Стоять, бояться, раздеваться! - Мария Сергеевна Коваленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После слова «девочку» он говорил ещё что-то, но Руслан уже не слушал. Уши заложило, а перед глазами встала красная пелена. Больно было физически, будто из груди что-то рвалось. Раздирало острыми когтями грудную клетку и кромсало кожу на лоскуты.
Очнулся только, когда парни стали оттаскивать его от окровавленного куска мяса в углу. Всем четверым пришлось хорошенько напрячься. Дважды вырывался. Чуть не покалечил своих же. Но даже боль от сбитых в кровь костяшек не помогла успокоить нервы.
* * *Больше всего на свете Вероника жалела, что не может, как суперженщина из кино, свалить двух мужчин одним ударом.
Будь у нее такая возможность, что Паша, что Руслан лежали бы тихонько в проходе, дышали бы ноздря в ноздрю и не заставляли бы думать о плохом.
Не думать было сложно! Хоть один недоверчивый гризли и считал, что она печётся только о бывшем ухажере, состояние Паши Веронику беспокоило мало. Переживала она лишь о том, чтобы бешеный медведь не наломал дров и не подвёл себя под монастырь из-за глупой ревности.
Вытягивать людей из тюрьмы она не умела. Прятать трупы – тоже. А денег, отложенных на чёрный день, даже с кредитом не хватило бы на взятки всем соседям, которые видели сегодняшний короткий мордобой с похищением.
Как ни странно, разозлиться за избиение бывшего жениха не получалось. Веронику немного мучила совесть. Чуть-чуть душила обида за цветы. Но вот как там ему, несчастному, наедине с гризли и его стальными кулаками... Зона мозга, ответственная за сочувствие, будто атрофировалась.
Вместо нее остались лишь страх за Руслана и какая-то новая, непривычная форма волнения. Боясь пропустить новости, Вероника не выпускала телефон из рук, почти приросла к окну. А когда на небе вместо солнца взошла луна, плюнула на гордость и стала без остановки названивать вредному гризли.
Итог не заставил себя ждать. Спустя пятнадцать звонков телефон стал теплым. Спустя ещё пятнадцать – горячим. И только когда батарея намекнула на низкий уровень заряда, от Бадоева пришло сообщение. Не на вайбер, не на телеграмм, а древним, как этот динозавр, способом – СМС.
«Не жди. Все хорошо. Завтра Федя тебя заберет».
Для человека, который еще недавно рассказывал тайны прошлого и сутками не выпускал её из объятий, это было не сообщение, а какая-то издёвка. С тем же успехом он мог написать: «Отпуск был отличным. Пока, детка!» или «Девушка, я вас не знаю. Не звоните на этот номер больше».
Был бы Руслан рядом, получил бы за свою краткость по первое число. Британский флаг давно просился ему на лоб. Ногтей бы не пожалела!
Но рядом никого не было. Лишь телефон. И какая-то чушь на экране.
В то, что это чушь и ничего больше, Вероника верила до глубокой ночи. Не прекращала верить, когда трижды просыпалась в холодном поту. И на работу поехала с этой верой.
Фёдор, как и было обещано, явился к восьми. За сорок минут в дороге из него удалось выудить много «ценнейшей» информации о салютах, которые семь дней гремели в Питере, о погоде на предстоящую неделю, о клыках, которые резались у его младшей дочери. И ничего про начальника службы безопасности.
Это чудовище за весь вчерашний день не соизволило даже фейсом посветить в своем кабинете. Все распоряжения Руслан отдавал по телефону. Ни с кем, кроме Фёдора, не связывался. И вообще он словно продолжил свой отпуск.
К концу рассказа Фёдора о тишине в родном СБ Вероника чуть не затребовала доставить ее на дачу Бадоева. Вряд ли он стал бы устраивать свой штаб в городской квартире. Как поняла за прошедшие две недели – там Руслан лишь спал и переодевался. А вот отвезти Пашу за город и остаться самому...
К моменту парковки Вероника почти убедила себя, что ждет ее дорога дальняя и знакомое крыльцо с кустом сирени. Сердце в груди приятно заныло. В предвкушении! Но, как ни странно, в окнах начальника СБ горел свет, а джип Бадоева оказался на своем обычном месте.
* * *Спрашивать: «Можно ли войти?» Вероника не стала. За долгую ночь и утро лимит терпения иссяк. Потому она без стука рванула дверь на себя и, сбрасывая на ходу шубку, ворвалась в кабинет Бадоева.
Почти как в тот день, когда мечтала добраться до содержимого его сейфа. Вроде бы недавно, а как в другой жизни.
Будто только ее и ждал, Руслан тут же отложил свой телефон и вышел из-за стола. Спокойный, уверенный. С проклятой складкой между бровей и настолько белой рубашкой, что у Вероники от этой белизны начали слезиться глаза.
– Доброе утро. – Подходить близко он не стал. Остановился на пионерском расстоянии.
– Рада, если оно у тебя доброе!
Нужно было сбавить обороты. Скандал на рабочем месте был для Пожарской таким же табу, как и слезы. Подобную глупость могли позволять себе лишь дуры и истерички. Но поезд, груженный злостью, обидой и непониманием, уже несся на всей скорости под откос, а от гордости после вчерашних звонков остались одни ошметки.
– Обычное утро. Рабочее.
Вопреки сказанным словам, Руслана хватило только на несколько секунд. В холодном взгляде, глаза в глаза, мелькнула тревога, и он уже знакомо заскользил по женской фигуре. Дотошно, жадно. От макушки до носков.
– Спал ты, наверное, замечательно? – Вероника сама сократила расстояние. Подошла настолько близко, что почувствовала аромат, немного терпкий, почти родной. И увидела, как быстро пульсируют венки на висках.
– Нормально. Без снов.
– И не мешал никто.
– Если ты хочешь знать, один я спал или с кем-то, то один.
– Подумать только! Какая откровенность!
Правая рука так и тянулась к колючей щеке. Не
