчетах было бы что-то упомянуто. Значит, солдаты выглядели как люди, но не были ими, — Алейра покраснела. — История будет выглядеть иначе, если это так. Ученые отдали бы глаза ради доказательств.
— О чем вы?
— Как думаете? — щеки торговки пылали. — Значит, Юсуф Эвраяд, великий завоеватель, объединивший провинции Кахиши, был черным магом, или такой работал на него.
* * *
Она шла по Проходу Книготорговцев к реке, позволяя себе задерживаться у полок с книгами снаружи. Многие книги были не на ее языке, даже не на языке Кахиши, но вид все равно восхищал и вызывал сожаление — еще столько можно было изучить, даже с богатой жизнью. У нее не было смысла возвращаться к книгам, к новым знаниям. Но она не могла прекратить.
По пути она заметила, как торговцы развешивают цветные фонарики. В гавани их было еще больше — фонари украшали путь к реке. Это напоминало ей ночь Маскарада середины лета в Тамриллине — один из важных моментов
